Вторая Белая Ель

Для разгребания большой работы по научной тематике прибывали два крупных корабля - Ёлка в соответствующей конфигурации, и тоадоидское "болото" из нескольких модулей "циклоп" также с исследовательскими модулями внутри. Грызи предполагали заняться массированным изучением биосферы и сбором образцов, оставив жабам разбираться с цыклонами и всей сопутствующей дребузнёй. В нулевую очередь, думать стали о постройке защитных станций для планеты - если цыклоны вдруг упорхнут, та окажется под давлением газопылевой среды и мощной радиации, что приведёт к выжиганию поверхности в считанные минуты.

Разведчики "Зимнего Воя", вернувшиеся с Сутрилока, для начала прополоскали пух, а кое-кто так и попался Нурке на тисканье. У участников операции явственно присутствовало утомление от того безобразного цирка, что они наблюдали, и возвращение в жым Ёлки радовало ещё больше, чем обычно. Скупышу и Астрисе пришлосиха заниматься самой что ни на есть профильной задачей, а именно осществлять ресурсную разведку, так как объединённому флоту требовались ресы для различных работ, и в значительных количествах. Само собой, не забывали и об обнаружении возможных кригсов, исправно расставляя зонды и локаторы уже на очень дальних подходах к месту действия.

Таким образом, если учесть всю кучность задач, грызям приходилось пошевелить предмозжиями и вылетать на разведфреге лично, потому как дальность достигала нескольких световых лет, с пульта не достанешь. Военные к тому же предоставили оборудование для увеличения проходимости через облака, что сильно облегчало песок, хотя и утяжеляло сам корабль. "Паралис" на среднем ходу тащился через внешние оболочки "сирени", продолжая слушать во все уши и оставаясь более-менее незаметным, ибо работали его проекторы и заметалки следов. Сине-серая тускло светящаяся облачность за хвостом оставалась на вид совершенно нетронутой.

– Эй, ты чего сделал!?
– цокнула Астриса.

– Вспушился, - пожал ушами Скупыш, - А что?

– Так вспушился, или ачто?
– уточнила грызуниха, а потом скатилась в смех, - Да. А вот где всё-таки обещанные окатыши?

В сиренях не было привычных астероидов, газопылевая среда скатывала тяжёлые вещества в окатыши, напоминавшие снежные комки своей слоёной структурой. Именно в них стоило искать ресурсы, и пока что сирень, казавшаяся весьма перспективной, выслушила пустой, как пустышка...

– Как пустая пустышка, - уточнила Астриса, - Что не совсем однопухственно с полной пустышкой.

– Ты ещё в отчёт это запиши, - посоветовал грызь, и заржал в голос, когда прочитал тоже самое в отчёте.

– Смех с мехом, а таки где?
– фыркнула грызуниха, - Может их тут вообще не быть?

– Ну как цокнуть, - почесал раковины Скуп, - Да как ни цокни, не может. Если их сцедили, должны быть характерные следы этого процесса, а тут пух-с.

– Это значит, что песок был подмочен?
– цокнула Астриса, потирая когти на лапке.

– Есть такая вероятность, и немалая.

Грызи имели вслуху, что какой-нибудь негодяй мог замаскировать ресы, точно также, как это делал Щак с кристаллами, бросая рядом зонды. Подобные действия назывались противоресурсными мероприятиями и были давно как известны и изучены. Наличие маскировки при этом не подразумевало автоматически, что это сделали кригсы или их прислужники - даже более вероятно, что это сделали союзники, без никаких вредных намерений. Натурально, наука знала очень мало фактов, чтобы в целой звёздной системе или сирени, в данном случае, отсутствовали тяжёлые химические элементы в значительных количествах, так что стоило остановиться на варианте со скрытием полезняшки умышленно. Грызи, испив столь оригинального напитка как чай, приступили к.

Астриса занялась проверкой вероятности того, что всё-таки ресы выкопали, а следы просто не бросаются в уши сразу; Скупыш же начал поиски непосредственно разумного вмешательства в локационную картину. Обои грызи начали с самого простого, а именно отсылкой кодов, какие должны были задействовать автоматику зондов, абы таковые найдутся. Само собой, это делалосиха таким образом, чтобы не демаскировать фрег - с него вылетали свармеры, которые и посылали импульсы на заданной частоте, достаточно отдалившись от корабля. Этот песок не возымел, в том числе результатов, и пуши планомерно перешли к следующим пунктам программы.

На самом деле соль состояла в том, что сенсоры фрега вполне могли ловить искомые объекты, потому как совсем сделать их неслышимыми - слишком трудно технически; однако внести помехи в сигнатуры, так чтобы автоматика не смогла правильно идентифицировать объект по поступающим данным - это было доступно на сто пухов. В этом случае следовало подключать усиленные блоки анализа, всысле программные, и прогонять их до достижения уверенного результата. Если это не давало прибыли - а оно как правило не давало - то далее уже шла лапная разборка данных до их поступления на окончательную обработку. Данный подход был стандартным для проверки любого косяка, так что и.

Соль состояла в том, что в каждой звёздной системе имелась пухова туча разнотипных объектов, а свойства сенсоров позволяли "видеть" практически все их сразу; само собой, что такую лабуду бесполезно передавать на яблоки космонавта, потому как ничего невозможно понять. Автоматика, пользуясь быстродействием, фильтровала объекты, но при этом не особенно рассуждала над каждым, а точнее вообще не рассуждала. Скупыш, открыв таблицы данных, а другом окне - справочные материалы по тематике, начал таки рассуждать. Песок сводился к тому, что система могла быть завалена ресами, но их не увидишь в упор из-за какой-либо хитрости. Очень редко встречались природные аномалии, и постоянно - действия противоресурсников, блокировавших ресурсную разведку противника.

Грызь переключился на физические параметры объектов и получил картину нескольких поясов объектов размером по сотне метров каждый; пояса тянулись вокруг всей сирени и состояли из миллионов таких окатышей. Достаточно плотная газопылевая среда и сильное излучение создавали специфические условия, при которых окатыш рос до указанного размера, и избыток с него уже стирался обратно в пространство, вслуху чего сдешние "астероиды" были все одинаковые. От такой перемешки пельменей и состав у них должен быть ровный, подумал Скуп, запуская свармер на сканирование непосредственно выбранного окатыша. Кремний с бериллием? Данунапух. Грызь дал команду приблизиться на километр и провести ковыряние старым добрым масс-спектрометром. Свармер-салвачок, мало светя из соплова, подошёл к вяло вращающемуся окатышу, и пустил в него синий луч, выбивший несколько граммов вещества, разогретого до плазменной температуры. Излучение этой плазмы было принято оптикой и подвергнуто дефракции, так что Скупыш через две минуты получил и результаты, и непосредсвенно спектральную полоску с линиями поглощения, обозначавшими определённые химические элементы.

Как он и предполагал, окатыш не был сделан на заводе, чтобы состоять их кремния и бериллия, и содержал достаточно обычный набор металлов, от железа до титана. Грызь задействовал магнито-резонансное исследование, чтобы убедиться в составе окатыша полностью, а не на поверхности. У разведчиков имелось и такое оборудование, а каковом слыхом не слыхивали многие - и не потому что оно было суперновое, а наоборот, потому что суперстарое. Однако, если ввести в заблуждение гравископ было можно, то масс-спектрометр почти невозможно, чем и пользовались. Пуха ли, если на "паралисе" имелась автоматическая лаборатория химического анализа, делавшая это при помощи реагентов, а не как-либо ещё. Магнитка показала, что внутри окатыш не менее металлический, чем снаружи - не полностью, но кремния там было процентов сорок, а бериллия и того меньше; остальное могло использоваться как ресы.