Вторая тайна золотого ключика

–  И все-таки, - сказал Никколо, - надо дождаться ночи. В замке немало солдат и кроме тех, которые отражаются в зеркалах.

–  Пр-равильно!
– согласился Буратино.
– Подождем! Только, только…

–  Что «только»?
– спросил Сальваторе.

–  Мне очень хотелось бы узнать, как себя чувствует мой друг Писарь. Не заболел ли он?

–  Попробуем вступить в переговоры, - вздохнул Никколо.
– Может быть, удастся освободить заложников - обменять на Карабаса Барабаса и других мошенников.

–  Пр-равильно!
– обрадовался Буратино.

35. ПЕРЕГОВОРЫ

Тут Кварта привязал белый платок к дулу ружья и высоко поднял «белый флаг». А из окна замка высунулась рука с белым платком, только не таким чистым. Ставни открылись, и появился сам Шарабан. Никколо, Кварта и Буратино осторожно подошли к дверям замка. А остальные вскарабкались на ящики и уселись на них.

–  В чем дело?
– хмуро спросил Шарабан.

–  Поговорить хотим, - вежливо ответил Никколо.

–  Что ж, поговорим, - милостиво согласился Шарабан.
– О чем будем беседовать, о погоде? Или, может быть, вы хотите выведать, в каком состоянии находятся наши доблестные войска? Могу вас заверить, что они в отличном состоянии! Если хотите убедиться, подойдите к воротам и посмотрите в глазок!

–  Знаем мы ваши войска! Один солдат в зеркалах руками машет! Эти зеркала Буратино зубным порошком чистил!
– крикнул Кварта.

–  Пронюхали? Не может быть!
– возмущенно затопал ногами Шарабан Барабан.
– Но это же чистейший шпионаж! Разглашение государственной тайны! Под суд деревянного мальчишку!

В это время из соседнего окна дворца высунулась толстая физиономия нового министра просвещения.

–  Кого я вижу?
– закричал Доктринус.
– Помоему, это один из моих учеников?..

Буратино растерялся от неожиданности. Всетаки перед ним был, хотя и бывший, но директор школы.

–  Ай-я-яй, Буратино! Разве я этому тебя учил? Мой ученик! Заодно с кем? С бунтовщиками!

Но тут в физиономию Доктринуса угодил брошенный кем-то гнилой помидор, и окно захлопнулось.

–  Нуте-с!
– сказал Шарабан Барабан.
– Так что угодно смутьянам?

–  Видите ли, господин… э… э… не знаю, как вас величать… - начал Никколо.

–  Премьер-министр!
– охотно подсказал Шарабан Барабан.

–  Но вас никто не избирал!
– возмутился Кварта.

–  Дело не в назначении!
– вежливо продолжал Никколо.
– Так вот, господин Как вас величать, мы поймали этого вашего родственникаКарабаса Барабаса, не хотите ли поменяться пленниками?

–  Что?
– поразился Шарабан.
– Да зачем мне этот Карабас? Он у нас сожрет все запасы! А мои пленники совсем ничего не едят! Хе-хе. Нет, можете делать с этим Карабасом все, что угодно, я меняться не буду!

Карабас Барабас, слышавший этот разговор из своей клетки, завопил:

–  Измена! Измена!..

Но тут в разговор вступил Буратино и стал упрашивать Шарабана:

–  Ну, поменяйтесь, что вам стоит, господин Как вас величать! Мы вам Кар-рабаса дадим, - он считал на пальцах, - лису, кота, Дур-ремара и четыре старотарабарские мар-рки в придачу!

–  Не нужны мне твои марки, длинноносый мальчишка!

– сказал Шарабан, презрительно фыркнул и исчез в окне.

–  Эх, не хотят меняться, - вздохнул Буратино.

–  Ничего, малыш, - утешал его Никколо.
– Они никого не тронут, ведь пленники охраняют эти двери надежнее всяких замков. Мы не можем даже подтащить сюда пушку. Того и гляди, заденешь своих.

–  Ну, погоди!
– сжал кулачок Буратино.
– Только бы дождаться вечер-ра!

–  А пока поесть бы не вредно!
– заметил Кварта.

Все достали узелки, пакеты, свертки и уселись обедать. Причем они не забыли угостить Буратино и Сальваторе, у которых не было ни узелков, ни свертков, ни пакетов.

–  Да… - промычал Буратино, жуя черный хлеб с луковицей,

–  когда я сидел в чемодане у Карабаса Барабаса, там было что поесть! Жаль, что вас не было!

–  Терпение, малыш, - улыбнулся Никколо.
– Сейчас у нас только хлеб. Но скоро мы прогоним Шарабана Барабана, и тогда уже все пирожные и яблоки в стране будут принадлежать нам.

–  Все пир-рожные!
– восхитился Буратино.
– Вот это здорово!

36. ОСВОБОЖДЕНИЕ

Пообедав, все легли отдохнуть. Только один Никколо остался на посту. Прилег и Буратино и быстро задремал. Постепенно над замком опустились сумерки, и, когда стало уже совсем темно, Никколо разбудил товарищей.

Все проснулись. И, конечно, первым вскочил на ноги Буратино.

–  Тс-с!
– прошептал он и осторожно вышел из-за укрытия. На цыпочках подошел к железным воротам замка, а все остальные, также осторожно ступая, пошли за ним.

Буратино ощупал замочную скважину и шепотом спросил:

–  Открывать?

–  Давай, - сказал Никколо.

Буратино поднял ключик и - дзинь! Уронил его прямо на мостовую. Все застыли, ожидая переполоха, но в замке по-прежнему царила глубокая тишина. И угрюмые черные пушки молча смотрели на город.

–  Эх ты, разиня!
– прошептал Кварта, шаря руками по мостовой.

–  Сам р-разиня!
– возразил Буратино. Он пошарил руками по мостовой, и его длинный нос уперся прямо в золотой ключик. Он осторожно поднял его, вложил в замочную скважину, повернул, раздался мелодичный звон… и дверь бесшумно открылась.

А за ней была еще одна дверь. Вот только замочной скважины на ней не было. Стальная дверь опускалась как забрало. Хорошо, что золотой ключик открывал двери и без замочных скважин. В замке стояла тишина.

Буратино и его друзья тихонько разошлись в разные стороны. Где находится тюрьма? Ведь они этого не знали. А в коридорах могли быть солдаты с ружьями.

Буратино тихонечко шел по мягкому ковру… и тут вдруг зазвонил звонок! Да так громко, что Буратино отскочил в сторону!

Зазвенели звонки по всему замку, это заработала секретная сигнализация. Проснулись солдаты. И проснулся Шарабан Барабан. И ему тотчас же доложил солдат, что двери в замке открыты.

–  Ну и что?
– сказал Шарабан Барабан и зевнул. Он не выспался.
– Это им не поможет. Скажите им, если они не уйдут из замка, я прикажу расстрелять всех пленников.