Вся Правда

Я все еще страдаю от него, все еще полна им так, как даже не хочу признавать.

Кроме того, если я дам мрачному облаку хоть какую-то свободу, оно просто схватит верх и не оставит меня ни с чем, кроме депрессии и мрачных мыслей.

Мой лучший выбор — знать, что я сделала. Нет ничего страшнее невежества. Это медленно заползает вам под кожу и съедает заживо, и когда вы решаете действовать, уже слишком поздно.

Я решаю эту проблему до того, как она станет неразрешимой.

Джейсон наклоняет голову набок.

— Следуй за мной.

Я не спрашиваю и иду за ним, когда он направляется к домику у бассейна.

Его плечи становятся моим фокусом, когда я пытаюсь правильно идти. Мой мозг продолжает тянуть меня в разные стороны. Одна часть хочет побежать обратно к Ашеру и потребовать от него правды. Другая часть — позволить мрачному облаку нашептывать гадости в моем мозгу.

Видишь? Ты ничто.

Почему бы тебе не последовать за Арианной и просто не умереть?

Никому нет до тебя дела.

Звук закрывающейся двери затыкает этих демонов. Я не понимала, что мы в домике у бассейна, пока Джейсон не запер двойные двери.

Полагаю, что-то достаточно секретное, чтобы оправдать это.

— Я знал, что этот день настанет. — он говорит, направляясь к телевизору на противоположной стене. — Я знал, что мне это пригодится. — он достает флешку из кармана и подключает ее к телевизору, запрокидывая голову назад. — Ты готова?

— К чему?

— Эти кадры дадут тебе представление о том, что ты должна знать.

Мои ладони становятся липкими, когда я медленно киваю.

Он указывает на подушки, разложенные перед телевизором.

— Возможно, ты захочешь присесть, Рейна.

Я приближаюсь к ним со скоростью улитки, внезапно засомневавшись, то ли это место, в котором я хочу находиться.

Прежде чем я успеваю высказать свои мысли, Джейсон включает видео.

Угол съемки боковой, а качество зернистое, как на тех старых видео с камер видеонаблюдения. Это почти так же, как если бы это было записано тайно.

Нет звука.

Это просто кадр, на котором мы с Ашером стоим перед раздевалкой. Футбольная команда, я думаю. На мне синяя форма чирлидерши, а на Ашере голубой бомбер Тигров, а это значит, что она из школьных времен.

Хотя я не слышу никаких слов, я чувствую злобу на своей коже. Ашер выглядит взбешенным, его челюсть напряжена, а руки сжаты в кулаки по бокам. Я, с другой стороны, кажусь спокойной. Мои руки скрещены на груди, а выражение лица роботизированное, как на фальшивых снимках в Интернете.

Пока он стискивает зубы, выдавливая слова, я неподвижна. Тиха. Не подаю реакций.

Я очарована этой сценой: переменчивое напряжение в его теле, полное расслабление моего.

Только действительно ли я расслаблена?

Я наклоняю голову набок, внимательно наблюдая. Со стороны, я кажусь совершенно невозмутимой. Однако мои ногти впиваются в руки. Привлечь внимание недостаточно сложно, но оно есть. Я делаю это, чтобы обуздать его. Я могу сказать это, не вспоминая ту конкретную сцену.

Но что я сдерживала? Мою реакцию? Мои эмоции?

Что именно ты скрывала, Старая Рейна?

Ашер протискивается мимо меня, направляясь к выходу. Я отшатываюсь назад от этой силы, но стою. Когда он исчезает, я смотрю прямо в камеру. Это яркий взгляд, предназначенный для расчленения души и разрушения жизни.

Это суровая Рейна.

Рейна, с которой никто не связывается.

Сразу после этого экран становится черным.

Я продолжаю смотреть на него, как мы с Ашером все еще там.

— Это только часть ваших отношений. — Джейсон возвращает мое внимание к нему. — На самом деле вы никогда не были вместе.

Мой взгляд скользит от черного экрана к его лицу.

— Кто это снимал?

Он делает паузу, словно это последний вопрос, который он ожидал, что я задам. Я хочу знать, на кого я посмотрела этим ледяным взглядом. Был кто-то, кто снимал то, чего не должен был снимать, и я хочу знать, заплатили ли они за вторжение в мою частную жизнь.

— Кто-то из футбольной команды? Я не уверен. Я нашел это в Интернете несколько лет назад.

— Ты сохраняешь все видео, которые находишь в Интернете?

— Те, которые касаются тебя, да. Мы друзья, принцесса, не забыла?

— Нет, я не помню. В этом-то все и дело, Джейс. — мой голос звучит смиренно больше, чем что-либо другое. — Что ты знаешь о моей связи с Арианной?

У нас с Ашером могли быть проблемы, но они не были настолько серьезными, чтобы у него имелись убийственные намерения по отношению ко мне. Что-то подсказывает мне, что все это началось после смерти Арианны.

Джейсон покидает свое место у телевизора и плюхается рядом со мной. Его взгляд теряется в черном экране, как и мой раньше.

— Вы были подругами.

— Определи понятие подруг.

— Со стороны? Лучшие подруги. Она никогда ничего не делала без тебя рядом. Ты была ее образцом для подражания, и она так сильно полагалась на тебя, что Ашеру это не нравилось.

Звук его имени убивает меня снова и снова.

Мои ресницы трепещут, пока я борюсь с натиском боли, обрушивающейся на меня из ниоткуда. Эти осколки теперь пытаются проколоть то, что осталось от моего сердца, будто требуя, чтобы все было оставлено умирать.

— Что изменилось? — мой голос звучит выше, чем обычно. — Ранее ты сказал, что она причинила мне боль, и я не сдержалась.

— Я тоже не уверен. — он приподнимает плечо. — Все, что я знаю, это то, что Арианна вела себя странно прямо перед своим самоубийством.

— В каком смысле странно?

— Она сильнее цеплялась за тебя. Ашер отдалялся от тебя больше, чем обычно. Ты была несчастна, и, казалось, в твоей голове крутился миллион мыслей.

— Ты говорил, что я довела ее до самоубийства — как?