Вставая на крыло

Вопрос, который не давал ей покоя с тех пор как она очутилась в этой богатой комнате, разрешился через час. В комнату вошел высокий мужчина лет пятидесяти. Довольно крупный, но не безобразно толстый, как нередко среди церковников высшего ранга. Хищный нос, делающий его похожим на орла. Цепкий взгляд черных глаз пробежался по хрупкой фигуре девушки, сжавшейся в кресле. Черные густые волосы, спадающие на плечи, зачесаны назад. Его можно было бы назвать симпатичным, кабы не жесткое выражение лица, странное для церковника такого уровня. А что это не простой монах, понятно было сразу. Простые не живут в таких… кхм… кельях и не носят рубашки из тонкой шерсти, дорогой даже на вид. Черная, она облегала крепкое тело мужчины, как вторая кожа. Штаны из тонкой выделки кожи заправлены были в крепкие сапоги с мехом абсорка, зверя навроде большой кошки, водившегося только в северных провинциях. Войдя в комнату, он сбросил длинный плащ с накидкой, подбитой мехом снежного барса, и швырнул его в кресло. Марта настороженно смотрела на визитера, догадываясь, что ее привели сюда неслучайно.

– Здравствуй, девочка, - обаятельно улыбнулся мужчина, присаживаясь в соседнее кресло. – Ты Марта, я знаю. Мое имя Кристиан. Я епископ, глава центрального монастыря королевства, советник короля в духовных вопросах. Не бойся, я не чудовище. Сейчас принесут ужин – ты, наверное, голодная. Я, впрочем, тоже. Два часа как приехал с западного побережья. Инспекционная проверка монастырей. Держи, - он протянул ей странный фрукт красноватого цвета, похожий на яблоко, но мягкий и словно бы пушистый. – Это персик. Ешь, он вкусный. Внутри крупная косточка, осторожнее.

Марта взяла персик и осторожно надкусила. Нежная мякоть таяла во рту, и девушка чуть не обляпалась с непривычки, но Кристиан заботливо протянул салфетку и промокнул сок на ее подбородке.

Принесли ужин. Епископ разлил по бокалам вино, пододвинул к Марте тарелку с жарким и чашу с хлебом. На золотых блюдцах разложены были тонко нарезанные закуски, многие из которых выросшая в деревне девушка в жизни не видела.

– Я не буду пить, - покачала она головой, отодвигая бокал. – Вы же не хотите, чтобы я превратилась в дракона и переломала тут все. А это может произойти от опьянения или сильного волнения.

– Ну уж ты не волнуйся, - успокаивающе улыбнулся епископ. Однако в улыбке явственно скользнула напряженность и слабо – страх. – Я не чудовище, все хорошо. Ешь.

– Угу, замечательно, - кивнула Марта, уплетая жаркое. – Ну подумаешь, схватили меня ваши люди и парня моего тоже. Ну какая ерунда, право – собираетесь сжечь на костре невинную девочку только потому, что меня выгоднее убить в драконьем облике. Ну сущие пустяки, в самом-то деле – разберете меня на кусочки и ломтики драконом, только и всего. Правда, и чего я волнуюсь? – нарочито удивленно пожала она плечами, и епископ подавился вином. Откашлявшись, он взял с тарелки кусок вяленой куропатки и принялся жевать. Сильное волнение… Демоны, а ведь девочка не врет, уж ложь-то он почуял бы сразу. Вычитала что-то подобное в своей книжке или уже проверяла на себе? Как же ее теперь… А если пригрозить? Ну, например, смертью или мучениями ее менестреля? Правда, его не довезли до города – кто-то расстрелял конвой и уволок парня, но девочка-то об этом не знает. Вполне может и выгореть, если спокойно и убедительно ей все растолковать.

– Что делать, - усмехнулся Кристиан. – Не повезло тебе, девочка, мы нашли тебя раньше драконов. Поэтому приз наш. Проклятые ящерицы так и останутся без человеческой ипостаси. Книгу мы уничтожим, только прочитаем и перепишем кое-что интересное. А ты… Ну уж прости, слишком ценна ты, чтоб отпускать тебя живой. У драконов, знаешь ли, все в дело идет – шкура, когти, зубы, внутренности…

Марта помрачнела. Перспектива быть разобранной на ингредиенты ее не вдохновляла. Когда драконы собираются ее спасать? И… что ей делать сейчас? Церковник явно не просто поужинать ее позвал. А ложиться в роскошную постель с ним как-то желания ни малейшего нет. Что же делать?

«Марта, - раздался в голове голос Шассы. – Я с тобой, малышка. Все хорошо. Слушай внимательно: когда он начнет приставать к тебе, не пугайся. Можешь частично трансформироваться, если хочешь. В любом случае он не сможет тебя… В общем, не сможет. Мы ему заклинанием мужскую силу ослабим до нуля. Неделю ни на кого не залезет, - хихикнула дракона и тут же, без перехода: – Спасибо тебе, малышка, ты не представляешь себе, как мы счастливы. Особенно те, у кого супруги люди. Мы так соскучились друг по другу. Завтра утром тебя повезут в восточную церковь убивать. До нее ты не доедешь. И, малышка. Твой мальчик у нас. Мы забрали его. Так что будут угрожать им – не бойся. Я еще наведаюсь к тебе, когда уведут в камеру. Держись.»

Марта медленно ковыряла вилкой в жарком, старательно удерживая на лице задумчивое выражение, чтобы не видно было следов мысленного диалога. Хотя ей хотелось расхохотаться после обещания Шассы уберечь ее от приставания епископа.

– И… когда мне предстоит… разделка на части? – подпустив в голос немного страха, спросила она, не глядя на Кристиана. Тот вытер руки салфеткой, бросил ее на стол и сел рядом с девушкой на широкий диван. Перебирая в пальцах золотые локоны, он обнял Марту и двумя пальцами приподнял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

– Я же сказал – завтра. Ты поедешь в восточную церковь, а твоя замена – на костер, - тихим низким голосом сказал он, не отводя взгляда. – А сейчас ты будешь вести себя хорошо. Ты же не хочешь, чтобы пострадал твой менестрель, верно?

– Не хочу, - дрогнувшим голосом призналась девушка, пытаясь отстраниться – впрочем, безуспешно. Крепкие объятия епископа не давали отодвинуться даже на палец. – Не трогайте его, пожалуйста. Я сделаю все, как вы хотите. И… драконом стану. Только отпустите его…

– Отпустим, конечно, - улыбнулся епископ, проводя пальцами по щеке девушки и притягивая ее к себе. Осторожными, медленными поцелуями он коснулся ее виска, шеи, маленького ушка. Другой рукой провел по спине, затем по рукам, обвел пальцем вырез платья, лаская нежную кожу. Марта не шевелилась, испуганно дрожа. Несмотря на обещание Шассы избавить ее от насилия, она все же боялась. Избавление еще когда будет, а трогают ее уже сейчас. Впрочем, пока нежности церковника еще можно было терпеть.

– Иди сюда, девочка, - хрипло позвал Кристиан, встав и потянув девушку за руку в сторону постели. Умело расшнуровал корсет, сдвинув платье с плеч, отбросил за спину золотую копну и провел ладонью по груди Марты, еле слышно застонав. Она с трудом удержалась от крика, когда под давлением его рук мягко опустилась на постель. Епископ отстранился и сбросил с себя одежду. Приподнял свою жертву, откидывая одеяло, и впился в ее губы жадным, требовательным поцелуем. Снял с нее платье… и вот тут Марта не выдержала. Глаза ее засветились желтым, зрачки стали вертикальными. Вокруг рук разлилось мягкое золотое сияние. Кристиан резко отстранился, побледнев.

– Эй, прекрати! – прикрикнул. – Не смей превращаться здесь!

Марта закрыла глаза и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Кристиан осторожно укрыл ее одеялом, не решаясь продолжить ласки.

– Ты в порядке? – спросил он через пару минут. – Не пойму, чего испугалась? Можно подумать, со своим менестрелем ты в постели ни разу не была. А жить тебе все равно осталось меньше суток. Какой смысл играть в оскорбленную невинность и гордость демонстрировать?

– Простите, - открыла глаза Марта. – Я… я просто нервничаю. Все в порядке, я уже спокойна. У меня никого не было, кроме Тейрена. И… непривычно. Ваши прикосновения…

– Все хорошо, девочка, - успокоился епископ. – Я постараюсь быть ласковым с тобой. Просто не сопротивляйся, и все будет хорошо. Может, тебе даже понравится. На меня дамы обычно не жалуются.

Марта позволила откинуть одеяло. Сжав кулачок, она молча терпела нежности епископа, с ужасом ожидая, когда его тяжелое тело нависнет над ней, чтобы… чтобы завершить процесс. Время шло, поцелуи и прикосновения становились все настойчивее… но ничего не менялось. Наконец епископ резко сел, зло дыша.