Вторая жена доктора Айболита

– Кто бы говорил! – Кнаан немедленно бросился за ним к машине. – Мой лучше, чем твой.

Они открыли багажник и достали два рюкзака.

– А можно узнать, что происходит? – осторожно спросила Маша.

Марк молча закатил глаза. Мужчины вернулись, открыли рюкзаки и вытащили два силиконовых накладных живота.

– Вань, помоги Маше это надеть, – Марк внимательно рассмотрел оба живота и взял один у Кнаана.

– Я могу помочь! – Ицик нахлобучил на макушку кипу, которая сползла на правое ухо и умильно взглянул на Машу.

– Ой, молчи уже! Тоже мне помощник, – огрызнулся Кнаан.

– Это ты мне завидуешь, потому что у меня жена красивая, – Ицик положил живот обратно в рюкзак.

– Это да, – согласился Кнаан. – Красивая, но зато видит плохо.

– Чего это?

– Если бы она видела хорошо, то никогда бы за тебя не вышла замуж, – охотно объяснил Кнаан.

– Скучно нам точно не будет, – сообщил Айболит Марку.

– А то! – ухмыльнулся он и хлопнул в ладоши, – так, освобожденные пролетарии востока, а ну развернули корму и стали к лесу передом, к девушке задом!– Марк первый отвернулся.

Айболит открыл дверь скорой, чтобы хоть как-то прикрыть Машу. Она покраснела, как помидор, и подняла платье. Айболит наложил живот на ее талию и закрепил липучки.

– Удобно? Не давит? – он осмелился взглянуть на нее.

– Нет, – прошептала она. – В самый раз.

Он застыл. Ее лицо почти прижалось к его щеке. Губы были так близко, что он не мог оторвать от них взгляд. Маша тоже не торопилась. Она молча смотрела на него и словно ждала. Айболит засмотрелся на этот круглый живот, который туго натягивал платье. А если бы там, действительно, был ребенок? Его ребенок? По сердцу прошла волна тепла. Маша погладила руками живот и смущенно взглянула на Айболита.

– Я похожа на кита, – шепнула она.

– Нет ничего красивее беременной женщины, – он положил руку на ее пальцы, сжимающие живот.

– Гхм-гхм! – громко прокашлялся Марк, стоя спиной.

Айболит отмер. Маша поспешно опустила платье.

– Можно, – разрешила она.

Ицик повернулся и воскликнул:

– Ой, как красиво! Дай бог, чтобы вскоре у вас такое было!

Кнаан толкнул его в спину. Ицик вздрогнул, покраснел и принялся оправдываться:

– Нет, я имел в виду, что…

– Спасибо, – сказал Айболит.

– Значит так, ребята, а теперь все слушаем меня внимательно, – приказал Марк.

Скорая въехала в Иерусалим.

– Тебя где высадить, Марк? – спросил Кнаан, который сидел за рулем.

– Да почти у вашего пункта назначения. Вы же все равно едете до Старого города. Вот там возле Яффских ворот на парковке и высадишь. А там меня ребята из отделения подберут. Заскочу домой, нужно переодеться перед работой. А то я же в гражданском, – он показал на свои тёмные джинсы и черную футболку. – А вы, – обратился он к Маше и Айболиту, – от Яффских ворот пешочком пойдете через Старый город. Тихо, спокойно, медленно. Там все близко. Он же маленький. Ицик с Кнааном вас проведут.

– Заодно и святыни посмотрим, – улыбнулась Маша. – Всегда мечтала.

– Святыни только мельком. Осторожно! Не зависните там. И все время держите связь со мной.

Дорога укачала. Маша задремала, положив голову на плечо Айболита. Она проспала тот момент, когда скорая на подъезде к Яффским воротам уперлась в пограничный кордон.

– Что за черт? – Кнаан с досадой хлопнул по рулю. – Еще пару часов назад его здесь не было.

Марк молча вытащил из кармана джинсов планшет с эмблемой полиции и бегло взглянул на него.

– Знаете что, ребята, можете подавать на гражданство. Вам даже еврейство доказывать не нужно. Так дадут. Потому что у вас таки настоящее еврейское счастье в больших и жирных кавычках. С таким счастьем хорошо прыгать с крыши десятиэтажки, если надумаете покончить с собой. Абсолютно безопасно. Потому что даже в этом вам не повезет.

– Что случилось? – спросонья не поняла Маша.

– Сводку получил, – Марк потряс планшетом. – Те террористы, что прорвались в Израиль, благополучно добрались до Иерусалима. И теперь их будут ловить здесь. По сведениям разведки, они хотят устроить теракт в Старом городе. Там же яблоку негде упасть! Потому и погранцов пригнали. На всех входах и въездах в город кордоны поставили. Так, Маша, давай на носилки.

– А разведка не могла вместе с данными поймать и этих ослов? – пробурчал Кнаан. – Вот евреи, вся ваша суть. Только болтать умеете. Им джаддати – бабушка моя – напела, что будет теракт.

– Ой, заткнулся бы! – не стерпел Ицик. – Это твои братья, кстати.

– Это твои братья, – огрызнулся Кнаан. – Потому что мозгов у них нет так же, как у тебя. Йа хмар!

– Сам ты осел! – Ицик поймал кипу на кончике левого уха и нахлобучил на макушку.

Маша села на носилки.

– Маску кислородную держи, – Ицик помог ей надеть маску. – Под ней лицо плохо видно. Если остановят, начинай громко рыдать и стонать. Поняла? Ты же рожаешь. Тебе больно. Быстрее. Подъезжаем.

– Да, – Маша поправила маску и собралась лечь.

И вдруг побледнела и судорожно втянула воздух.

– Тихо! Ша! Рано! Мы еще не подъехали, – Ицик поймал кипу на лбу и водрузил на законное место.

– Ваня… – голос Маши сорвался до хрипа. – Там… – она ткнула пальцем в стекло.

Айболит повернулся. Рядом с пограничниками стояли несколько крепких мужчин в черных военных брюках и футболках. А рядом с ними стоял Амир, всматриваясь в каждую машину.

Небритый, с воспаленными красными глазами, Амир сжимал в руке телефон и что-то тихо говорил мужчинам в черном, что стояли рядом с ним.

– Ну всё, план в очередной раз пошел к чёртовой матери. Да что ж такое-то? – Марк с досадой хлопнул себя по колену. – Я хотел, чтобы скорая въехала в Старый город. Довезла вас почти до пункта назначения. Скорые никто не проверяет и не останавливает. Тем более, если внутри беременная женщина. Там пройти-то оставалось три шага. Ладно, поздно пить боржоми, если почки отказали. Ваня, пригнись. А лучше сядь пока на пол.

Айболит послушно уселся на полу.

– Будем импровизировать, – продолжил Марк. – Кнаан, видишь тех арабских подростков, что сидят возле ворот на бордюре?

– Да, – кивнул Кнаан.

– А ну-ка позови их по-вашему. Сейчас будем прорываться без боя, но весело.

Марк быстро изложил план действий. Кнаан опустил стекло и свистнул подросткам. Они подошли к машине.

– Двести шекелей заработать хотите?

– Триста, – самый высокий и крупный из них сплюнул на асфальт.

– Так ты же еще не знаешь, что делать, – возмутился Ицик.

– Если узнаю, будет четыреста, – подросток открыл жевательную резинку и засунул в рот.

– Ладно, держи, – Кнаан вытащил из кармана деньги. – Танцевать умеешь? – он перешел на арабский и быстро изложил подросткам суть дела.