Встречи
Шрифт:
– А ну позовите казаков сюда, - сказал Ватутин, с невольным уважением глядя на этого ершистого председателя.
– Сейчас позову, - с готовностью ответил Михеев и торопливо зашагал к ближайшей хате.
Он взбежал на крыльцо, что-то крикнул в приоткрытую дверь, рысцой пересек улицу, постучал в раму окна, и тотчас же на дорогу стали выходить люди.
Ватутин переглянулся с Коробовым. Да, Михеев говорил правду. Это действительно были старики. Самому молодому, наверное, не меньше пятидесяти пяти лет. Одни держали в руках лопаты, у других за поясом заткнуты топоры. Большинство
– Тут все?
– спросил Ватутин.
– Точно так, - ответил Михеев, шагнув вперед.
– Вот и вся моя команда, товарищ начальник. Народу не так чтоб много, а если на года посчитать, так лет ей тысячи полторы с гаком.
Он сказал это весело, но никто не улыбнулся.
Ватутин подошел к казакам поближе.
– Ну что, отцы, замучились?
– спросил он, поворачиваясь к старику с кустистой седой бороденкой, стоявшему к нему поближе. Казак невозмутимо сворачивал самокрутку. За поясом у него торчал большой топор.
– Как ты теперь, старик, до своих добираться будешь?
– Своим паром, товарищ генерал, - спокойно ответил старик.
– Построю наших орлов в походную колонну - и айда!
– Ты, я вижу, старый солдат!
– Да еще в гражданскую воевал.
Ватутин помолчал, поглядывая на стоявших перед ним людей. Казаки, в свою очередь, глядели на него с любопытством и с затаенным вниманием, как бы стараясь понять, чего можно ожидать от этого генерала: говорит как будто и приветливо, а что у него на уме - неизвестно.
– Спасибо вам, товарищи, за то, что починили мост, - сказал Ватутин.
– А за что спасибо, - отозвался высокий, худой старик с лопатой на плече - он держал ее, как винтовку, - был мост, а теперь дырка.
– Ну, это уж не по вашей вине. А вы сделали, что могли. Можно и по домам!
– По домам!
– засмеялся рябоватый казак, у которого старая солдатская шапка была лихо сдвинута на левое ухо.
– Вот мой дом - рядом! Хоть сейчас на печь залезай…
К Ватутину придвинулся старик с лопатой:
– Товарищ начальник, может, разрешите нам отседова не уходить! Разорение нам, и только! Всему колхозу разорение на Саратов идти…
– Нет, нет, товарищи, - строго сказал Ватутин.
– Надо уходить отсюда. Нельзя вам здесь оставаться. Ведь фронт же рядом.
На него вдруг надвинулся из задних рядов невысокий седой казак, очевидно, самый старый и самый почтенный из всех. И по тому, как он шел, тяжело ступая по грязи большими, не раз чиненными сапогами, нахмурив густые, вьющиеся в разные стороны брови, Ватутин понял, что он не зря прокладывал себе дорогу вперед.
Кто-то потянул старика за рукав:
– Степаныч, куда ты?
Старик молча рванул рукав и подошел вплотную к Ватутину.
– Значит, немца и сюда пустишь, начальник, - произнес он хриплым, простуженным голосом.
– Заранее себе отступление готовишь. А нам тебе мост строить, чтобы легче убегать было? Пол-России немцу отдали. А теперь и мне, старику, куда глаза глядят из дому уходить!..
Наступила тишина. Ватутин смотрел на простые бородатые крестьянские лица. Таким же, как этот сердитый старик, был и его собственный
дед. И его отец ходил в таких же порыжевших сапогах. Люди, стоявшие перед ним, думают, что если он генерал, то он какой-то особенный. А у него самого не так уж далеко отсюда, в деревне Чепухино, занятой гитлеровцами, остались старуха мать и родные сестры. И кто знает, какова будет их судьба, если враг дознается, кем им приходится генерал Ватутин.– Нет, отцы, - сказал Ватутин, - не бывать здесь врагу. Не придет он сюда. Не пустим!
– А зачем же нам тогда уходить?
– крикнул казак, куривший самокрутку.
– Зачем нам хаты свои бросать?.. Землю нашу?..
Ватутин помедлил. Сказать всего он не мог, но понимал, что народ ждет от него ответа, который был бы убедителен и правдив.
– Видели вы, наверно, - сказал он, - что по этой дороге идут войска. Танки, пехота, артиллерия?.. Видели или нет?
– Видели, - раздались голоса.
– Много войск?
– Да, гремят каждую ночь, - сказал дед с лопатой. Лопату он теперь воткнул в землю и опирался на нее всей тяжестью своего старого, но крепкого тела.
– А зачем войска идут, догадываетесь?
Казаки заулыбались. Ватутин почувствовал, что настроение их меняется, но сердитый старик опять испортил все дело.
– А солдаты всю войну идут - сначала туда, а потом оттеда, - сказал он хриплым голосом.
Ватутин невольно посмотрел на него с досадой:
– Ты, отец, зря в народе веру подрываешь…
Старик хмуро промолчал, а рыжебородый председатель подошел к Ватутину и сказал доверительно:
– У Петра Степаныча сына убили… Да и сам он дважды кулаками раненный… Обидно человеку!..
Ватутин подошел к старику и положил ему на плечо руку.
– Одно могу тебе сказать, Петр Степаныч, не будет врага в этой деревне. И когда вернешься сюда, хата твоя будет цела…
На дороге показались два грузовика. На первом ехали бойцы, на втором громоздились какие-то бревна и доски. Доехав до колонны машин, они остановились. Капитан Арсеньев, радуясь, что все у него так складно и хорошо получилось, доложил, что можно приступить к работе.
– Сколько вам потребуется времени?
– спросил Коробов.
– Да примерно часа через полтора все будет в порядке.
– Давайте, давайте быстрее.
Ватутин обернулся:
– Одну минутку, товарищ Арсеньев. Ведь машины обратно пойдут пустыми?
– Да, товарищ генерал!
– Посадите казаков и подвезите, куда им надо! Только смотрите: накормите их как следует!..
– Слушаюсь!
Арсеньев пошел к машинам. Через минуту, обогнув по обочине колонну, они скрылись за поворотом дороги.
– Ну, отцы, до свидания, - сказал Ватутин.
– Идите пока по хатам! Грейтесь! Вас тут не забудут…
Но старики топтались на месте и не расходились. Они смотрели на Михеева, который в раздумье почесывал бороду.
Вдруг Петр Степаныч решительно положил лопату на плечо.
– Ты, начальник, нас в хату не гони, - сказал он сердито, - мы сами туда дорогу найдем… Пойдем, соседи, подсобим, что ли, ребятам, - обратился к казакам.
– Все быстрее дело пойдет. Так, что ли, Сидорыч?