"вспоротый живот кубанской креолки."
Шрифт:
Традиционно, в первую очередь исчезла надобность в китайских рабочих, и обслуживающих их проституток, поэтому стали приниматься законы, где говорилось о "… немедленной высылки или удаления китайских проституток на более необитаемые линии улиц". Вслед за китайским жрицами любви, на окраину отправили и Чайна-таун, запретив китайцам проживать в центре города. В 1854 году выходит Закон 546 "О борьбе с домами разврата и дурной славы", направленный, на вытеснение и других жриц любви из престижных районов. В 1866 году Городской Совет принял решение "… удалить китайских женщин из престижных районов города, так как их дурная слава портит имидж города". В том же году в штате Калифорния был принят закон о борьбе с "китайскими публичными домами". Китайским сутенерам и проституткам разрешили проживания лишь на окраинах некоторых населенных пунктов штата. Затем началось наступление на "белых и латинских проституток", так как они мешали расширение торгового порта. Публичные дома на побережье упразднялись, и из Уерба переехали в Буэна-Коув. Очередным очагом секс-услуг, стали кварталы прилегающие к площади Портсмут.
Таким образом, анализируя методы борьбы властей Сан-Франциско с проституцией, можно отметить следующие особенности: во-первых, в первую очередь, очередное "наступление" начиналось на китаянок, а уже затем, на цветных и белых жриц любви, во-вторых, власти никогда не искореняли проституцию, а просто вытесняли ее на окраины, по мере развития города, ибо проституция приносила в казну города определенный и стабильный доход. Проституция - это безотказный механизм выкачивания легких денег из населения. Вокруг борделей, либо в самих борделей обычно располагались питейные заведения, также способствующие изъятию денег у населения, в периоды бурного развития местности. Изымаемые деньги концентрировались в руках сутенеров, владельцев борделей и питейных шинок и шалманов, благодаря чему те переходили к более серьезному бизнесу, чем торговля женским и жидким мясом, а их дети ужа считались респектабельными гражданами. Соответственно, и каждая "война" против проституции начиналась только тогда, когда город очередной раз расширялся, и требовалось ликвидировать очередной квартал трущоб под более престижное капитальное строительство.
Глава. Вспоротый живот кубанской креолки.
Надин Марсель
Тело изнывало от полуденного жара, источаемого солнцем, висевшем в зените. В голове пульсировал и не давал погрузиться какой-то смешной сигнал и огненная надпись: "Потеря заработанной экспы. Потеря половины пройденных уровней!". Какая потеря? Каких уровней? Я ведь умерла! Разве может выжить беременная женщина, которой вскрыли живот мачете, и вырезали носимый под сердцем плод ребенка? Последнее что я помнила тогда, это кровавое пятно на песке, и хруст. Хруст, хруст. Хруст от ударов приклада "Ремингтона" которым этот янки убивал ту жизнь, которую я не спела родить, которую он вынул из меня, окровавленными руками. Почему же мне так жарко? И как избавиться от этой светящейся надписи и этого сигнала в голове?
Нужно прикрыть чем-нибудь голову! Хотя бы теми же руками! Но они… Я привязана? Но ведь я была растянута на земле, когда меня убили! Почему я привязана до сих пор? Ведь это веревки сдавливают мне запястья, и … да, я чувствую, что лежу на спине, а руки и ноги широко растянуты в стороны. Нужно выдернуть колья из земли и притянуть руки - тогда я смогу закрыть голову от солнца.
Получилось. Я провозилась примерно четверть часа, но смогла выдернуть колья. И закрыла голову. Но сигнал и надпись не исчезали. Тогда я решила открыть глаза. И тут же зажмурилась от яркого солнца. Мертвые не жмурятся! Они сами - "жмурики"! Стоп! Какие жмурики? Что за чушь? Это что - все та же игра? Или это такая жизнь? Да, иногда я замечала эти странные надписи - "Заработано столько - то очков экспы. ЛЕВЕЛ АП." Но я старалась об этом не думать, и ни кому не говорить! Но что же делать с головой? Да еще глаза - лежать зажмурившись очень неудобно. Лучше попробовать сесть. И освободить ноги, которые растянуты чуть ли не в шпагат!
Когда свободны руки - ноги освободить легко. Это я поняла. А вот… Сквозь разодранные, покрытые бурыми пятнами от засохшей крови, проглядывал абсолютно целехонький живот. Слегка загорелый. Без каких-либо шрамов! Но ведь так не бывает! Вот же лежит то, что осталось от моего ребенка! Я даже не знаю, мальчик это был или девочка - кровавая подсохшая и покрытая коркой слетевшихся мух лепешка того, что еще ночью стучалось внутри меня. Это мой ребенок! И его нужно похоронить! Я оглянулась в поисках чего-то подходящего и вспомнила про колья, с помощью которых меня растягивали на земле - я их так еще и не отвязала от веревок! Да и от рук и ног еще не отвязала. Так чего же я сижу? И почему так спокойно
и отрешенно на все реагирую? А еще голова - что означает надпись "Включить боевой режим?" Включить? Или не включать? И как включать? Может включить, чтобы оставили меня в покое? Исчезла! Исчезла надпись, как только подумала! И что-то появилось вновь : "Ведется подсчет нереализованной экспы и не использованных очков за прохождения уровней". Да, я помню, что я что-то там проходила, но никогда в это не влезала, живя своей жизнью. Ну и ляд с ним - пусть считает! Спекшаяся засохшая земля была твердой как камень, и я свирепела - я копаю могилу для своего ребенка!Выкопала. Уложила то, что осталось. Засыпала землей. Поставила крест из двух кольев. Слез было немного. Почему-то очень мало. Я не билась в истерике, не ломала ногти о землю. Просто тупо стояла и смотрела на маленький холмик, и пыталась избавиться от очередного светящегося транспаранта в главе: "Доступные боевые навыки, доступные уровни." Боевые? Это что, убивать что ли? А что? Грешно убивать? Так ведь я уже убита! И если я не в раю, то какая разница в какой из кругов ада я попаду? Пойду и начну убивать. Тех, кто убил меня. Зачем? А зачем они убили меня? Ага, значит я должна как-то выбрать какие-то навыки и уровни. А что это мне даст? А это мне много даст - я избавлюсь от этих светящихся надписей! Избавлюсь, и смогу спокойно подумать, как мне начать убивать. Где и кого - я уже знаю. Осталось решить - когда и как.
* * *
Убивать нужно оружием. Когда оно есть. Когда я третий раз прошла мимо истерзанного смуглого тела Хуаниты, оставленной на земле, так же как и я - в распято-растянутом положении, мне стало ясно, что ничего найти не удастся - нападавшие забрали все с собой. Закопченный мачете, с растрескавшейся ручкой и все! Впрочем, если дождаться, когда тлеющие руины потухнут окончательно, то возможно я… Но у меня нет на это времени! Хотя… Я взглянула на солнце. До заката еще уйма времени. Два часа до поместья Луизы Дебре, два часа обратно, четыре часа до поместья сеньора Гомеса - моей первой будущей жертвы. Первой - потому что его поместье ближе всех. Если же сеньора Луиза одолжит лошадь… Впрочем, нападать все же лучше ночью.
Монотонная ходьба успокаивает. Примерно через час, меня начали терзать сомнения - правильно ли я, христианка, поступаю? Или я не христианка? Но ведь убивать людей грех! А может эти мысли от того, что я устала подниматься на этот холм, с вершины которого видно поместье Луизы? И что я ей скажу? "Сеньора, одолжите карабин, мне нужно перестрелять соседей?". Или она поймет? А если она ввяжется в войну с соседями из-за меня? Имею ли я право ставить под удар жизнь других людей?
НЕ ВВЯЖЕТСЯ! ЛУИЗА МНЕ НЕ ПОМОЖЕТ! Это я знала теперь точно, ибо наконец таки забралась на вершину холма, и видела поместье Луизы. Точнее сказать, то, что от него осталось - тлеющие остатки построек, перекореженные взрывами котлы сахарного завода, каменный закопченный остов ее особняка. ЖИВЫХ НЕТ. Эта услужливая, светящаяся зеленым цветом надпись, засветилась у меня в голове. Ну нет, так нет! Значит и других живых не будет! "Не убий?" В топку! Аффтар лозунга жжот! Какой аффтар? Чего "жжот"? Плевать! Жалко, что оружия нет! Но еще не вечер! И я успею, к поместью сеньора Антонио Гомеса. Дорогу осилит идущий! Или спуститься с холма и попытаться похоронить убитых из клана Дебре? Смотреть на распятых на земле женщин, со вспоротыми животами? Нет уж! Я на "своих" мертвецов на смотрелась! И кстати никого не похоронила! Некогда! Да и опасно - могут нагрянуть какие-нибудь мародеры, или вернутся те, кто убил меня и моих людей.
Дорогу осилит идущий. Нужно не спешить и экономить силы. Время для этого есть….
* * *
Беспечность порождает зло. Порожденное моей беспечностью зло убило все, что мне было дорого. И всех, кто был дорог. И породило меня. Я зло? Конечно же, зло. Ведь я пришла творить ответное зло, воспользовавшись беспечностью хозяев поместья. Кто там говорил про истребительную войну? Сталин? Откуда я про это знаю? А не все ли равно?
Некоторое беспокойство вызывали у меня собаки, но они молчали, чуя во мне старую добрую знакомую хозяев поместья. Охрана беспечно дрыхла, ибо ей некого было бояться - разыскиваемые властями повстанцы проживали на территории поместья уважаемого властями человека, чья репутация вне подозрений. Это хорошо, что хозяин поместья в отлучке. Плохо, что я не застала своего убийцу - этого янки по имени Фрэнки. Тут уж ничего не сделаешь. А вот то, что хозяин уехал его сопровождать мне на руку - месть моя будет долгой и от того более мучительной. Нужно растянуть удовольствие! Двери не заперты. Прислуга спит. Хорошая деревянная лестница сделана на совесть и даже не скрипит. Дверь в спальню не заперта, ибо прислуга вышколена и беспокоить хозяйку дома в хороших домах не принято.
Сеньора Леонсия спала. Спала, грациозно разметавшись на широкой кровати поверх шелковой простыни. Спасла с нарушением всех мыслимых норм приличия - абсолютно голой, демонстрируя лунному свету, свое гибкое, стройное тело, с красивой грудью, округлыми бедрами и тонкой талией. Вот за это я ее и убью. За нарушение норм приличия. Сеньора должна спать в ночной рубашке. Глупо? Но мне нужно моральное оправдание своему поступку. Собственно говоря, даже не оправдание, а так - повод "доколебаться". Для чего мне какие-то оправдания, если ее муж, прошлой ночью убил меня? Милая добрая соседка, заезжавшая поболтать и попить кофе? И???? Убила меня, а теперь спокойно и безмятежно дрыхнет??????? Двуличная тварь! Ты будешь умирать долго и мучительно!