Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья

— А библиотека там имеется?

— Имеется. И, насколько я помню, достаточно неплохая. Так что вам нет особой нужды снабжать мальчика книгами в дорогу.

— Вы и об этом знаете? — искренне удивился я.

— Это моя работа — знать всё и обо всех, — довольно ухмыльнулась собеседница.

Попросив директрису не распространяться о нашей договорённости по Марату, я тут же отправился его искать, чтобы сообщить приятную новость относительно выходных в моей компании после возвращения из лагеря. И нашёл парнишку в пустой спальне с красными от слёз слезами. Увидев меня, он снова начал всхлипывать.

— Что случилось? — спросил я, присаживаясь рядом на скрепную панцирной сеткой кровать. — Опять старшие обижают?

Он посмотрел на меня со страданием во взгляде и чуть слышно произнёс:

— Они вашу книгу отобрали и не отдают. Про Шерлока Холмса. Я её почти дочитал, собирался уже вам возвращать.

— Почитать взяли или просто из вредности? — продолжал я спокойным голосом.

— Из вредности. Витька сказал, что вечером на заднем дворе будет у всех на виду отрывать из неё по странице и сжигать.

— А этот Витька, он у них главный, что ли?

Марат кивнул, от этого движения слезинка сорвалась с его щёки и смачно плюхнулась на пол.

— И как фамилия этого Витьки?

— Дурасов.

— Да уж, — хмыкнул я, — подходящая фамилия. Где его можно найти сейчас?

— Наверное, в туалете, они собирались там карбид в дырку в полу кидать.

— Угу, ясно… Ладно, не переживай, Маратка, всё будет хорошо, Тем более как из пионерлагеря вернётесь, я буду тебя забирать на один из выходных дней из детдома.

— Правда?!

Глаза мальчонки сразу засияли, как два маленьких алмаза. Я потрепал его по стриженой голове.

— Правда, будем в субботу или в воскресенье гулять. Кино, парк, мороженое… Но ты пока никому не рассказывай.

Хулиганьё действительно собралось в туалете, причём кто-то из них держал дверь изнутри, так что распахнуть её оказалось не так просто. Державшим был здоровый лоб с меня ростом и ряхой раза в два больше моей. Однако при виде взрослого он не стал борзеть. Тема более меня тут уже знали, примелькался со своей благотворительностью.

Было их тут четверо, все примерно одного возраста, а один держал в руке большой кусок карбида.

— Кто из вас Витёк? — спросил я, обводя медленным взглядом парней.

Те настороженно молчали. Я криво усмехнулся:

— Чё, кто-то зассал признаться?

— Никто и не зассал, — отозвался тот самый, что держал в руке карбид.

Хм, а ведь я его знаю. Это именно он, когда я первый раз тут появился, чуть не снёс меня в коридоре, да ещё и послал куда подальше. Что ж, вот и настигло тебя, Витя, возмездие.

— Поговорим?

— О чём? — явно напрягся Витёк.

— Есть тема… Пацаны, могли бы вы нас оставить наедине с Виктором? Да всё нормально будет, просто поговорим.

Они смотрели на своего лидера, тот, чуть помедлив, мотнул головой, таким образом подавая знак. Я, незаметно активируя браслет, проводил взглядом последнего уходящего и, когда дверь закрылась, повернулся к Витьку.

— Я так понимаю, ты тут шишку держишь, в детском доме, верно?

Тот молчал, глядя на меня чуть исподлобья.

— Можешь не отвечать, я и так знаю. Давай для начала познакомимся. Меня Арсением звать.

Я протянул руку, тот, немного помедлив, протянул свою. Наши ладони соприкоснулись, я покрепче сжал пальцы, не отпуская его руку. Мощный выброс энергии длился несколько секунд, в течение которых мои «паутинки» блокировали зрительные нервы обеих глаз «пациента». Я хоть и не офтальмолог, однако, как уже не раз упоминал, за свою предыдущую жизнь успел поднатореть в нескольких, даже не смежных направлениях. Офтальмология не стала исключением.

Я расцепил пальцы, парень тут же отдёрнул руку, и тут же начал тереть глаза.

— Чё такое? Почему я ничего не вижу?

— И не увидишь, пока не выслушаешь меня и не дашь ответ, который меня устроит, — спокойно сказал я. — Готов?

— Да чё это такое?!

Он наощупь, вдоль стенки двинулся к двери, но я встал перед ним, загородив проход. В этот момент дверь позади меня приоткрылась, в щели показался чей-то глаз, но я рыкнул — и дверь тут же захлопнулась.

— Считай, Витя, что тебе посчастливилось встретить на своём пути настоящего колдуна. Нас мало осталось, но мы ещё можем кое-что. Итак, встань спокойно, пока в дыру не провалился, и слушай меня.

Я крепко взял его за плечо, он было дёрнулся, но тут же затих. На его лице был написан ужас, а глаза незряче смотрели сквозь меня.

— С этой минуты ни ты, ни твои дружки и пальцем не тронете никого ни в детском доме, ни где-либо ещё тех, кто слабее и младше вас. Понял, что я сказал? Повтори.

— П-п-понял, — заикаясь, часто закивал Витёк. — Мы больше и пальцем не тронем тех, кто слабее и младше нас.

— Если же я нарушу своё обещание, то меня снова настигнет слепота, и я до конца жизни останусь незрячим. Повторяй!

Виктор всхлипнул, однако дрожавшим голосом всё же повторил только что мною сказанное. Только после этого я снова активировал ДАР и вернул Витьку зрение. На этот раз времени ушло больше. Да я особо и не спешил, всё-таки одновременный выброс, сплавленный в короткий временной отрезок, отнимает куда больше сил, нежели, когда ты это делаешь неторопясь, с чувством, толком и расстановкой.

И всё равно меня пошатывало. Реши эта банда малолетних отморозков меня сейчас уделать — получилось бы это у них без проблем. Вот только их главарь не позволит им этого сделать. Похоже, он всерьёз поверил в то, что я колдун, и в случае нарушения обещания он и впрямь станет слепым.

— И кстати, ты отнял у Марата Лесневского книгу, и грозился её сжечь. Она ещё цела?

— Д-д-да…

— Ты немедленно вернёшь её Марату и попросишь прощения за свой поступок. Понял меня?

Тот снова часто закивал, я напоследок смерил его хмурым взглядом и направился к выходу.

Книгу Марату вернули, в целости и сохранности. Оставшихся до поездки в лагерь трёх дней парнишке хватило, чтобы её дочитать и отдать мне. Не знаю, какая в лагере библиотека, но я Марату с собой дал целую связку журналов «Вокруг света» и «Техника — молодёжи». Уж там-то есть что почитать, а если и потеряется что-то или сопрут — особо не расстроюсь. Всё-таки не подписные издания классиков, в том числе советской и зарубежной фантастики, которыми я гордился.