Вставная челюсть Щелкунчика

В семье Барских были сын-гений и младшая дочь-красавица. Незадолго до трагедии в подмосковном поселке Нина стала королевой года по версии журнала «Привет». А вот старшей, Елизавете, не досталось ни ума, ни эффектной внешности, она даже не могла учиться в школе, получала знания дома. Чуть повзрослев, девушка стала уборщицей, а после кончины Ксении Михайловны возвысилась до консьержки. Зато Лиза удачно вышла замуж, родила ребенка и счастлива. Ну, как тебе эта история?

– Весьма мрачная, – оценила я рассказ Степана. – Что случилось с Ниной? По какой причине ее брат наложил на себя руки, узнали?

– Нет, – ответил Дмитриев, – похоже, и не очень старались выяснить правду.

– Королева года по версии журнала «Привет», – повторила я, – это гламурное издание с большим тиражом в начале каждого января устраивает конкурс, который широко рекламирует, даже я о нем знаю, а фото победительницы публикуется на обложке. Егор учился в «Архимеде», Никита сейчас посещает тот же колледж, у обоих мальчиков сестры, победившие в конкурсах на звание красотки. Получение призового места являлось жизненно необходимым для Лисы, если она не поднимется хоть на какую-нибудь ступень пьедестала, ее не пустят на бал и с ней будет то же, что с Егором Барским. Мне пришла в голову мысль: что, если Нина попала на тот самый бал, куда приглашают девочек, чья красота подтверждается дипломом? Поэтому погибшая была в вечернем платье, на свидание с мальчиком и веселую пирушку так не наряжаются. Во время праздника что-то столь сильно напугало Нину, что она бросилась прочь из дома, в котором ела-плясала тусовка, и случайно угодила под колеса. А Егор, наверное, очень любил сестру, вот и покончил с собой. Жаль, что никого из родных Нины в живых не осталось, мы бы могли у них узнать про бал, если только она на нем была.

Степан похлопал себя по бокам.

– Под вечер морозит. Почему никого не осталось? А Лиза? Давай заглянем к ней, ее предупредили о нашем визите.

– Ты же утверждал, что она умственно отсталая, – напомнила я.

– Нет, этого я не говорил, сказал об ее обучении на дому. Елизавета страдает дислексией и дисграфией, она не смогла научиться ни писать, ни читать, но во всем остальном это обычная женщина. Думается, неспроста мы случайно оказались около ее дома, это перст судьбы…

– И ты уже успел связаться с Барской и предупредить, что мы спешим к ней в гости, – договорила я.

– Нет, это сделал мой помощник, – улыбнулся Дмитриев. – Ну? Двигаем?

Я сделала несколько шагов и остановилась.

Степан занервничал.

– Что случилось?

Я начала ковырять носком ботильона корку льда на тротуаре.

– Я приехала к Яковлевой с одной целью: заставить ее признать, что она меня оклеветала. Во время нашей беседы я включила диктофон и записала слова Веры, теперь могу подать на нее в суд за клевету. И, уж поверь, непременно этим правом воспользуюсь. Для начала схожу к Алле Константиновне, дам ей послушать откровения Яковлевой, думаю, владелица холдинга тоже выдвинет иск. Обвиняя председательницу жюри во взятках, Вера нанесла урон репутации и журнала, и ежегодного конкурса. Я выполнила, что хотела. Зачем мне идти с тобой к Лизе?

Степан стал подпрыгивать на месте.

– Ух! Похолодало, следовало надеть теплые ботинки, но в них в машине жарко. Ты не хочешь узнать ответы на вопросы? Почему умерла Галина Сергеевна? Кто столкнул с шестого этажа Татьяну Григорьеву? На какой бал должна идти Алиса? Откуда у ее бабушки взялись деньги на оплату визита внучки к Лауре Кузнецовой? Были ли у Петровой перламутровые медали? Если да, то как они к ней попали? Кто спас раритеты от огня? Как-то все эти вопросы связаны между собой. Но как? Лично у меня нет никаких предположений, я брожу в тумане. Может, ты знаешь, в каком направлении двигаться? Ты умна, у тебя нестандартное мышление и опыт детективных расследований, ты находишься в центре событий. Давай объединим наши усилия и распутаем этот клубок.

Я хотела возразить, что у него и без меня полно помощников-волшебников, способных за считаные минуты откапывать похороненную глубоко под землей информацию, а мне пора домой, там на столе лежит стопка белой бумаги, где на первом листе написана всего лишь одна фраза. Но вдруг выпалила:

– Хорошо.

– Отлично, – обрадовался Степан, – ну я везунчик! Ты согласилась! Спасибо!!! Вперед, к Барской, а то мои ноги сейчас в эскимо превратятся.

Я молча двинулась за ним. Сегодня уже несколько раз хотела сказать Степану «нет», но язык почему-то не поворачивался. Интересно, почему я так странно себя веду? И по какой причине у меня неожиданно возникло ощущение, будто я давно знаю Степана и он мой друг? Я не грубиянка, хамить постороннему человеку никогда не стану, но я и не из тех, кто испытывает расположение к человеку, с которым познакомилась несколько часов назад. Только мне сейчас очень хочется взять Степана под руку и воскликнуть: «Как хорошо, что ты рядом!» Что за чушь? Чтобы не поддаться глупому порыву, я, сжав пальцы в кулаки, спешила за Дмитриевым, а тот быстро пересек улицу и, остановившись у подъезда, нажал на кнопку домофона.

– Дежурная, – незамедлительно раздалось из пластмассовой коробочки. – Вы к кому?

– Представители фонда «Помощь» хотят поговорить с Елизаветой Барской, – представился Степан, – не бойтесь, открывайте.

Раздался щелчок замка, и мы с Дмитриевым очутились в подъезде.

Глава 28

– Никого я не опасаюсь, – сказала молодая женщина, стоящая у лифта, – пойдемте в квартиру, осторожно, тут ступеньки. Со мной разговаривала… э… девушка, по имени… э… э… Лариса.

– Кларисса, – уточнил Степан.

– Точно, – обрадовалась Лиза, – сказала, что вы ее начальник, хотите разузнать о моей несчастной сестричке. Но зачем? Ниночки нет. И мама умерла, и Егорушка, одна я осталась. Входите, не стесняйтесь, у нас не просторно. Ну да в тесноте, но не в обиде, свое жилье, хозяину за аренду не платим, вот счастье! Хотите чаю?

– Да, – хором сказали мы со Степаном.

– Сейчас заварю, вкусный, с чабрецом, – засуетилась хозяйка. – Я в электричке познакомилась с Марией Сергеевной Пильниковой, совсем одинокой бабулечкой, ей плохо стало, я довезла ее до деревни. И что-то так жалко несчастную стало! Воды принести себе не может, в баню две остановки ехать на поезде, огород не вскопать. В общем, взяли мы бабу Машу к себе, два года она с нами жила, а потом отошла в царствие небесное, молюсь за ее душеньку по утрам и вечерам. И что оказалось? Бабулечка мне свой дом отписала по завещанию. Теперь у нас дача есть. Вот. Пробуйте. Варенье черносмородиновое с собственного огорода. И как? Вкусно?

– Потрясающе! – воскликнула я. – Ароматное, и сахара в меру. Вы очень хорошо готовите.

Лиза зарделась.

– Скажете тоже! Как все! Вот наша мама, та из топора могла борщок сварить. Но нет моей мамочки.

– Понимаем, что вам трудно вспоминать обстоятельства смерти близких, – произнес Степан, – но, пожалуйста, ответьте на несколько наших вопросов.

– Да зачем? – пожала плечами Лиза. – Смысла нет, могилки памятниками придавлены, человека, который Нинушу задавил, виновным не посчитали, он куда-то из Москвы уехал. Какой смысл в прошлом копаться?

Я поставила кружку на стол.

– Сейчас одна девочка, став на днях королевой красоты, собирается ехать на бал. А если она туда не попадет, с ней случится то же, что и с Егором. Кстати, брат этой девочки, мальчик-гений, учится в центре «Архимед», том самом, где сидел за партой ваш брат.

По щекам Лизы побежали слезы.

– Не надо отправляться на бал, но и не поехать нельзя. И так и этак плохо. Справа обрыв, слева пожар.

– Если вы что-то знаете о той вечеринке, расскажите нам, – попросила я.

Елизавета вытерла лицо кухонным полотенцем.

– Меня все дурочкой считали. Я читать-писать не умею, поэтому идиотка.

– Вовсе нет, – возмутилась я, – дислексики и дисграфики просто не могут сложить буквы в текст, а при письме путают местами слоги, вместо «молоко» пишут «локомо». Среди дислексиков есть очень талантливые люди: Чарли Чаплин, Стивен Спилберг, Уолт Дисней, Джордж Буш, Нельсон Рокфеллер, Квентин Тарантино, Владимир Маяковский, Билл Гейтс… С вами просто не занимались в детстве.