Вторая любовь

— Вы ее получите. — Сесилия быстро вышла.

Венеция локтем толкнула Дерека.

— Эй, уважаемый. Нам бы тоже лучше поторопиться, — сказала она. — Если мы не хотим опоздать на самолет.

— Дерек! — окликнула Дороти-Энн.

— Да? — Он остановился.

Дороти-Энн снова подошла к окнам и стала смотреть на падающий снег.

— Есть что-нибудь новое о «Пан Пэсифик»? — спросила она. — Кто владелец банка? Каковы его фонды? Что-нибудь?

Флитвуд покачал головой.

— Пока ничего, — вздохнул он. — Частные банки — это просто сучки. А частные зарубежные банки хуже всех. Я все еще пытаюсь.

Миссис Кентвелл не отводила взгляда от снега.

— Лучше пытайся, — посоветовала она.

И подумала: «Намного лучше».

31

Немногие города так зависят от географических параметров, как Сан-Франциско. Занимая самый край полуострова, с трех сторон окруженный водой, он прикован к одному месту и не может выйти за эти рамки.

Совершенно естественно, что в подобной ситуации, недвижимость занимает ведущее место и оценивается соответственно. И также совершенно естественно, что его обитатели высоко ценят дома на одну семью, и счет идет на каждый квадратный дюйм.

В результате появился город, где на каждом пологом выступе высоких холмов угнездился сахарный кубик особняка.

И на Рашен-хилл это заметнее, чем где-либо еще. Там, вдоль почти вертикальных улиц, как будто сошедших с полотен Уэйна Тибо, выстроились дома на несколько семей, а между ними, в конце аллеи или лестницы расположились перепутанной мозаикой живописные особняки. До них можно добраться только по переплетению узеньких дорожек и ступенек, словно это кроличий садок из изысканных домов, и довольно часто, чтобы оказаться на нужном участке, приходится пройти через несколько чужих.

Но неизменным остается одно — миниатюрные садики расположены террасами и отлично ухожены, остающиеся внизу крыши скошены, чтобы оставить неиспорченной панораму, что начинается от переплетений моста Золотые ворота цвета киновари и горы Тамальпэ слева, проходит через скопление скалистых китов Алькатраса до огромного изогнутого Бей-Бридж и гористого Беркли там вдали, насколько только хватает взгляда.

Эмбер, чьи подозрения насчет того, что Кристос ходит от нее налево, заставили ее следить за ним, чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды, когда пыталась остаться незамеченной. Не слишком-то это легкая задача, когда все окрестности с кажущейся небрежностью просто нашпигованы домами, стоящими бок о бок или почти на голове друг У друга.

Здесь не найти укромных местечек, где можно спрятаться, никаких теней, где слоняющийся без дела человек мог оставаться незамеченным. Окна вокруг заставляли девушку чувствовать себя выставленной на всеобщее обозрение, как будто все соседи начеку и следят за каждым ее движением.

Оставаясь внизу лестницы, Эмбер заглядывала наверх. Она смотрела, как Кристос, насвистывая мелодию и подбрасывая и ловя связку ключей, весело взбирался к четвертому по счету дому. Свежевыкрашенный в кремовый цвет двухэтажный коттедж с задернутыми занавесками. Верхний этаж нависает словно портик над маленьким садиком перед парадной дверью.

Эмбер дождалась, пока Кристос скрылся из вида.

Быстренько.

Слава Богу, что на ней кроссовки «Найк» на мягкой подошве. Она побежала вверх, перепрыгивая через две ступеньки, и рванулась вперед по усыпанной белым гравием дорожке. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристос входит в дом. Открывая дверь своим ключом!

Желтоватое лицо Эмбер застыло, рот искривился от пережитого предательства. «Так, так, так, — мрачно подумала она. То, что тебе известно…»

Вот и еще крошка информации, которую он утаивает.

«Все к той же старой ведьме, все в тот же вшивый отель!» Вот эти самые слова он произнес, отвечая на ее вопрос, куда это он направляется.

Ну, как же, вшивый отель! Что за мудак!

Эмбер медленно попятилась, на глаза предательски навернулись слезы, девушка гадала, какие еще разочарования припасла для нее судьба. Что ж, это она очень скоро выяснит. Не настолько Эмбер немая и беспомощная, как Кристосу нравится считать.

А пока у нее найдутся более неотложные дела. В частности, надо придумать, как же ей продолжать наблюдение в таком открытом месте. Если не считать нижней части холма, то повсюду, куда ни кинешь взгляд, окна и еще раз окна. И наверху тоже они. Окна с двух сторон. Никаких сомнений, из каждого окна за ней следят любопытные глаза.

А она тут стоит на виду…

Эмбер содрогнулась при мысли о собственной уязвимости. Она не могла вспомнить, когда ей еще доводилось чувствовать себя настолько неуютно, или так ясно осознавать, что она не на своем месте. В этом районе никто не наденет вытертые джинсы, красный топ в обтяжку и куртку «Ливайс». Удаляясь от коттеджа, Эмбер потрясла головой, разметав вокруг черные волосы до талии. Она быстро курила сигарету, ее глаза пытливо смотрели по сторонам.

Где бы ей устроиться… Где?

Шлеп! Звук закрывающейся двери, который ни с чем не спутаешь. Эмбер немедленно заглянула через опорную стену садика по соседству с коттеджем Кристоса, высотой доходящую ей до плеча. Не домик, а увитая бугенвиллеей шкатулка для драгоценностей. Маленький внутренний дворик, вымощенный плитками, кованая садовая мебель, можжевельник в больших напольных горшках из терракоты. И женщина с кейсом, деловая с виду, посмотрела на часы и рассержено выругалась. Явно опаздывает на встречу.

Эмбер почувствовала, как сердце забилось быстрее. Ей просто необходимо двигать отсюда. Немедленно, до того, как она вызовет подозрения.

И тем не менее, ее загипнотизировала утонченность незнакомки. То, как она аккуратно закрыла парадную дверь, проверила замок, убрала ключи в специальный кошелек, застегнула молнию, и только потом ее каблуки застучали по внутреннему дворику, а затем вниз по нескольким ступенькам, ведущим на дорожку.

Слишком поздно.

И Эмбер столкнулась с хозяйкой особняка лицом к лицу.

— Ох! — Та резко остановилась на последней ступеньке, посмотрела на Эмбер сверху вниз и брезгливо поморщилась, выражая недовольство нарядом девушки. — Вы здесь живете? — Растерявшись, Эмбер застенчиво мотнула головой в сторону соседнего коттеджа. — Ах так, вы одна из этих новых соседей. — Женщина вздохнула, потом, заметив, что Эмбер нервным жестом достала сигарету, нахмурилась. — Если вам так необходимо курить, — высокомерно фыркнула она, — будьте так добры не сорить. Нам здесь не нравятся сигаретные окурки.