Вторая мировая: ошибки, промахи, потери

Американцы, к тому времени вступившие в активную борьбу с немецкими подводными лодками в Атлантическом океане, говорили, что для улучшения отношений с США Японии сначала необходимо расторгнуть Тройственный союз. Американское общественное мнение не потерпит соглашения с «другом Гитлера». Японцы отвечали, что им тоже приходится прислушиваться к общественному мнению у себя дома. По их словам, расторгнуть договор они не могут, но постепенно все отомрет само собой.

Последний обмен предупреждениями

20 ноября 1941 года японцы предложили «модус вивенди»: приостановление на три месяца «холодной войны». Они согласились вывести свои войска из Южного Индокитая, оставив их в Северном; не отказываясь от продолжения боевых действий против китайской армии, они обещали «не направлять вооруженные силы» на юг. В ответ японцы хотели, чтобы Соединенные Штаты возобновили экспорт сырья, в том числе нефти, в Японию и прекратили поставки военного снаряжения войскам Чан Кайши.

Корделл Хэлл назвал эти предложения «нелепыми». Но когда он стал составлять ответ, ему на стол положили перехваченное сообщение. Это была секретная депеша из Токио, предназначавшаяся делегации в Вашингтоне, в которой крайний срок получения удовлетворительного ответа от американцев переносился на 29 ноября. Зловещая конфиденциальная приписка гласила: «На этот раз дата установлена окончательно, и дальнейший ее перенос невозможен. Последующие события будут развиваться автоматически».

Сознавая, что времени осталось в обрез, Хэлл с головой погрузился в составление проекта договора. Наконец он смог показать набросок представителям Великобритании, Китая, Нидерландов и Австралии. Хэлл попросил их как можно скорее связаться со своими правительствами. В проекте ответа он придерживался идеи «модус вивенди», предлагая трехмесячную паузу, устраивавшую обе стороны. Америка требовала сокращения японского военного присутствия в Индокитае, взамен обещая частичные возобновления поставок нефти для гражданских нужд, а также поставки другого сырья.

Хэлл было доволен составленным ответом и надеялся, что он станет прорывом во взаимоотношениях Соединенных Штатов и Японии. Но даже если его усилия окажутся напрасными, по крайней мере американская армия получит три месяца, чтобы лучше подготовиться к войне. Он с нетерпением ожидал ответа от правительств четырех заинтересованных государств, но те не разделили его энтузиазма. На следующей встрече лорд Галифакс, представлявший интересы Великобритании, и посланник Австралии вели себя очень уклончиво; только представитель Нидерландов проконсультировался со своим правительством. Китай возражал против того, что 25 000 японских солдат должны остаться в Индокитае. Китайцы опасались, что американцы собираются устроить второй «Мюнхен» и втоптать их в грязь, как втоптал в грязь чехов Чемберлен. Их опасения были совершенно безосновательны. Американцев слишком заботило то, как бы миллион японских солдат, высвободившихся в успокоившемся Китае, не отправился воевать куда-нибудь в другое место.

Госсекретарь Соединенных Штатов был очень огорчен и раздражен, что правительства заинтересованных государств — кроме Голландии — не дали безусловно положительного отзыва на его предложения. Впоследствии он писал:

«Правительства ваших государств, — прямо заявил я, — заинтересованы в обороне этого района земного шара гораздо больше нас; в то же время они ждут, что в случае нападения Японии именно наша страна будет вести здесь основные боевые действия. Но ваши правительства, поглощенные другими заботами, похоже, не понимают сути вопроса. Я крайне разочарован таким неожиданным развитием событий, отсутствием заинтересованности и отсутствием стремления к сотрудничеству».

Хэлл заявил, что так как ему не известны точки зрения правительств остальных четырех государств, он скорее всего не станет доводить свой ответ до японской делегации. Отклики не заставили себя ждать. Склочный Чан Кайши направил телеграммы протеста членам правительства США и Черчиллю. Лорд Галифакс представил меморандум, который Хэлл назвал «поддержкой скрепя сердце». Англичане, судя по всему, под влиянием китайцев, не хотели, чтобы нефть поступала в Японию, и требовали значительного сокращения численности японских войск в Индокитае. Хэлл заявил, что эти требования неразумны, если от Японии действительно ждут каких-либо уступок.

Черчилль повторил оговорки Великобритании Рузвельту, спросив, не кажется ли президенту, что Чан Кайши «сидит на голодном пайке». Это стало последней каплей. Хэлл, плюнув на все, бросил работу по составлению ответа. Работавший долгое время по шестнадцать часов в сутки, он находился на грани полного физического и умственного истощения. Ему всегда казалось, что от временных соглашений всего один шаг до политики умиротворения. Хэлл опасался, что широкие круги американской общественности выступят против возобновлений поставок нефти в Японию.

Предложение «модус вивенди» так и не было отправлено. Передышка, вполне вероятно, могла бы привести к тому, что войны удалось бы избежать, так как к весне 1942 года победа Германии выглядела уже не такой бесспорной, и Япония, возможно, не решилась бы напасть на набравшуюся сил Америку.

Японцы тоже ждали встречных ходов со стороны Соединенных Штатов, по поводу которых можно было бы поторговаться. Вместо этого они получили нечто равносильное ультиматуму. Хэлл забыл древнюю аксиому «для врага строй золотой мост», и вместо того чтобы привести свой ответ в вид, приемлемый для японцев, вернулся к первоначальным требованиям полных и безоговорочных уступок: Япония должна вывести войска со всей территории Индокитая и Китая и признать правительство Чан Кайши. (По забывчивости никто не сказал японцам, что они могут оставить за собой Маньчжурию.)

От этих требований японцы пришли в ужас. Вывод армии из Китая после стольких лет представлял огромные технические проблемы; кроме того, сделать это в ответ на американский ультиматум было бы просто немыслимым унижением. Японцам показалось, что Соединенные Штаты угрожают их «национальному существованию». Высшие военачальники собрали совет бывших премьер-министров, принявший решение, что Японии следует вступить в войну. Тодзио направил распоряжение делегации в Вашингтоне продолжать пытаться добиться приемлемых условий, но резкое заявление Тодзио и передвижения японских войск привели к тому, что позиция Рузвельта и Хэлла лишь стала еще тверже. Непрекращающиеся зверства в Китае, бомбардировка американского корабля «Панай», тесные связи Японии с нацистской Германией, то, что власть в государстве фактически оказалась в руках у военных, — все это сыграло роль в формировании облика Японии в глазах западного мира. Подобно нацизму, режим Тодзио был заклеймен как зло.

В этом не было вины ни Хэлла, ни Эйксона. Американцы и японцы испытывали друг к другу глубокую ненависть. В то время как японцы с презрительной жестокостью расправлялись с Китаем, Америка испытывала романтическую привязанность к китайскому народу. Война явилась следствием сложного сплетения событий и точек зрения. Опрос общественного мнения, результаты которого были опубликованы в пятницу 5 декабря, показали, что 69 процентов американцев выступают за принятие мер по ограничению японского могущества.

Боевые корабли европейских держав — Великобритании, Голландии, Франции, Германии и Италии — были поглощены борьбой друг с другом. Стремительно развивающиеся события в Европе отнимали большую часть внимания Рузвельта, а военные ресурсы Америки, которые могли бы остановить японцев, были брошены в Битву за Атлантику. Во всем Тихоокеанском районе у Японии не осталось соперников, а побежденная Франция оставила без защиты Индокитай, превратившийся в трамплин для «вооруженного продвижения на юг». Все это, а также убежденность японцев в том, что Германия в самом ближайшем времени одержит победу в Европе, сыграло свою роль в укреплении решимости Японии.