Вторая любовь

Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, миссис Кентвелл чуть подалась вперед, ее проницательные глаза оглядывали аудиторию.

— Проблема, судя по всему, в том, — продолжила она и встала, — что несмотря на все усилия, направленные на то, чтобы разнообразить нашу деятельность, вместо того, чтобы обезопасить каждое отделение, как отдельную единицу, мы сделали в этом направлении недостаточно. Для наших клиентов наши филиалы остаются физически связанными между собой, поэтому круги пошли во всей компании.

Возьмем, к примеру, «Хейл Лайнз». Она ужасно пострадала. А почему бы и нет? В конце концов, разве корабль для круиза это не плавучий отель с многочисленными ресторанами?

Дороти-Энн перестала ходить и посмотрела через стол.

— Мистер Шорт!

— Мэм? — отозвался Марвин со своего места, весь внимание.

— Как действующему руководителю вашего отделения, вам лучше, чем кому-либо другому здесь, включая и меня, известно о ежедневных операциях «Хейл Лайнз». Вы можете сообщить мне свое мнение о текущей ситуации?

— Одним словом? Плохо.

— Я бы предпочла несколько более детальный ответ. Почему бы вам не рассказать нам, насколько все плохо.

Сделав глубокий вздох, Марвин начал:

— Некоторые известные туроператоры в Германии и Японии отказались от бронирования мест на наших судах. Множество туристических агентств, включая и очень крупные, выжидают и проводят политику «поживем, увидим».

— Короче, — спокойно продолжила Дороти-Энн к облегчению всех присутствующих, — не отменяя заказов, они не бронируют ни один из наших теплоходов.

— Совершенно верно, — кивнул Марвин. — Они отправляют своих постоянных клиентов в «Карнивал», «Ройял Карибиэн», «Принсес», «Кристл».

Дороти-Энн печально улыбнулась, ее губы сложились в усмешку, несущую привкус той горькой пилюли, которую ее заставили проглотить.

— Мистер Шорт, вы можете сказать нам, сколько мы потеряли на отмене заказов?

— Вы имеете в виду со вчерашнего дня?

— Да.

— Если вы дадите мне минутку, конечно. Я могу заставить эту малышку, он похлопал свой портативный компьютер, — выдать нам все ее секреты и даже больше.

— Можете не торопиться, — голос босса звучал ласково.

Марвин поднял руки, вздернул манжеты и, театрально расправив пальцы, обрушился на клавиатуру, как пианист на клавиши рояля. Через минуту, он негромко ошеломленно свистнул, покачал головой от изумления и тяжело откинулся в кресле.

— Черт возьми! — сквозь зубы воскликнул Марвин и в ужасе уставился на Дороти-Энн.

— И какую же цифру вы получили, мистер Шорт? — поинтересовалась она.

— Один… — его голос сорвался.

— Да? — Дороти-Энн была непреклонна.

Молодой человек громко сглотнул и попытался еще раз:

— Один запятая восемь шесть девять мил.! — хрипло прошептал он. — Плюс потери при обмене валюты. Это же… это почти два миллиона долларов!

— Совершенно верно. — Миссис Кентвелл коротко кивнула и продолжала ходить по салону.

— И помните, леди и джентльмены, это только «Хейл Лайнз» и только за вчерашний день. Одному Господу известно, что принесет нам завтра. — И добавила сурово:

— Но это и неважно. Даже если наши корабли остаются полупустыми, они все равно должны отплывать и причаливать по расписанию.

— Погодите-ка минутку, — выпалил Берни Эпплдорф. — Посмотрите-ка сюда, а?

— Слушаю вас, Берни, — Дороти-Энн обернулась к нему.

Это был высокий, плохо сложенный мужчина, измученного вида, состоящий сплошь из острых углов, вместо конечностей — искореженные ветки. Он начинал лысеть и зачесывал длинные тонкие пряди набок, прикрывая плешь. Узкое лицо наполовину пряталось за черной оправой очков с толстыми стеклами, глаза смотрели по-собачьи печально. Но его ум был расчетливым и острым, а знания финансового состояния корпорации и законов о налогах таковы, что он мог заставить целую армию высокопоставленных агентов из налогового управления годами идти по их следам.

— Если вы спросите меня, то я скажу — лучше бы вам начать отменять некоторые из них, — прорычал Эпплдорф.

— Вот слова настоящего финансиста, — заметила Дороти-Энн с тонкой улыбкой. — Вы, Берни, просто грызете цифры и подсчитываете горошины, и допускаю, что вы один из лучших. Но позвольте мне заметить, что когда речь идет о гостиничном бизнесе, я лучше знаю.

Мужчина моргнул, глядя на нее сквозь линзы толщиной с бутылку кока-колы.

— Ну и какое это имеет отношение к нашим проблемам?

— Самое прямое, Берни, — вздохнула миссис Кентвелл, — абсолютно и позитивно прямое. Если мы отменим хотя бы один круиз, нас будут считать ненадежными партнерами по перевозкам, и тогда мы на самом деле утонем.

— Звучит так, как будто это уже так и есть, — мрачно подчеркнул Эпплдорф.

— Да, но пока у нас осталось еще весло. Но если мы перестанем выполнять свои обязательства, мы все потеряем, и быстро. Туристические агентства и туроператоры особенно беспокоятся о тех, кто занимается перевозками и не выполняет обещаний. Здесь на карту поставлена наша репутация, Берни, наша честь. Если вы ее теряете, то в этом бизнесе это все: «Спокойной ночи, сестра!»

— Ладно, согласен, но гонять полупустые суда? Вы, должно быть, с ума сошли! — Он покачал головой. — Даже вы не сможете этого сделать.

— Берни, мы не можем поступить иначе, — парировала Дороти-Энн. — Помимо всего прочего мы рискуем потерять наши якорные стоянки. В каждом порту их количество ограничено, и другие судоходные компании тут же захватят свои. — Она яростно покачала головой. — Мы так долго и тяжело боролись за них, и Богом клянусь, будь я проклята, если позволю потерять их!

— А мне кажется, что это произойдет, если вы этого не сделаете, — выпалил Берни.

— Ладно, хватит о «Хейл Лайнз», — решила Дороти-Энн. — Давайте займемся другим подразделением, пострадавшим от вспышки сальмонеллеза — «Скай Хай Кэтеринг». Оуэн, почему бы вам не просветить нас по поводу понесенных вами убытков?

Оуэн Берд, президент отделения доставки продуктов авиакомпаниям, выбрался из кресла. Поклонник гольфа, он по-мальчишески хорошо выглядел, его лицо напоминало яблоко с раздвоенным концом и сияло свежестью. У него всегда была наготове улыбка. Он обладал красивыми серыми глазами и бесконечным репертуаром шуточек, пригодных для раздевалки.