Встреча с тобой: Какая разница!

– Спасибо… я приду тогда завтра к пяти. У вас выходной ведь?

– Да. Приходи. Но не забудь, что репетиция сегодня и завтра после уроков.

– Так точно, – и осклабился.

Как только одноклассники расселись по местам, я отодвинулся к окну ближе, чтобы не занимать полпарты. Ленка удивленно посмотрела на меня, словно думая я ли сел рядом с ней и улыбаясь от уха до уха, приготовилась к уроку за минуту до звонка. За спиной слышал, что шушукаются девчонки и передают друг другу записки. Я почувствовал на себя взгляд, и мог узнать его, не поворачиваясь, чтобы убедиться в своей догадке.

Максим смотрел на меня до тех пор, пока я не глянул за плечо. Он на пальцах показал, что нужно сделать. Поглядывая на Ангелину Львовну, я взял телефон и проверил сообщение.

Давай после уроков на стрельбы съездим?

Давай :)

Тебе Юлька звонила? Не отвечает мне :(

Я уже и сообщения Вк писал, не читает…

Тебе мама звонила?

Да, я… знаю про дальнейшее оперирование…

У меня в голове не укладывается, чтобы

написать и сказать!

Мама сказала, скорее всего, НГ

в Новосибирске встретят :(

Будут удалять?

Я не отважился добавить ещё одно слово, которое и так понятно было. Прошло не больше полминуты, как я прочёл ответ:

Да… если даже оставят,

то глаз перестанет

быть жизнеспособным.

Совсем?

Совсем.

В горле образовался ком горечи, приближаясь жгучей болью к глазам. Я отложил телефон в сторону, так и не прочитав входящее сообщение. Какой-то сплошной круговорот событий происходит… только к одному привыкнешь, опять что-то свалиться и ты хоть что делай, а никак на это не повлияешь. Даже если Юле предстоит потерять один орган зрения, я не перестану быть с ней.

Что-то мне подсказывало, что как только всё закончиться, моя подруга потеряет не только мечты, но и себя… я мысленно готовился к встречи с ней. И пусть не верил в бога, обращался к своему дедушке… пусть Юля скорее поправиться, вернётся домой и тогда точно, будет спокойно на душе её, а тревоги я пройду вместе с ней. Даже на расстоянии.

В груди вновь нарастала знакомая боль, несказанных слов. А они были не мои…

Юля

Я расчёсывала сама волосы, не подходя к зеркалу. Мама находилась на кухне. Сегодня мой первый завтрак за столом, а не в кровати. Со вчерашнего вечера, как мне разрешили вернуться с мамой на квартиру тёти Риты, я то и дело сидела, смотрела телевизор, и не вникая суть передач. Будто смотрела сквозь… Если бы не присутствие мамы, вряд ли помнила, что не одна.

После того, как мама поговорила с Антоном Викторовичем, я узнала, что мой глаз будет удален из-за сосудов, которые слились с другими и если бы их не закупоривали, то пятно стало бы опухолью и вновь начались кровотечения. Я не была уверенна, что до конца можно спокойно ложиться на правую сторону лица. Вдруг опять подушка прилипнет к щеке…

Заплетая шишку на затылке, я укуталась в халат, достигающего пола, тепло которого на ногах не ощущала. Стены квартиры слишком тесными стали и воздуха катастрофически было мало. Я просила маму открыть окно всякий раз, когда возникало это чувство, и она приоткрывала чуть-чуть, и после моих глубоких вдохов, закрывала.

Хотелось убежать отсюда.

Скрыться.

В душе такая пустота была, что ощущала себя зомби. Моё лицо напоминало маску отреченности, опустошения и безразличия. Аппетита пропал. Ничего не радовало. Н и ч е г о.

– Может чай?

Я не могла злиться на маму. Она не заслуживала слышать моих слов, что рвались наружу. Молчание стало лекарем.

Каждый миллиметр бреши моей души наполнялось им. Желания разговаривать пропадало. Пусть пройдёт время, я вновь захочу что-то в своей жизни делать. Например, пойти в школу. Или послушать музыку. Но эта пропасть…

…она преследует меня ровно с того момента, как я узнала что буду находиться в больнице. А точнее в больницах.

Тринадцать лет мне только исполнилось. Я чувствую себя не ребёнком, а вот стойкий оловянный солдатик с меня что надо, вот кто я! За что такое наказание…

….зачем…

– Юль?

…для чего…

– Да. Давай, – ровным голосом согласилась я.

Заботливые руки отпустили мои плечи, оставляя после себя след. Мама переживала так же, как и я. Я помнила сообщения, которые присылал Игорь. Их было столько, что стало стыдно отвечать одним сообщением. Хотелось ответить на каждое. Четырнадцать штук. Четырнадцать, за один день! Именно в тот, когда узнала о последствиях операции. Я не читала ещё…

Пока мама возилась с чайником, взяла свой смартфон и открыла переписку с Игорем. Первые сообщения были с фотографиями, а особенно Симба постоянно утыкался носом в камеру, пока его хозяин пытался сфотографировать себя, вызывая тем самым у меня улыбку, что так прорывалась на ощутимой застывшей маске, как воск.

В левом глазу защипало, а в правом ничего не ощутила, продолжая читать сообщения. Лишь фантомная боль появилась. Не знаю…

Мышонок, ты в курсе,

что у меня бессонница

и благодаря тебе открываю

свои творческие способности?

Я сегодня вместо того,

чтобы спать, написал

для тебя стих :)

Я улыбалась в душе, оставаясь непроницаемой в лице. Хотелось прочесть вслух, но я слышала в голове тот самый голос, действующий бальзамом на душу.

Помнишь нашу встречу?

На перекрестке в осеннее утро

Перед тем, как перейти дорогу,

Ты посмотрела на меня,

Точно зная, что я твой друг.

Друг, который пишет эти строки.

Тот, который засыпает думая о тебе,

А просыпаясь, не замечает время,

Ведь оно стало против нас с тобой.

Стоило коснуться твоей руки, я понял,