Вторая единственная
Шрифт:
— Кто знает, что с нами может случиться завтра? — хмыкает мама Гулико. — Но это не повод отказываться от метки.
Ещё какой, мать его, повод. Месть Самвэлла никто не отменял. Я не боюсь альфу, но скидывать его со счетов нельзя. Одыбается чуток и будет мстить, к гадалке не ходи. К тому же я вовсе не уверен, что найду спокойную и безопасную работу. С моими талантами шансов маловато.
— Короче, я всё сказал, — подытоживаю. — Звони родне, говори, что свадьбы не будет.
— Позор… — мама Гулико хватается за телефон.
Только она
— Помочь? — вытягиваю смартфон у неё из пальцев.
— Луна-Луна… — качает мама головой и смотрит на меня с упрёком.
Не этого она ждала от сына, понимаю. Но маме Гулико лучше уехать, иначе она такой хаос устроит — не разгребу.
Две минуты — и билет на вечерний рейс куплен.
— Отдохни, — отдаю ей телефон, — потом я отвезу тебя в аэропорт.
— Никогда не думала, что единственный сын опозорит меня перед семьёй! — мама Гулико незамедлительно начинает вынос мозга.
— Так всё, мне пора. Дела, — решаю ретироваться, пока не поздно. — Приеду за тобой к пяти часам.
Выхожу из квартиры, из подъезда, сажусь в тачку, а в голове эхом звучат причитания мамы. Умеет она надавить на совесть. Видит Луна, мне стыдно, и вообще вся эта ситуация дико напрягает, но другого выхода я не вижу. Мама ещё не раз свернёт мне кровь, но это будет на расстоянии. В конце концов, она успокоится, и тогда мы с Дарей сами к ней приедем. Так будет лучше для всех.
А мне сейчас надо заняться делом. То есть поиском работы. Рулю к киоску с прессой. Я оборотень немолодой, мне привычнее искать вакансии в газете.
Покупаю пахнущую типографской краской портянку и кофе, сажусь на лавочку в парке. Что тут у нас? Повар в забегаловку. Готовить я умею только яичницу с колбасой, луком и помидорами. Это вкусно, но явно недостаточно, чтобы претендовать на место повара. Едем дальше. Следующая вакансия — педагог дополнительного образования, музыка. Вообще мимо.
Прочитав несколько десятков объявлений и допив кофе, я прихожу к неутешительным выводам. То ли сегодня не мой день, то ли я конкретно влип. Ни одной вакансии типа охранника в газете нет. Остаётся последний вариант — рынок. Местечко так себе и платят там не очень, зато мясники требуются постоянно. Настроение моё с нуля стремительно уходит в минус.
Просторная комната для свиданий с пациентами психиатрической больницы пуста. Сегодня не день встреч и, кроме меня, никто никого навещать не пришёл.
Присаживаюсь на стульчик и, вцепившись пальцами в сумочку, жду сестру. Надо было хоть фруктов и сока купить. Пришла с пустыми руками. Пройдясь взглядом по обшарпанной стене, фиксирую взгляд на картине с жизнерадостным сюжетом. Художник изобразил залитый солнцем пляж — смотрится это здесь инородно. Атмосфера в комнате давящая. Впрочем, как и во всём этом «прекрасном» заведении.
— Привет! — в комнату бодрым шагом заходит моя Люба.
— П-привет… —
привстаю и снова плюхаюсь на стул.Я не ожидала увидеть сестру цветущей после вчерашнего. Тут что, волшебные лекарства раздают? Ночью Любовь выглядела как тень и почти не разговаривала, а сейчас едва не пританцовывает, улыбается и вообще выглядит как обычно.
— Едем домой, — подтянув пижамные штанишки, заявляет сестра и опускает сумку с вещами на свободный стул.
Офигев ещё больше, растерянно смотрю на Любу и моргаю. Все слова разбежались. Сестра под лекарствами? Или ей реально стало настолько лучше, что можно выписываться?
— А-а… врач тебя отпустил? — собравшись с мыслями, спрашиваю.
— Нет, — Люба мотает головой, — но я не сумасшедшая. Что мне здесь делать? Давай иди к доктору и пиши отказ от лечения, — поторапливает меня.
Да, пожалуй, с врачом мне поговорить не помешает. Оставляю Любовь в комнате для свиданий и иду искать её доктора. Добрые люди в белых халатах подсказывают, что мне нужно в сто восьмой кабинет к Давиду Олеговичу.
— Извините… — стучу по дверному косяку и заглядываю в кабинет. — Можно?
— Вы ко мне? — доктор, с которым я беседовала вчера в приёмном покое, строго гнёт бровь.
— Да, я сестра Любы Шолоховой, — переступив порог, замираю. — Мы с вами вчера виделись.
— А-а, помню-помню! Проходите, — кивает и утыкается носом в бумажки.
Прохожу. У меня миллион вопросов и фиг знает, с какого начать.
— Доктор, Люба собирается домой. Вы её выписываете? — присаживаюсь на краешек кушетки и вопросительно смотрю на врача.
— Ни в коем случае! — заявляет без раздумий. — У вашей сестры тяжёлый посттравматический синдром. Надо лечить.
— Хм, а по ней не скажешь… — бурчу задумчиво.
— Любовь сейчас под препаратами, но их действие недолгое, — будничным тоном объясняет Давид Олегович. — Чтобы подобрать терапию, нужно время и ещё кое-что… — делает паузу, многозначительно смотрит на меня. — Я разрешил свидание в неурочное время, чтобы обсудить это с вами.
Я вообще перестаю что-либо понимать. Доктор явно на что-то намекает.
— О чём вы? — напрягаюсь под тяжёлым взглядом врача.
— Я давно лечу людей с психическими расстройствами и сталкивался с разными случаями. Любовь не первая моя пациентка, пережившая долгосрочное слияние с тёмной сущностью. Если вы понимаете, о чём я, — приподнимает брови и ждёт моей реакции.
Давид Олегович в теме. Это очень замечательно!
— Да-да, я отлично понимаю, о чём вы говорите! — оживившись, киваю. — Я специалист МФЦ. Это я вчера вызвала экзорциста для Любы.
— Прекрасно! Значит, вы в курсе, где сейчас демон, который занимал тело вашей сестры несколько месяцев.
Конечно, знаю. Эдита поместила его в сосуд и отнесла в хранилище МФЦ. После долгой бумажной волокиты и кучи согласований тварь утилизируют.
— К-хм… я знаю, где демон, — хмурюсь, поглядывая на доктора. — Но зачем он вам?