Вторая попытка для попаданки

Представитель администрации уже собирался уничтожить лист, подписанный Люсиль и законником — никому не хотелось разбираться с жалобой, которую очень трудно доказать и которая оставила бы грязное пятно на репутации академии.

— Не торопитесь, — внезапно произнесла Айви. — Я желаю сохранить оригинал или заверенную копию этой жалобы. — Все вновь посмотрели на Айви, и она торжествующе улыбнулась. — Люсиль Бэксли, я обвиняю тебя в попытке кражи интеллектуальной собственности, в сговоре с моим куратором с целью украсть мой артефакт, и в конспирации с мистером Маршем, который запускал тебя в мастерские в неурочное время, нарушая правила академии и открывая доступ к моему артефакту.

Люсиль задохнулась, услышав эти слова. Айви не сказала бы этого, если бы у нее не было доказательств. Она понимала, что именно Айви была той, кто сфотографировал её и мистера Марша. Но тогда Люсиль настолько успокоилась, благодаря защите Макса, что даже не расследовала тот подозрительный шум.

Среди присутствующих тут же началось оживление. Профессор Лазарус попытался успокоить Айви, подойдя к ней, но Айви встретила его новым набором обвинений:

— Я также обвиняю Ардонскую Академию в неспособности обеспечить безопасные условия обучения и защиту интеллектуальной собственности. Мой законник свяжется с вами, а также с Люсиль, профессором Диксоном и мистером Маршем.

Профессор Лазарус и другие преподаватели взволнованно переглядывались, понимая, что это сильно скажется на репутации академии. Они посмотрели на профессора Диксона, желая получить опровержение.

— Профессор Диксон? — мужчина всё ещё смотрел в пол и не произнёс ни слова за всё это время. — Профессор Диксон, это правда?

Знаменитый учёный академии поднял голову, осмотрел присутствующих и кивнул. Просто кивнул, подтверждая, что слова Айви были правдой. Он действительно помогал Люсиль.

Как?!

Как Айви смогла уговорить его?! Неужели он не понимает что Люсиль тоже не будет молчать?

Девушка понимала, что впереди её ждут огромные, почти неподъёмные проблемы. Нужно писать законнику, нужно писать родителям, признаваясь в том, что произошло.

Она проиграла, и, судя по всему, проиграла давно.

Глава 22. Невидимый враг

Айви

Это был один из самых психологически тяжёлых дней в моей жизни. Конечно, его нельзя сравнить с потерей родителей, но тогда я ничего не могла изменить, а сегодня могла.

И собиралась бороться каждую минуту.

На ужин мы вывалились полуживые, только получившие ограничение. А ведь завтра мне ещё предстоит разбираться с законниками Фуллагара, начинать судиться с Академией и Люсиль, составлять жалобу на Присциллу и Майкла.

Ограничение ощущалось странно, я уже отвыкла от него. В теории, маги могли действовать выше уровня, наложенного ограничением, но совсем немного и очень редко. Это вызывало физический дискомфорт и казалось противоестественным. В прошлой жизни мне не удалось воспользоваться магией третьего уровня, хоть я и пыталась.

Слухи расползались по столовой — наши артефакторы торопились пересказать события своим друзьям, а те — дальше. На меня постоянно смотрели, оборачивались, но в этот раз во взглядах не было презрения, не было осуждения. В этих взглядах часто читалась вина, но мне это стало безразлично. Впереди долгая жизнь, и все эти люди, кроме моих друзей, будут иметь для меня очень маленькое значение.

— Айви, — услышала я над головой голос Марты.

Она выглядела уставшей после защиты и вчерашней зарядки артефакта.

— Айви, я не знала, что… — начала Марта, но я её сразу перебила:

— Мне неинтересно всё, что ты хочешь мне сказать.

Девушка растерялась; я редко отвечала настолько грубо.

— Но я правда не знала, Люсиль просто обманывала меня всё это время, постоянно говорила про тебя гадости, утверждала, что ты плохо с ней обращаешься. Она запудрила мне мозги!

Я лишь хмыкнула:

— А распространяла грязные слухи ты тоже по её приказу? Портила мою еду? Публично унижала? Интересно, среди вашей шайки хоть кто-то может вести себя как взрослый человек и брать ответственность за свои поступки? Или вы все просто будете винить друг друга? — я демонстративно отвернулась, показывая, что разговор окончен.

Я уже давно заметила, что людям некомфортно чувствовать себя плохими, особенно когда об этом знают другие. Вот и Марта решила прилюдно показать себя «хорошей», хотя какой в этом был смысл? Какое ей дело до мыслей этих людей? Через несколько дней, максимум через пару недель, мы покинем эту Академию и больше никогда не увидим друг друга. И Марту ждала очень хорошая жизнь, как артефактора четвёртого уровня.

Люсиль не появилась в столовой, спрятавшись в своей комнате. Я подумала, что у неё, скорее всего, нет даже тех, кто принёс бы ей ужин.

Мне в той жизни тоже никто не принёс еды, и я не рискнула спуститься в столовую после слов Макса.

Несмотря на отсутствие моей рыжеволосой «подруги» в столовой, она была главной темой обсуждения этим вечером — настолько скандальной была наша защита. О новых открытиях в мире зельеварения и артефакторики быстро забыли; всех интересовала студенческая драма, в которую был вовлечён даже один из аристократов. Макса, конечно, сразу оправдали, говоря, что, как и все, он купился на разговоры Люсиль. У него было слишком высокое происхождение, слишком много денег, слишком высокий уровень и слишком красивое лицо для того, чтобы быть виноватым.

Но я была с этим не согласна — как и Марта, он сам нёс ответственность за свои поступки. Правильным решением было бы написать жалобу на мистера Марша, а не выяснять отношения со мной накануне диплома, прилюдно снимая с меня свою защиту.

Происходящее не приносило мне радости, словно эта борьба отняла все мои силы и счастье. Но я верила, что завтра станет легче. Мои родители живы, я стала дипломированным специалистом, и у меня есть верные друзья. Проблемы, конечно, есть, но их, оказывается, можно решать.

— Прекрасные результаты, мисс Браун, — ко мне подошёл мастер Мэдлин и пожал руку. — Себастьян Торн желает обсудить с вами произошедшее, сможете найти для этого время?

— Спасибо, мастер Мэдлин. Конечно, — поднявшись, я последовала за артефактором. Билли и Эмма пропадали в своих комнатах, переодеваясь, и я надеялась, что к моему возвращению они будут в столовой.

— Мистер Марш исчез из академии ещё вчера. Мы пытались связаться с его семьёй, но дома никого не оказалось, более того, их дом выставлен на продажу, — сообщил мастер Мэдлин. Я поморщилась — не хотелось бы, чтобы он ушёл от наказания. — Видимо, он знал, что его в любом случае ждут серьёзные проблемы.