Встречный бой

— Батальон… но это же мало! Мало! — почти с отчаянием сказал Вантерпул.

— Тихо, лейтенант! — лицо Чжана посуровело. — Это решать не вам, и даже не мне! Разговор окончен! Обеспечьте посадку своих людей в транспортер! Мы отправляемся немедленно!

— Есть! — ответил Вантерпул.

Проводив взглядом усевшегося в кар полковника, он первым зашагал к транспортеру. За лейтенантом потянулись остальные.

Сканер негромко гудел, а сидящий за его пультом доктор мурлыкал себе под нос популярную песенку «О, если бы я был молодым, я бы веселился и плыл по течению, крошка…».

Через пятнадцать минут пение это начало Роберта раздражать, а еще через полчаса он взмолился Единому, чтобы тот заткнул лишенному вкуса и слуха медику рот.

Желание не исполнилось, но закончилось само обследование.

— О, если бы я был молодым, крошка… — пропел доктор. — Все, рядовой Кузнецов, с вами закончено…

— В каком смысле? — насторожился Роберт.

— Можете одеваться, — улыбнулся доктор. — С вами, в общем-то, все в порядке, за исключением нескольких ушибов, рассечений кожной ткани и небольшого истощения нервной системы… Следов каких-либо посторонних веществ в организме не обнаружено.

— Понятно, — Роберт слез с прозрачного стола сканера и принялся одеваться.

На базу их привезли вчера вечером. Рехнувшегося сержанта отправили в санитарную часть, а остальных под конвоем собственных товарищей из другого батальона загнали в казарму.

А утром, сразу после завтрака, отвели в здание штаба, где разместилась прибывшая ночью медицинская комиссия.

— Можете сказать следующему, чтобы заходил, — кивнул врач, когда Роберт взялся за ручку двери.

В коридоре, на установленных вдоль стены лавках, сидели его товарищи по несчастью. Игл выглядел оскорбленным, Вантерпул равнодушно таращился в стенку, Крауч сидел, сгорбившись, а Мартинес бросал злобные взгляды на конвойных, не выпускающих из рук автоматы.

— Следующий, — сказал Роберт. — Доктор ждет.

— Иди к психиатру, — заметил возглавляющий конвой сержант.

Психиатр расположился в кабинете заместителя командира полка по воспитательной работе. За головой специалиста по мозгам висел плакат с надписью «Этический кодекс полицейского», а на столе красовался гигантский фаллос из красного дерева, года полтора назад добытый первым батальоном во время рейда по притонам Шанхая.

Сам психиатр, крошечный и чернявый, в этой обстановке совершенно терялся.

— Так, присаживайтесь, — сказал он с интонациями стоматолога, заполучившего очередную жертву.

— Спасибо, — Роберт послушно опустился в мягкое кресло, которого раньше в кабинете не было.

— Так, начнем, пожалуй… — психиатр потер руки. — Ваша фамилия, возраст, место рождения.

— Кузнецов, двадцать четыре, Владивосток.

Дальше вопросы пошли куда менее безобидные.

Беседа тянулась между бесконечными «так» и «пожалуй», психиатр то и дело глядел на экран портативного вычислительного центра и многозначительно покачивал головой.

— Так… какие чувства вызвали у вас те существа, которых вы видели на Халикте? — этот вопрос заставил Роберта сжать кулаки.

— Гнев, злость, отвращение, — ответил он. — Неужели непонятно? Они убивали моих друзей! Так я что, должен был воспылать к ним любовью?

— Пожалуй, нет, — психиатр вздохнул. — Ладно, рядовой Кузнецов, вы свободны.

— Так что у меня с головой? — спросил Роберт от двери.

— Небольшой стресс, не более того, — психиатр покачал головой. — Но он лишь следствие того, что вы пережили.

В коридоре почти ничего не изменилось — конвойные зевали, те, кого они охраняли, дремали.

— Ох, тоска, — пробурчал Крауч, когда Роберт сел рядом. — А ведь еще к следователю на допрос идти!

При этой новости Роберт на мгновение пожалел, что не свихнулся вместе с сержантом из третьей роты.

Дочь эволюции. 6.

Земля содрогнулась, заставив транспортеры затрястись, подобно суденышкам на набежавшей волне. Над одной из гор на горизонте поднялся столб алого свечения.

— Узнаю родные места, — проворчал Пабло. — Тишь и благодать, как обычно…

Выведенная с Халикта вторая оперативная бригада за последние дни преодолела многие сотни километров, миновала Норли, Хордан и прибыла на Регед, место постоянного базирования.

Но судя по тому, куда именно направлялись прошедшие через портал транспортеры, бойцов везли вовсе не в казармы.

Регед выглядел как обычно — багровый кругляш солнца просвечивал сквозь темные клубы облаков. В воздухе кружили мельчайшие частички пепла, землю покрывала жирная черно-серая пыль.

Ясной погоды тут не бывало никогда: постоянно находился десяток-другой вулканов, желающих загрязнить атмосферу.

— Даже не знаю, что противнее: синее солнце Халикта или эта штуковина, — мрачно сказал Джим.

— Да тебе любое солнце противно, — отозвался Пабло. — А ночь всегда хороша, потому что поспать можно, укуси меня дьявол.

Транспортер полз без особой спешки, кое-кто из бойцов дремал, зато новенькие глядели во все глаза. Для них пейзаж, состоящий из огня, дыма и застывшей лавы, оказался внове.

— Так, — зевавший до сего момента субтактик встрепенулся. — Сейчас будет остановка и обед. Кто отправится на кухню?

Пабло почесал в затылке, хмыкнул и ткнул пальцем в ближайшего из новичков:

— Ты, как там тебя! Отправишься, куда командир приказал. Понял?

— С чего это? — ровно поинтересовался тот. — Я вчера ночью в караул ходил…

— Ну не мне же туда идти? — с легкой досадой сказал Пабло, понимая, что нарвался на Стефана.

— Вот кому прикажу — тот и отправится, — вступил в разговор Антон.

Дорога миновала ложбину между двумя скалами, похожими на черно-алые надгробия для исполинов, и вышла на открытое место. Тут у обочины обнаружилось небольшое, лишенное окон строение.

На металлической двери виднелось нанесенное голубой краской изображение капли.

— Что это такое? — спросила Хельга.

— Станция добычи воды, — ответила Анна. — На Регеде ее не слишком много, поэтому приходится использовать любые источники.

Колонна остановилась. Видно было, как из кузовов выбираются форсеры.