Встреча с пришельцем (сборник)
Шрифт:
Невеселая улыбка начальника управления всплыла в памяти Несмачного, когда он через час снова засел за дела, которые всё прибывали и прибывали. «В ближайшее время», — пообещал он Крокве.
И до чего же мы, люди, изобретательны, когда хотим избежать ответственности за свои дела и поступки! Одной только фразой мы можем, как щитом, отгородиться от любых неприятностей. Скажем, обращаются к тебе за помощью, а ты в ответ: «В ближайшее время поможем». И можешь после этого плевать себе в потолок, сколько совесть позволит. Потому что слова «в ближайшее
Жалуются, например, жильцы дома, что у них крыша течет. А из ЖЭКа отвечают: «В ближайшее время отремонтируем». Жильцы и ждут себе спокойно этого «ближайшего времени». Хотя и понимают, что таким образом их просто водят за нос. Но оснований жаловаться нет.
Или критикуют кого-то на собрании, а виновник тут же реагирует на критику: «В ближайшее время недостатки исправим». Все, как говорится, по форме, и все удовлетворены.
«В ближайшее время ликвидируем…», «В ближайшее время построим…», «В ближайшее время обеспечим…», «В ближайшее время подключим…» И хотя за каждой такой фразой — махровый бюрократизм, эта изысканная словесная обертка делает его настолько соблазнительным для употребления, что даже он, Несмачный, не удержался…
А закономерность действительно прослеживалась во всех случаях общения инопланетянина с горожанами. Во всех, кроме одного, последнего. Это дело как-то выпало из общего плана, во всяком случае такое создавалось впечатление после знакомства с очередным протоколом. Вот если бы удалось и его свести к общему знаменателю, можно было бы твердо сказать, что он, следователь, на верном пути…
Войдя в вестибюль трамвайно-троллейбусного управления, Несмачный спросил у мужчины в кожаной куртке:
— Не скажете, где я могу увидеть товарища Ревуна?
— Ревун? — переспросил мужчина. — А, это тот, о котором в газете писали?
— Может, и писали…
— Кажется, на третьем или четвертом этаже. Там спросите.
Поднявшись на третий этаж, Несмачный спросил у женщины, задумчиво стоявшей у окна:
— Не скажете, в какой комнате находится Ревун?
— Ревун? А, это тот, о котором в газете писали?
— Тот самый.
— Он этажом выше.
На четвертом этаже солидный мужчина в черном костюме уточнил:
— Это тот, о котором в газете писали?
— Тот самый.
— Он вчера на первый этаж перебрался. Спустившись снова на первый этаж, Несмачный заглянул в какую-то комнату:
— Я ищу товарища Ревуна. Не подскажете…
— А-а, это тот, о котором в газете писали? — оторвавшись от калькулятора, спросила девушка в больших роговых очках.
— Да, тот самый.
— Он в шестой комнате.
Небольшая комната каким-то чудом вмещала пять письменных столов.
— Мне нужен Ревун. Тот, о котором… — машинально добавил Несмачный.
— О котором что? — подскочил в кресле, словно на батуте, здоровяк с грушевидным лицом.
—
О котором писали в газете, — пришлось закончить Несмачному фразу.— Ну, обо мне писали. А вам какое дело до этого? — мрачно спросил Ревун, снова усаживаясь в кресле.
— До того, что писали, никакого, — ответил Несмачным.
— Все так говорят, что это их не касается, — обиженно сказал Ревун. — Но о тех пор как появилась обо мне заметка, все меня называют не иначе, как «Тот, о котором писали в газете». Вроде другого имени у меня нет. На работе, во дворе — везде одно и то же. Даже супругу терроризируют: «Вы жена того, о котором в газете писали?»
— Так вы гордиться должны — пошутил Несмачный. — Не о каждом же пишут.
— Ага, гордиться. Интересно, вот если бы про вас написали фельетон, вы бы гордились?
— Простите, — сказал серьезно Несмачный, — меня, собственно, интересует совсем другое. Я из управления внутренних дел.
— А-а, понятно, — кивнул Ревун. — По поводу вчерашнего? Знаете, я не из пугливых, но, когда ко мне заглянуло это чудовище, чуть не сошел с ума. Хотел в окно выпрыгнуть. Вы думаете, почему я вдруг на первый этаж перебрался? Чтобы в случае чего…
— Расскажите поподробнее, — попросил Несмачный.
— Поподробнее? Пожалуйста. Сижу я, просматриваю бумаги. Вдруг открывается дверь, и заходит он, этот инопланетянин.
— А кто, кроме вас, был еще в комнате?
— Никого. Сижу, значит, листаю бумаги. И вот заходит он. Стал как вкопанный. И сверлит меня глазами. Потом медленно двинулся ко мне, как удав к кролику. Ноги у меня сделались свинцовыми. Пошевелить не могу. И вдруг, когда он был от меня на расстоянии, как вы сейчас, дверь распахнулась, и в комнату влетели дети, пионеры. Кричат: «Дядя, у вас макулатура есть?» — «Есть», — отвечаю каким-то чужим голосом. Еле выдавил из себя. А этот тип постоял, постоял, повернулся и ушел…
— А может, вы ошиблись? Откуда вы знаете, что это был именно тот самый инопланетянин?
— Разве его можно не узнать? В самом лице уже что-то неземное. Будто робот, а не человек. Уверен, вы бы его тоже сразу же узнали…
— Еще бы не узнать! — воскликнула женщина, сидевшая за соседним столом. — Я бы со страху умерла. Это точно!
— Ничего, мы теперь Ревуна не оставляем ни на миг, — сказал усатый коллега.
— Пусть только сунется! — воинственно добавил молодой человек, на протяжении всей этой беседы сосредоточенно подстригавший ногти. В подтверждение своих слов он угрожающе помахал маникюрными ножницами.
Фельетонист местной газеты Андрей Свиридович Зареба встретил Несмачного как старого приятеля.
— Чувствую, — сказал он, — что разговор у нас с вами будет долгим, поэтому, с вашего позволения, я сначала закончу дела с нашей практиканткой, а тогда — весь к вашим услугам.
Практикантка, симпатичная черноглазая девушка, чуть не плакала от обиды.
— Неужели вы меня считаете такой беспомощной, Андрей Свиридович? Неужели я такая бездарность, что большего мне и поручить нельзя?