Вторая оболочка

Я всегда считал, что он не заикался бы, если бы так не торопился во время разговора, вот только торопился он всегда.

— Тем не менее, мы рады вас видеть. Похоже, у вас новая м-ма-ма-машина, Билл. Пока вас не было, красный корабль п-п-п-прилетал снова. Я должен вам кое-что с-с-с-сказать. Но вылезайте и пойдёмте в тень.

Он поспешил с нами к дому. Он был таким, каким я его запомнил — невысоким, немного полноватым, с вечной ухмылкой на круглом лице и движениями такими же дёргаными и отрывистыми, как и его речь. Он задыхался от волнения и был очень рад видеть нас.

Эллен Вернон стала, если такое вообще возможно, ещё прекраснее, чем в мои мальчишеские годы. В её тёмных глазах всё ещё горел огонь того беспокойного озорства, который заставил меня окунуться в ледяную воду. Я полагаю, воспоминание об инциденте промелькнуло в её голове, когда она увидела меня, потому что она внезапно заинтересованно взглянула мне в глаза, а затем ненадолго отвела свой взгляд в сторону, в то время как на её сияющих, подкрашенных солнцем щеках появился мягкий румянец. Я испытывал некое упоение, наблюдая за плавной грацией её движений.

Мы обменялись рукопожатием с Доктором, и Эллен протянула мне свою сильную прохладную руку.

— Я рада видеть вас, Боб, — просто сказала она. — Я часто думала о вас. И вы пришли в занятное время. Вчера папа включил свой луч и вывел из строя одну из красных машин. Я полагаю, Билл сказал вам…

— Да, — перебил Доктор, — эта ш-ш-ш-штука слишком часто шныряла здесь. Я испробовал на ней свою трубу, и она упала примерно в миле вверх по ручью. Кстати, забавная вещь. Красный корабль ударился о землю, а затем что-то отделилось от него и взмыло об-об-обратно в воздух!

— Что-то вроде ярко-синего воздушного шара поднялось от этой штуки в воздух, — добавила Эллен. — Оно вроде как спасло себя этим, точно так же, как человек, потерпевший крушение в воздухе, использовал бы парашют. Но там, под этим шаром синего света, был не человек! Это была странная закрученная фиолетовая штуковина! Я воспользовалась полевым биноклем…

— На красных кораблях летают не л-л-л-люди- сказал Доктор. — Это с-сущ-сущ-существа из верхних слоёв воздуха!

Мы поднялись на широкую тенистую веранду, и Билл с Доктором остановились на ступеньках, обмениваясь впечатлениями. Эллен угостила меня ледяной водой из охлаждаемой ветром глиняной оллы (разновидность керамического сосуда), висевшей под крышей. Прямая и загорелая, она выглядела очень красиво на фоне пустыни. Она была той же девушкой, что и всегда — яркой, дерзкой и обольстительной. Ни она, ни Доктор не казались чрезмерно взволнованными потрясающими новостями, которые они только что нам сообщили.

Пустыня простиралась далеко на восток, и воздух дрожал над её раскалённой поверхностью от жары, делая её похожей на покрытое волнами озеро. Серая или тускло-зелёная от зарослей юкки и манзаниты, она резко разрезалась насыщенно-зелёным блуждающим следом ручья. Её необъятность утомляла глаза, как вид безграничного странного мёртвого моря. На севере и юге возвышались горы, сжимая равнину в мрачных древних объятиях. Холмы всё ещё были окрашены утренними тенями в голубые и пурпурные тона, за исключением тех случаев, лишь кое-где высокая вершина ловила солнечный свет и отражала его более ярким, красноватым отблеском.

Далеко на севере, над ближайшими пиками, я разглядел таинственные, тускло-голубые очертания Моколинаталя — горы скрытой угрозы. В такой дикой и первобытной обстановке человеческая цивилизация казалась чем-то далёким и несущественным. Только опасности пустыни, дикой природы, казались реальными. Никакие дикие истории не казались там невероятными.

И удивительная девушка передо мной, улыбающаяся, хладнокровная и находчивая, словно вписывалась в этот суровый пейзаж, казалась почти его частью. Эллен была из тех женщин, которые умели контролировать всё вокруг.

— Приехать сюда было довольно серьёзным шагом для королевы кампуса, не так ли? — спросил я её.

— Королевской крови никогда не было слишком много в моих жилах, — сказала она. — Мне здесь даже нравится. Поезд с рудой из Дюранго привозит почту два раза в неделю, и я много читаю. А ещё я начинаю любить пустыню и горы. Иногда меня так и тянет на поклон старому Моколинаталю. Говорят, так делали индейцы.

— Интересно, на неё когда-нибудь поднимались?

— Думаю, нет, разве что владельцы красных самолётов. Папа думает, что это существа, спустившиеся из верхних слоёв воздуха, чтобы атаковать землю. Мне всегда было жаль, что меня не было здесь в те времена, когда тут убили тигра, но эти события обещают ещё большее приключение! И я буду в самом его центре! — рассмеялась она.

Луч Смерти

— Я не слышал о неприятностях с тигром, — сказал я, немного удивлённый её жаждой приключений.

— Вы знаете, у дяди Джейка было ранчо неподалёку от Насаса. Однажды он со своими гончими выследил здесь тигра. Он убил его прямо здесь и случайно увидел блеск золота в окровавленном кварце. Он назвал рудник Эль Тигре — Тигр. Наряду с золотой рудой здесь есть залежи монацита — ториевой руды. Отец начал разрабатывать их, когда мы приехали, чтобы получить торий для своих экспериментов.

— Послушайте, Боб, — позвал Доктор, — я хочу п-п-п-показать вам кое-что. Пойдёмте в лабораторию.

Маленький человечек взял меня за руку и поспешил по длинному прохладному коридору, а затем вверх по лестнице в большую комнату на втором этаже. Помещение наводило на мысль об астрономической обсерватории; оно было круглым, а крышей ему служил большой стеклянный купол. В центре сквозь купол проходило огромное устройство, напоминающее телескоп. По стенам располагалось разнообразное научное оборудование.

— Это мой л-л-л-лучевой аппарат, — сказал он. — Модифицированная адаптация старой трубки Кулиджа, с электродом из расплавленного вернонита. Вернонит — моё изобретение, сплав тория с некоторыми щёлочноземельными металлами. При расплавлении сплава происходит сравнительно быстрый атомный распад радиоактивного тория, а излучение модифицируется при прохождении через мощное магнитное поле и поляризацию кварцевыми призмами. Луч Вернона имеет характеристики, контролируемые настройкой аппарата, в целом напоминающие ультрафиолетовые или актинические лучи солнечного света, но усиленные до крайней степени.

— Химические эффекты изумительны. Луч Вернона отбеливает индиго, или зелень листьев растений. Он стимулирует окисление и имеет тенденцию расщеплять белки и другие сложные молекулы.

— Дальность действия этой установки — пять миль, она пробивает футовый слой свинца. Я убивал с её помощью животных, разрушая гемоглобин в их крови. При специальной настройке её действие будет смертельным на ещё большем расстоянии. Её можно настроить на преобразование белков тела в различные белковые яды — существует тысяча способов убить человека, быстро или ужасной затяжной смертью.