Вторая волна

— Это может быть опасно, Эстер… — Я посмотрел ей в глаза и увидел ненависть. Не ко мне, к Папаше. Кивнул ей. — Оружие свалено недалеко от порога в то здание.

Сразу же Эстер тоже исчезла в кустах. Она собралась мстить Папаше и побежала за оружием, но так, чтобы не поймать вражескую пулю. Керстин спряталась рядом со мной, положив голову Лизы на колени.

— Бедная девочка! Ее пытали. Мы ее освободили.

— Спасибо, Керстин! Вы молодцы, — сказал я и выглянул из убежища.

Думал, что людям Папаши не до меня. Но, видимо, они все-таки решили искать мозговой центр и нашли его! В меня прилетел горящий арбалетный болт. Доспех чистильщика начисто поглотил урон, причем довольно приличный.

Болты полетели огненным дождем. Стоило мне чуть высунуться, как начинали стрелять.

Оказалось, что в куче мусора были и горючие материалы, которые сразу ж вспыхнули. Полыхнуло огнем, обжигая волосы — я упал, прикрыл собой Лизу, которая еще не пришла в себя.

Девушка застонала, ее ресницы затрепетали. Глаза она открыла, когда я был сверху и соприкасался с ней носом.

Выглядел я так себе, и она закричала, пришлось ее утешать:

— Да я это, Денис. Только в маскировке. Лиза, это я.

Она успокоилась и забормотала:

— Ден, прости, я…

— Тс-с-с! Не напрягайся!

Девушка устало сомкнула веки и отключилась.

Я выглянул из убежища и увидел, что теперь и из второго здания валит черный дым — Дитрих выполнил боевое задание. К тому же зомби прорвали оборону и залезли внутрь, там завязался бой.

Я обозначил Папашу как приоритетную цель — пусть ковыряют его защиту, и Тетыщу. Из здания побежали рабы. Среди них я узнал доктора Рихтера и его помощника Бобби.

Убедившись, что зомби не нападают, люди начали покидать горящее здание и разбегаться. Молодцы, правильно, я за вас спокоен!

Огонь распространялся быстро, выдавливая из здания оставшихся боевиков. Первым вылез Папаша, за ним — Тетыща и Маша. К ним ринулся Клац-Клац с болтом в башке, но его отбросило Папашиным щитом.

Отбросило, контузило и обездвижило, но не убило! Как и остальных моих зомбаков, а их осталось с десяток!

Из горящего здания в клубах черного дыма вышел Бабангида, огромный и страшный. Выполз шаркун, кинулся на Папашу, тоже отлетел контуженный. Тогда я велел уцелевшим зомбакам закидывать выживших камнями.

Маша закричала. Тетыща закрыл ее собой. Схватил кусок жести. Прикрылся им, как щитом.

Вот и сказочке конец. Спасти Папашу может только чудо. Но даже если это чудо случится, в засаде сидят вооруженные до зубов мои люди, и добить лишенного козырей врага не составит труда.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… — задумчиво проговорил я своим мыслям и улыбнулся, глядя на Лизу — ее активность выросла до 59%.

Девушка рассмеялась сквозь слезы, а потом как влепит пощечину!

— Никогда не прощу, что ты меня оставил с ними!

Ветер донес далекий рокот моторов. На мгновение он стих, а возобновился уже ближе.

— Что это? — прошептала Лиза, мгновенно забыв о своей обиде.

Неужели мои бойцы нарушили приказ? Им строго-настрого запрещено заниматься самодеятельностью. Выпорю каждого, включая женщин!

В ворота, распахнутые убежавшими рабами, влетел грузовик… Чужой грузовик! А за ним — два квадроцикла. Незваные гости открыли огонь по моим зомби!

Я велел уцелевшим отступать, глянул на часы. Идеально было бы, чтобы Витас спел, но он еще не восстановился…

В игру вступила Эстер, расстреляла пассажиров квадроцикла. Ей ответили шквальным огнем из грузовика.

Так… Похоже, мой выход. Закидаю гостей коктейлями Молотова, а потом в игру вступят мои живые бойцы, Сергеич и команда, и да поможет нам бог!

Я отстегнул рацию от пояса, попытался связаться с нашими… но она оказалась сломанной! Повредил ее и несколько «зажигалок», когда прикрывал Лизу.

Проклятье!

— Кажется, запахло жареным, — прошептал я.

Словно услышав мои мысли, бешено заревел Бабангида, и в следующее мгновение его грудь расцвела множеством фонтанчиков крови от нескольких автоматных очередей.

— А вот Бабана вы зря… — выплюнул я сквозь зубы.

Надо было срочно что-то решать, как-то связываться с нашим, но как, если рация сломана? Не орать же на всю ивановскую: «Помогите, убивают!» — да и не услышат они.

— Кто это? Твои друзья? — насторожилась Лиза.

Я ничего не ответил, увидел только, что ее «активность» остановилась на 72%. Мысли будто застыли в янтаре. Я ж считал себя победившим! А теперь, скрипя зубами, смотрел, как расстреливают и теснят моих неживых бойцов и ни хрена не мог придумать. Казалось, что это конец, бесславный, тупой и нелепый.

Взгляд остановился на встревоженной Лизе…

И вдруг меня осенило, как переломить ситуацию. Нет, это не конец. Это только начало!

Глава 20 Пленных не брать!

Один я всех врагов не перебью даже со всеми моими талантами. Втроем с Эстер и Дитрихом — тоже скорее нет, чем да. Единственное, если оставшихся полудохлых зомбаков отвести в безопасное место, где они восстановятся, а потом натравить снова…

Потому я направил уцелевших бездушных, в том числе раненого Бабана, в тоннель, вырытый Опарышем и Копателем. Пока они восстановятся, пройдет минут пятнадцать. Но ведь и чистильщики восстановятся, мать их так, и эта музыка будет вечной. Еще ж есть куча рабов, которые непонятно, как себя поведут и чью сторону примут, скоро они убедятся, что опасности в виде зомби нет, Папаша их вооружит, и они вылезут.

Судя по тому, что филы затаились в своих машинах и палили наугад, Эстер была жива и нагоняла на них страх. Дитрих пропал куда-то, надеюсь, он просто затаился.

С появлением филов шанс на победу все еще есть, но уже минимальный. Как ни крути, нужно звать наших и самим не плошать. Но рация сломана…

Однако есть еще одна. Та, по которой со мной связывалась Лиза.

— Это конец, — как-то равнодушно констатировала она.

— Где рация? — спросил я.

Лиза не поняла, запрокинула голову, всмотрелась в мое лицо. Времени на объяснения не было, и я затараторил:

— Где та рация, которую я тебе давал? Ты должна была ее спрятать. В засаде сидят мои друзья, вооруженные до зубов, и ждут сигнала. Но я не могу подать им сигнал, потому что рация сломалась.

Лиза посветлела лицом.

— Возле забора, под кривым колом закопана, в коробке, обернутая целлофаном.

— В какой это стороне? — спросил я.

Она махнула на юг.

— Там, чтобы дозорный не увидел. Там такой кол, с зазубринами, кривой, его несложно найти и узнать. И закопано неглубоко…