Вся Правда

— Не знаю, но не думаю, что кто-то из нас полностью понимал ее душевное состояние. Думаю, что у нее было больше проблем, чем депрессия. Возможно, она была патологической лгуньей и... ну, что-то еще.

— Что-то еще вроде чего?

— Требуется так много усилий, чтобы все это спланировать. Это был просто тщательно продуманный план, чтобы разлучить нас.

В его глазах ярость.

— Думаешь, моя сестра покончила с собой только для того, чтобы разлучить нас?

— Знаю, это причиняет тебе боль, Эш. — моя ладонь касается его щеки, будто прикосновение избавит от мучений. — Но ты должен сохранять непредубежденность, если хочешь узнать правду. Ясно, что она полагалась на наше отсутствие общения, прекрасно понимая, что мы никогда не сядем и не поговорим об этом. Из того, что я узнала, у нас действительно были проблемы со связью, верно?

— И чья, блядь, это была вина, Рейна?

— Хорошо, моя вина, но ты тоже не помогал. — я делаю паузу. — Я пыталась поговорить с тобой, верно? После того, как я во всем разобралась, я помню, что подумала, что хотела бы поговорить с тобой.

Он немного помолчал.

— После похорон Ари, да.

— И каков был твой ответ?

Он продолжает молчать.

— Что ты мне сказал? — я настаиваю. — И не лги мне.

Он вздыхает.

— Точные слова были: Ты, блядь, мертва для меня. Не позволяй мне снова видеть твое лицо.

Его слова пронзают меня глубоко и сильно, хотя я их и не помню. Должно быть, тогда они были гораздо болезненные.

Быть может, именно поэтому я отступила и предпочла принять его холодное плечо вместо того, чтобы заставить его ненавидеть свою мертвую сестру.

Старая Рейна тоже пожертвовала, возможно, даже слишком многим.

Я убираю руку с его щеки и пытаюсь отвернуться, но он держит мое лицо в заложниках, заставляя меня посмотреть на него.

— Это произошло сразу после смерти Ари, — медленно повторяет он. — Все, о чем я мог думать, были ее последние слова.

Это его косвенное извинение, но его недостаточно. Возможно, я имела какое-то отношение к тому, какие мы есть, но Ашер никогда не боролся за меня.

Ни разу.

Да, он избивал людей за меня, но он никогда не вступался за меня или со мной.

Думаю, это было все, что мне от него было нужно. Если бы он сделал это тогда, если бы он не был слишком горд, убегая каждый раз, когда я толкала его, возможно, ничего этого не случилось бы.

Но сейчас это не имеет значения.

— Если мы собираемся разобраться в этом, я сделаю то, что тебе может не понравиться.

Он прищуривает глаза.

— Например?

— Джейсон. Он может быть нашим единственным мостиком к другой Арианне, которую мы не знали.

Мои пальцы дрожат при этой мысли. Джейсон также Cloud003. Он подружился со мной, трахнул меня и был рядом со мной в самые удобные времена.

Он также был прямо перед тем, как Арианна покончила с собой.

Это не может быть совпадением, верно?

Глава 22

Рейна

Ночью я приезжаю к Алексу.

Ашеру не понравилась идея, что я поговорю с Джейсоном, и он был раздражен во время всей поездки.

Мне нравится смотреть, как он злится из-за этого; это лучше, чем видеть его сломленным изнутри, как сегодня утром. Узнав все это об Арианне, он, должно быть, раздавлен.

Если бы роли поменялись и Рейна сделала это со мной, это бы тоже уничтожило меня.

Ашер слишком горд и упрям, чтобы принимать утешения. После утренней конфронтации мы отправились в колледж, и я рада этому. Я бы не имела ни малейшего представления, как вести себя с ним в таком состоянии. Все, что я хочу сделать, это обнять его, и знаю, что он этого не примет.

Он не только горд и упрям, он еще и отгородился от меня.

Тем не менее, я хочу чувствовать себя ближе к нему в некотором роде, и готова рискнуть завязать этот разговор.

Мы сокращаем расстояние до дома Алекса на Мустанге Ашера. Здесь тихо и почти душно.

На секунду я наблюдаю за доминированием, которое он излучает, когда он с лёгкостью управляет машиной — как он делает с моим телом.

Я ненадолго закрываю глаза, вспоминая. Моя задница и киска все еще болят от того, как сильно он входил в меня. Он заявил на меня права. Ничего не поделаешь, и теперь я всегда буду хотеть большего.

До этого между нами повисло нечто более сильное, что я должна попытаться прояснить.

Прогоняя остатки возбуждения, я поворачиваюсь к нему лицом, играя с ремешком моей сумки.

— Почему ты бросил футбол?

Ашер бросает на меня короткий взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. Поскольку он в плохом настроении, я ожидала, что он не ответит, но потом он говорит:

— В конечном счете это меня не интересовало.

— А юриспруденция интересует?

— Да, международная, а не внутренняя. Есть что-то освобождающее в свободном перемещении между границами.

Интересно. Я думала, что он выбрал юриспруденцию, чтобы каким-то образом досадить своему отцу, но, похоже, его взгляды и взгляды Алекса совершенно разные — даже если у них есть несколько общих черт.

— Тогда почему ты вернулся? — я опускаю голову.

— Я же сказал тебе, это из-за тебя. — он качает головой. — Я мог бы учиться здесь, но ушел из-за тебя, а потом вернулся по той же причине. Я так сильно ненавидел тебя, что ты поглотила меня.

Его тихие признания подобны огненным стрелам, стреляющим в мою грудь, сжигающим заживо.

Ненависть.

Он не сказал, что ненавидит меня; он сформулировал это в прошедшем времени.

Кроме того, он сказал, что я поглотила его, может, так же сильно, как он поглотил меня. Может, его ненависть теперь превратилась во что-то иное, или это слишком, чтобы просить?

Забавно, как я стала осторожна в том, на что я могу надеяться. Теперь я всегда боюсь, что, если я буду слишком забегать вперед, все вокруг меня рухнет.

Вместо того, чтобы спорить с ним о том, что он сказал, я предпочитаю сохранить надежду и задаю вопрос:

— Как тебе там жилось? В Англии, я имею в виду.

— Просто.

— Не мог бы ты ответить поподробнее?

На мгновение он замолкает.

— У меня были друзья, Эйден и Коул. Они немного эксцентричны, и им удалось отвлечь меня от посторонних мыслей.