Вторая оболочка

— При использовании на войне луч Вернона не только убивает людей, но и уничтожает или воспламеняет такие химические вещества, как топливо и взрывчатка. Он способен уничтожить растительность и запасы продовольствия. Фактически, его применение сделало бы войну невозможной, и я надеюсь, что он вообще положит конец всякой войне!

— Но что, если он попадёт не в те руки?

Он кивнул на сейф у стены.

— Планы заперты там. И никто об этом не знает. Даже если бы у кого-то были планы, он вряд ли смог бы достать необходимое количество тория, не привлекая внимания.

Я вспомнил о налёте на фабрику по производству газовых калильных сеток.

— Я собираюсь довольно скоро передать это американскому правительству, но я надеюсь воплотить в жизнь ещё одну разработку. Обычные тепловые и световые волны вызывают молекулярные возмущения в веществе; по сути, тепло — это просто молекулярная вибрация. Я надеюсь обнаружить в спектре частоту, которая будет стимулировать атомные вибрации до такой степени, что разрушит всю систему электронов. Объекты, на которые направлен такой луч, взорвутся с невероятной силой. В моих предыдущих экспериментах с вемонитом, расплавленным сплавом в трубке, у меня чуть не случилась катастрофа из-за атомного взрыва электрода. Это снесло бы Эль Тигре с лица земли! Радиоактивность тория невелика; я должен значительно увеличить её. Регулировка очень деликатная!

Он позволил мне взглянуть на аппарат. Тот был явно электрическим. Здесь были моторы, генераторы, катушки, преобразователи, зеркала и линзы в свинцовом корпусе, огромные конденсоры и огромная вакуумная трубка, в которой, казалось, был маленький тигель с раскалённой жидкостью вместо анода. Сзади находился большой параболический отражатель, который, должно быть, и посылал разрушительный луч.

— Идея атомной силы, как д-д-д-д-деструктивного агента не нова, — продолжил он, снова слишком воодушевившись, чтобы нормально говорить. — Считается, что солнце по-по-по-получает свою безграничную энергию в процессе атомного распада, и у-у-у-у-у-у-учёные давно согласны с тем, что любой инструмент, использующий внутриатомную энергию, был бы у-у-у-у-ужасным оружием!

Глава III Облака судьбы

Внезапно над огромным стеклянным куполом над нами мелькнула красная фигура. Через мгновение я услышал, как Билл крикнул:

— Эй, Док, у нас компания!

Мы с Доктором Верноном поспешили из комнаты. Он задержался, чтобы запереть за собой дверь на два замка, и мы спустились в холл. Там мы обнаружили Билла и Эллен, которые ждали нас у входной двери, каждый держал в руках карабин 30-го калибра.

— Там один из красных кораблей! — воскликнула девушка.

Она была очень красива и раскраснелась от волнения.

Доктор расстегнул рубашку и вытащил тонкую стеклянную трубку. На одном конце у неё была лампочка с металлическим щитком за ней, а на другом — пистолетная рукоятка и спусковой крючок. Он критически осмотрел его и повернул маленький диск. Трубка засветилась мягким, красивым алым светом. Он указал ею на стоявшую на журнальном столике вазу с полевыми цветами, которые, должно быть, собрала Эллен. Их яркие цвета стали блёкнуть, пока листья и лепестки не стали белыми.

— К-к-к-к-карманное издание лучевой машины Вернона, — сказал он.

Затем сунул его в карман, и Билл распахнул дверь. В двадцати ярдах от них остановился странный красный самолёт. Фюзеляж представлял собой толстый, сужающийся, закрытый отсек с тёмными круглыми иллюминаторами. Крылья были на удивление короткими и толстыми, как будто они были каким-то образом сложены, а пропеллер показался мне очень большим.

Овальная дверь сбоку распахнулась, и на землю выпрыгнул маленький иссохший человек. Поразительный человек! Он был одет в ярко-красный мундир, украшенный несколькими милями золотой тесьмы и несколькими фунтами сверкающих медалей. У него была чёрная кожа, гладкие чёрные волосы и воровато бегающие чёрные глаза. Глубокий, багрово-красный шрам через лоб и щеку придавал его лицу странный демонический вид, который подчёркивали короткие чёрные усы.

— Варс! Герман Варс! Снова к нам! — пробормотал Доктор с явным изумлением. Тёмный невысокий мужчина, позвякивая медалями, быстро подошёл к двери и отдал честь Доктору.

— Доброе утро, Доктор Вернон, — сказал он странным сухим голосом. — Надеюсь, у вас всё хорошо — у вас и вашей прелестной дочери. Мне нет нужды спрашивать, как продвигается работа над вашим… замечательным изобретением, ибо я знаю, что оно завершено, — он безумно рассмеялся, или, скорее, захихикал. — Да, доктор, вы подарили миру великое оружие, которое он никогда не забудет!

Доктор грубо спросил:

— Чего вы хотите?

Он же снова странно рассмеялся:

— Один наш общий друг, который был полезен нам обоим, сообщил мне, что у вас в этом здании есть довольно большой запас редкого радиоактивного металла, тория, в котором, как мне кажется, я нуждаюсь больше, чем вы…

— Что? Вы имеете в виду Пабло… — воскликнул доктор Вернон, его лицо побелело.

— Пабло Исан, ваш слуга. Совершенно верно. Но торий должен быть у меня. Мне нужно огромное количество. Вы не должны бояться ни за себя, ни за свою дочь. Я пришёл предупредить вас, чтобы вы не испытывали тревоги. На самом деле, мне было бы лестно видеть вас в качестве моих гостей. Но помните, что я приду с силой!

— Вы чёртов су-су-су-сумасшедший! — задыхался Доктор.

— Нет. Не сумасшедший, прошу прощения. Будущий король мира! Точнее, двух миров! Но я должен покинуть вас. Помните! И hasta luego (до свидания — исп.), как сказал бы наш друг Пабло.

Снова странно рассмеявшись, маленький человечек поспешил обратно и сел в машину. Он сразу оторвался от земли, медленно вращая огромными пропеллерами. Двигатели были странно тихими. Мне показалось, что красные крылья каким-то образом развернулись или немного удлинились…

Когда аппарат поднимался, я мельком увидел пилота машины.

Это был не человек!

Это была странная, мерцающая фиолетовая фигура со множеством щупалец!

Со странным ужасом, сжимающим моё сердце, я быстро взглянул на остальных, но, казалось, они не заметили этого. Затем я вспомнил слова Доктора о «существах верхних слоёв воздуха» и подумал о том, что сказала Эллен о существе, поднявшемся с потерпевшего крушение корабля.

— Это был Герман Варс, — прошептала мне Эллен. — Мы познакомились с ним в университете. У него был извращённый разум — он возился с радио и утверждал, что вступает в контакт с существами, населяющими надмировые планы бытия. Затем — однажды… — она сделала паузу, слегка покраснев, — … ну, он пришёл ко мне и сказал, что собирается завоевать землю, и что он хочет, чтобы я отправилась с ним. Именно поэтому мы уехали из Остина. Я думал, что он всего лишь сумасшедший — но это!

— И он, должно быть, г-г-г-говорил п-п-п-п-правду! — сказал Доктор. — И он придёт за моим торием! Интересно, Пабло, чертежи…

Внезапно он оставил нас и побежал по коридору.

— Пабло Исан был мексиканцем, который иногда помогал отцу в экспериментах, — сказала мне Эллен. — Он уехал месяц назад. Должно быть, он передал планы отца Варсу.

Доктор вернулся с мрачным выражением лица:

— Они п-п-п-пропали! — сказал он. — Вот почему им нужен торий. А у меня его достаточно, чтобы уничтожить Землю, если они смогут его использовать… если они смогут его использовать, — и на его лице мелькнула мрачная полуулыбка.