Вторая столица

– Бармалей! – различаю я в общем шуме голос Навуходоносора. – Прочесать судно, все осадные орудия разрушить!

Сам кланлид присоединяется к штурму, а может быть и абордажу, не знаю уж, как называется захват корабля на суше.

Я опускаю лук, потому что помочь уже ничем не могу. Да и смысла особого нет. Борта дромона защищают укрывшихся там от дальних атак. Хотя судьба их все равно предрешена. У нас численное преимущество, не говоря про мастеровитость ближников. Меня толкает в бок Тео и показывает на дальний корабль, наверное, самый большой из всей флотилии. Тьма, черная как ночь, словно собираясь в единое целое, огромным сполохом понеслась над водой по направлению к берегу.

Гаррег материализовался в самой гуще событий, разрезав силы Альянса на две части. Гигантоподобный, раза в три выше самого рослого драмана, с несколькими подбородками, огромным, словно переспелый арбуз, животом, висящими боками и трясущимися щеками. Он схватил ближайшего к себе «Миротворца» и закинул в рот. Тело Бога на мгновение стало расплывчатым, затянутым мглой, и вот на песок падают скорбные останки поглощенного воина, а конечность уже тянется за новой добычей.

Я вытянул дрожащую руку, с трудом представляя, как должна сработать Ловушка для Перворожденного, но все получилось само собой. С пальцев сорвалась серебряная дымка, долетела до Гаррега и образовала соединенные между собой прутья. И правда клетка, самая обычная.

Крик ярости поверженного Бога заставил на мгновенье забыть обо всем суетном, что существовало в этом мире. Гаррег схватил своими пухлыми пальцами прутья и тщетно рванул их, глядя прямо на меня. От этого взгляда и женщины на седьмом месяце рожать могут, что уж говорить про меня. Язык прилип к небу, ноги стали ватными. Спасибо Тео, который ободряюще хлопнул по плечу. Да и остальные постепенно стали приходить в себя, вспомнив, что мероприятие по зачистке кораблей еще не закончено.

Воины оббегали заточенного Бога, со страхом косясь на него, и стремились к дальнему дромону, где уже поняли, что даже великий Перворожденный не поможет им выжить. Некоторые из нападающих даже прыгали в воду в попытке уплыть подальше от берега, где благополучно умирали под заклинаниями магов. Несколько минут, и звуки битвы затихли, теперь здесь были слышны только грозные вопли заточенного Бога.

Я, сопровождаемый Тео, Энжи и Хло, бросился к кораблям, где уже собрались в небольшой кружок кланлиды.

– Кирилл, на сколько ты его? – Стараясь не смотреть в сторону Гаррега, спросил Навуходоносор, как только я приблизился.

– Полчаса.

Этого ответа Олегу вполне хватает. Он делает руки рупором и кричит так, что его, наверное, слышат все звери в лесу.

– Воздух!

Трещат сухие сучья, шелестят, задеваемые о туловища петов листья и кричат, разбегаясь виверны. Одиннадцать игроков, доселе не принимавшие участие в бое, взмывают в небо. Именно на них сейчас обращены взгляды большинства воинов. Даже сам Гаррег, вдруг притихший, буравит наш летучий отряд своими заплывшими жиром глазами. Нортон что-то кричит и теперь группа распадается надвое. Со стороны кораблей в них уже летят стрелометы баллист, заклинания, по большей части молнии и ледяные стрелы, арбалетные болты и даже метательные топоры. Последние, понятно, не достигают цели, все же высота набрана хорошая, а вот одно из заклинаний сбивает виверну. Зверюга кричит, сбрасывает игрока и теперь они вместе падают вниз.

Но десятеро все же проходят над сгрудившейся в спешке погони флотилией. И теперь начинается самая потеха. Наши начинают сбрасывать «Дыхание Атронаха», убойное по силе зелье, мощнее которого разве что «Жидкий огонь». Большая часть колб летит мимо, бултыхается в море, но те, что находят цель, взрываются направленным огненным вихрем в десять-пятнадцать метров. Полыхают палубы, горит оснастка, съедаются рыжим петухом паруса, трещат от жара мачты.

Я удовлетворением отмечаю, что под удар попали один большой и три корабля поменьше. Наш летучий отряд заходит на второй круг, подставляясь под удар – летит в воду сбитый с пета Нортон и еще два игрока из его же клана. Но семь бойцов несут собой гнев Альянса Серого Бога. Еще одно большое судно вспыхивает как горящая спичка. Проходит меньше десяти секунд и его пылающая мачта обрушивается на плывущий рядом дромон. А наша группа возвращается обратно.

– Итого шесть кораблей сожжено и два вырезано, – довольно резюмирует Олег. – Будем собираться.

– Может эти два тоже поджечь и пустить на таран? – Предложил Урфул.

Ответить Олег не успел, потому что в этот самый момент с борта первого дромона донесся голос Бармалея, того самого десятника, которого оставили зачищать корабль.

– Шеф, тут у нас заяц!

– Какой еще заяц?

– Говорит, что пленник. Что сам хотел к нам. Пробрался на корабль, но его нашли и связали. Показывать?

– Давай!

Бармалей вывел перед собой человека. Самого обычного, с типичной смазливой мордахой, что дается по умолчанию. И самым странным атрибутом, которого не было ни у кого из присутствующих, кроме меня – у него отсутствовало имя.

– Меня зовут Владлен Карлович, они… захватили меня.

Каким-то неведомым, звериным чутьем Олег почувствовал, как я рванул к виновнику всех своих бед. Его руки крепко сжали мои плечи, а сам Навуходоносор оторвал меня от песка.

– Олег, пусти! – Рычал я сквозь зубы. – Это же он, это он!

– Знаю! – И уже чуть тише добавил. – Успокойся, на тебя твои люди смотрят.

Как ни странно, этот аргумент подействовал. Я еще клокотал внутри от ярости, но сопротивляться перестал. Навуходоносор поставил меня на землю, хотя еще не отпустил.

– Бармалей, забираем его! Только смотри, чтобы ничего с ним не случилось. Головой отвечаешь. Всем десятиминутные сборы на грабеж и уничтожение кораблей. Потом уходим!

Он наклонился почти к самому уху и прошептал.

– Понимаешь, что с ним есть теперь шанс вернуть тебя обратно. Понимаешь?

Я смотрел на Франкенштейна, непохожего на себя, облаченного в цифровую личину, и молчал. Профессору придется очень и очень постараться, чтобы я смог простить его. В противном случае, он вкусит все прелести виртуального существования.