Вторая жена. Часть 2

Я кивнула, соглашаясь.

— Когда появится свободное время от уроков, мы обсудим наши тренировки и подберем оружие по твоей руке! — он уронил взгляд на мои кисти. Я невольно спрятала руки за спину.

— Спасибо, аббас! — ответила я.

— Сообщи мне о своем решении! — попросил мужчина, когда я, кивнув ему на прощание, заторопилась назад во дворец, глядя на рабынь, застывших на ступенях. Они не посмели помешать моему разговору с принцем и его братом.

Оглянувшись через плечо, я увидела, что аббас смотрит мне во след, чуть прищурив темные глаза. И этот взгляд отчего-то всколыхнул во мне странное воспоминание, напомнил о чем-то, но о чем именно, я пока не могла вспомнить, как не старалась.

«Странно!» — подумала я и перевела взгляд на Наиму.

— Госпожа. Куда мы следуем дальше? — спросила она, склонив голову.

— Возвращаемся в мои покои, — ответила я, и, поднимаясь по лестнице на верх, все ещё чувствовала на себе этот пристальный взгляд молочного брата.

Шаккар вошел в большой зал дворца широкими шагами. Стража пропустила его расступившись и низко склонив головы. Принца уважали не только по праву рождения. Нет, он заслужил это отношение к себе доказав, что достоин быть тем, что примет трон после смерти Вазира. Ведь именно благодаря Шаккару и его войску были налажены поставки припасов съестного и всего необходимого для выживания города и народа. Дань, которую платили варварам их соседи, позволяла им жить и процветать, ведь собственные земли не могли обеспечить пропитание для всего многочисленного народа, из которого большая половина были воинами, способными только воевать. Остальные делились на крестьян и господ с их слугами и рабами. Отдельной кастой выделялись «слуги Змея», жрецы, что охраняли храм и были пусть и малочисленны, но при этом имели определенный вес и могущество.

Шаккар думал об этом, приближаясь к трону своего отца.

Кроме их двоих в зале никого не оказалось. Свита была отпущена и на дверях стояла лишь охрана повелителя, люди, которым доверял и сам Вазир и принц Шаккар, поскольку они давали клятву на крови в храме Змея о своей верности.

— Мой повелитель! — Шаккар застыл в нескольких шагах от трона и опустился на одно колено, склонив низко голову.

Вазир посмотрел на сына и проговорил:

— Встань!

Шаккар повиновался.

— Я хотел сказать тебе о своем решении! — жестом руки, каждый палец которой был унизан золотыми кольцами, повелитель указал сыну на подушку рядом. Принц поднялся на возвышение, преодолев три широких ступени и сел, с ожиданием глядя на лицо своего отца.

— Сегодня я отправил часть войска к нашим границам! — произнес повелитель.

Брови Шаккара приподнялись.

— Почему ты не сказал мне? — спросил он. Звук громогласного голоса принца прокатился под сводами зала и замер.

— Как я уже сказал тебе, человек, который поведет войско, силен и умен. Я доверяю ему и три тысячи воинов за спиной не позволят ему быть неудачливым! — ответил повелитель.

Шаккар нахмурился. Он хотел бы сказать отцу, что за те годы, пока повелитель сидел на троне, а он, его сын, сражался в поле и стоял под воротами городов, осаждая и принуждая их к принятию чужой власти, Вазир немного растерял былые навыки и тактику боя. Он подзабыл о том, как опасны бывают даже малочисленные враги, а здесь им противостояло многотысячное войско. Шаккар не знал точно, да и никто не знал, что из себя представляет враг, застывший у границ их владений, но понимал одно — с малым войском неприятелю не удалось бы добиться таких результатов и покорить столько земель.

— Они опасны, отец! — произнес принц, глядя прямо в глаза Вазира.

— Но пока они бояться нас и не преступают дозволенного! — ответил мужчина. — Я хочу знать больше об этих людях, о том, кто ведет их за собой и, возможно, попытаться поговорить!

— Поговорить? — Шаккар криво усмехнулся. — Прости, отец, но ты слишком давно не держал в руках меч. Ты забыл о том, кем был.

Вазир нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что кто бы не вел за собой этих людей, он не остановится, как когда-то не остановился ты, пока не создал нашу империю.

Вазир задумчиво опустил голову. Некоторое время он молчал, а сын терпеливо дожидался слов своего отца, а после в тишине зала раздался голос повелителя.

— Мы подождем, когда вернуться наши люди! — сказал он твердо.

— Если будет мне позволено говорить отец, — начал Шаккар быстро, — я бы хотел попросить тебя отозвать их назад или дать мне возможность нагнать войско и возглавить его.

Вазир покачал головой.

— Нет! — твердо отказал сыну. И добавил тоном, не терпящим возражений.

— Мы подождем!

Шаккар покидал зал с тяжелым сердцем и жалея о том, что не может по собственному желанию отправиться следом за своими людьми, покинувшими город. Он чувствовал, что близится беда, что там, на границе они не встретят понимания и не придут к соглашению, но перечить воле отца не стал.

«Что если я ошибаюсь, а он прав?» — подумал мужчина, чуть замедлив шаг у дверей. Все же, за плечами Вазира были годы и опыт.

Охранники поспешили поклониться принцу, но тот словно бы и не замечал их, шагнул дальше, глядя куда-то перед собой невидящим взглядом.

«У Вазира больше опыта!» — подумал Шаккар. Стоило доверять словам отца, ведь не даром повелителю удалось создать такую империю…

Шаккар думал так, но внутри его не переставало терзать сомнение…. а что, если Вазир все же ошибся?

Глава 4

Время для занятий с аббасом я нашла раньше, чем могла предположить. После занятий с учителями, назначенными мне самим повелителем Вазиром, я была свободна почти до самого вечера. Послав Наиму сообщить аббасу время, я дождалась ответа, вернувшегося вместе со старой рабыней.

— Он будет готов, госпожа! — с поклоном сообщила женщина, едва переступив порог моих комнат.

Я с улыбкой поблагодарила ее, сказав на языке варваров: «Спасибо!» — и поймала улыбку старухи, спрятанную наклоном головы, словно она не хотела, или опасалась проявления своего отношения ко мне. Кажется, я начинала нравиться Наиме. Не знаю, как себя вела с ней Сарнай, но подозревала, что не очень хорошо. Я же относилась к старой рабыне так, как и к своим слугам, оставшимся во Дворце на моей далекой родине. Я никогда не опускалась до их уровня не забывая, что я все же госпожа, но и никогда не унижала людей и не обижала напрасно. Если слуги и рабы служили исправно, я относилась к ним соответственно их поступкам и поведению. Поощряла или наказывала, в зависимости от их отношения к работе и ко мне самой.

Наима мне нравилась. Она оказалась скрытной, но при этом была готова помочь, хотя сама никого не пускала в свою душу, полагая, что хозяевам все равно. Мне все равно не было, и я старалась разговорить старую женщину, но пока получалось не очень хорошо. Правда то, что сегодня она улыбнулась мне, говорило о многом.

— Воин аббас просил передать, что ожидает вас уже завтра, принцесса, на площадке для занятий, — добавила Наима, когда ей удалось спрятать улыбку.

— Где это находится? — поинтересовалась я.