Вторая жена доктора Айболита

– Нет! – я попыталась прорваться к двери.

– Да! Всего пару минут и один горячий поцелуй, – он зажал меня в углу между дверью и ванной и впился губами в мой рот.

Ну вот и всё. Сейчас я просто задохнусь от отвращения. Что мне делать? Огромный, мощный, он обхватил меня, заслонив собой всё. Воздух закончился сразу. Ноги подкосились. И в последний миг, когда сознание, не справившись с этим ужасом, уже хотело сделать мне подарок и уложить в обморок, я вдруг увидела Айболита.

Его лицо, голубые глаза, добрую улыбку. Я почувствовала его мягкие нежные руки вместо цепких лап, которые шарили по моему телу. Вот оно, спасение! Теперь знаю, как выжить. Знаю, как не умереть в постели с этим животным. Я буду думать о докторе. А что мне еще остаётся? Неужели все женщины, что замужем за нелюбимыми, так живут?

Айболит

Ранним утром Айболит вышел из родильной палаты, едва держась на ногах. Качаясь от усталости, он спустился в холл, где ждали Дарья и ее брат Григорий.

– У вас сын, – улыбнулся Айболит. – Богатырь. Три восемьсот. Поэтому так сложно было.

– Ах ты ж дорогой ты мой человек! – заорал Григорий, сгреб Айболита в охапку и приподнял.

– Поставь его на место, дурак! – разозлилась Дарья. – Он на ногах еле стоит.

– Да я его сам куда хочешь донесу! – продолжал орать Григорий. – Сын! Сын! У меня сын!

– Как Катерина? – спросила Дарья.

– Стабильна. Подержим здесь немного, подлечим, всё будет нормально. Она оказалась сильнее, чем я думал. И если учесть, что нормального медицинского ухода почти всю беременность не было, не считая хождения по росе, как завещают великие коучи из Инстаграма, то всё гораздо лучше, чем должно было быть.

– Айболит, я тебе по гроб жизни теперь обязан. Проси, что хочешь! Всё сделаю! – в избытке чувств Григорий приложил обе руки к груди. – С меня пацанский подгон. Только озвучь, что нужно.

По гроб жизни. Айболит ненавидел эту фразу. Именно ее он услышал от Рафаэля, брата Дианы, когда ее не стало.

– Ты по гроб жизни будешь виноват, – сказал тогда Рафаэль. – Тебе не отмыться. Ты ее убил!

Айболит, семь лет назад

Он хотел всех спасти, добрый доктор Айболит. Только свою жену не спас. Нужно было выбирать: или жена или ребенок? До родов оставалось пару недель. И этот выбор ему нужно было сделать прямо в палате реанимации. Айболит даже на миг не задумался и выбрал Диану. Но она вдруг открыла глаза и из последних сил схватила его за руку.

– Умоляю! Спаси ее… дочку… мне… без нее… не жить!

По ее разбитому опухшему лицу потекли слезы. Он хотел возразить, что они молоды. Что у них еще будут дети. Но натолкнулся на ее взгляд, который слишком хорошо знал.

– Отпусти меня… ее спаси… без нее… жить… не буду, – задыхаясь, хрипела Диана.

Айболит знал, что она не будет. У внешне мягкой и спокойной Дианы был железный внутренний стержень. И если бы не этот стержень, она бы никогда не пошла против воли отца. А еще она никогда не врала своему Ване, не манипулировала и не пугала. Она просто обещала и делала. И если сказала, что жить вместо дочки не будет, значит, не будет. Айболит кивнул, опустился на колени, обхватил ее двумя руками и заплакал.

Когда всё закончилось, их вывезли из операционной. Ёлку – в кювез перинатального отделения, Диану – на нижний этаж, в морг. Айболит, который знал эту больницу, как свои пять пальцев, так как в студенчестве подрабатывал здесь, помчался к грузовому лифту. Дождался, пока медбрат вывез каталку с Дианой, оттолкнул медбрата, сорвал простыню, которая покрывала ее с головой, и лег рядом. Обхватил жену двумя руками и затих.

Начался переполох. Вокруг собрались врачи и медсестры. Женщины плакали, гладили его по голове и умоляли отпустить. Мужчины нервно вздыхали и матерились, не решаясь прикоснуться к нему. Но Айболит еще крепче сжимал ее в объятьях. Он их не слышал. Он рассказывал своей Диане, насколько она не права, что ушла от него так быстро. Из его рта не вырвалось ни звука. Он разговаривал с ней мысленно. Но она всё слышала. Айболит знал, что Диана его слышит.

Она даже мысленно ему отвечала:

– Ну что ты, Ванечка! Что ты! Кто бы мог подумать, что ты так отреагируешь! Сам же говорил: "Пять поколений врачей, потомственный сухарик", и вот так…

Сквозь толпу медиков пробился главврач больницы. Уговорами, просьбами, а потом и грубой силой ему удалось оторвать Айболита от жены. Обнимая Ивана за плечи, он довел его до своего кабинета, усадил на диван и закрыл дверь на ключ. Достал из ящика стола коньяк, два стакана, поставил на низкий журнальный столик рядом с диваном и сел рядом с Айболитом.

Помолчал, вскочил, грохнул кулаком по письменному столу и сказал:

– Твою же дивизию! Мне пятьдесят пять лет. У меня две жены, бывшая, нынешняя и любовница. Дети – взрослые уже, охламоны. Квартира в центре Москвы, дом за городом. Регалии и прочая ерундень. И знаешь что, Ваня? Когда я сдохну, они начнут делить мои бабки. Никто из них вот так не ляжет рядом. Никто меня не обнимет. На поминки соберётся вся Москва. Нажрутся сначала, а потом будут анекдоты травить. Да чтоб меня… – он сел за стол и обхватил голову руками. – Это я к чему… у твоей жены было то, о чем все мечтают. Пусть недолго, но было. Я даже не знал, что в этом долбаном мире такое еще бывает. Всё бы отдал. Клянусь тебе! Всё! Только чтобы испытать это… чтобы кто-то… вот так… да ёлки ж зеленые! – его голос дрогнул, он закрыл глаза руками. – Откуда ж вы такие вот берётесь среди всего этого дерьма?

– Аааа, – тихо сказал Айболит.

– Что? Не понял, – главврач отнял руки от лица.

– Аааа… – во весь голос завыл Айболит, раскачиваясь из стороны в сторону. – Ааааа!

– Ожил, слава тебе, господи! – врач вскочил и побежал к нему.

Трясущимися руками налил коньяк в стакан и протянул Айболиту.

– Давай! Сейчас отпустит. Давай!

– Ааааа! – Айболит выбил стакан из его рук и завопил.

Его голос прервался на самой высокой ноте, захлебнувшись хрипотой.

И тогда пришли слезы. А вместе с ними и облегчение.

После похорон потянулись серые и тоскливые будни. Ёлка росла. Айболит души не чаял в дочке. Но иногда, глядя на нее, ловя в ребёнке черты ушедшей матери, думал, что у них с женой ещё могли быть дети. А Диана только одна. Он не понимал, как это могло случиться.

Диана была осторожным водителем и никогда не лихачила на их старенькой иномарке. Но возиться с ней не любила. И Айболит каждый раз сам проверял машину. Проверял он ее и в тот день. До родов оставалось пару недель. Диане не давали ездить одной. Ее всегда кто-то сопровождал: мать, сам Айболит, отец Дианы, но чаще всего Дарья. Иногда, видя, что подруга неважно себя чувствует или рассеяна, как многие беременные, Дарья силой заставляла Диану пересесть на пассажирское сиденье и садилась за руль. Но в тот день Диана прекрасно себя чувствовала. На редкость хорошо, поэтому и решила, наконец, поехать за город к очередным родственникам, у которых только что родился ребенок.

Айболит с ней почти не ездил. Он работал сутками. Иногда даже спал в клинике, потому что не было сил доехать домой. Он мечтал вернуть деньги отцу Дианы. Потому что именно Нисим после свадьбы пришел к нему и сказал, что несмотря на то, что Иван для них чужой, он, Нисим, очень любит свою дочь. Поэтому и согласился на свадьбу. Но нужно, чтобы доктор был уважаемым человеком, а не гинекологом районной больницы. И купил зятю частную клинику.

Айболит уже пытался отдать ему хотя бы часть денег, но тесть оскорбился. Вместо этого он сделал зятя главным гинекологом горской общины. От пациентов не было отбоя. На многое приходилось закрывать глаза. Тем более, что Иван не мог упустить возможность продвинуться, так как был из бедной семьи. Своего отца он не помнил. Тот умер от сердечного приступа, когда Айболиту было три года. А отец Дианы помогал материально его матери, пока Иван не встал на ноги. Причем помогал так, чтобы она об этом не знала. Через Айболита. Мама тогда ушла с работы, потому что плохо себя чувствовала. И Айболит ее содержал.