Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая
Шрифт:
— Распишитесь в протоколе, гражданка Якимчук, — в который уже раз вздохнул Бардаков.
Уходя, она даже позволила отправить в мой адрес кривую усмешку. Захотелось отвесить ей крепкого леща, но я женщин принципиально не бью, если они только не угрожают моему здоровью. Тем более в кабинете следователя.
Ещё пару дней спустя снова объявился Сотников. Новости у него были невесёлые.
— Бардакова отстранили, дело передали другому следователю, не такому принципиальному, — сказал чекист. — Всё идёт к тому, что дело попросту замнут. Ещё как бы и вас не выставили крайним. Но мы за вас ещё поборемся.
Кто это «мы» —
Что ж, как вариант, можно в обход официального следствия принять соответствующие меры. То есть добиться от Гоши признательных показаний. Эта коза Якимчук пойдёт с ним прицепом, он должен и её сдать. Каждый должен получить по заслугам.
Сотников не ошибся. Вернувшись домой, обнаружил в почтовом ящике повестку приглашающую меня завтра к 16 часам к следователю Нуждину Олегу Борисовичу, в кабинет №18. Бардаков со мной общался в 16-м, значит, через дверь.
Повестку приходится показывать завотделением, по ходу дела объясняю Гольдштейну, что прохожу свидетелем по драке, очевидцем которой стал, вот, нужно будет дать какие-то показания.
Нуждин оказывается целым майором, при этом довольно улыбчивым и, на первый взгляд, даже добродушным.
— Присаживайтесь, Арсений Ильич… А ведь это вы сочинили про оперов, верно? Как там… «На спящий город опускается туман, шалят ветра по подворотням и дворам…», — довольно фальшиво пропел он. — Я её дома на магнитофоне слушаю.
Кабинет майора был обставлен чуть получше капитанского, правда, цветов на подоконнике не имелось, у Бардакова хоть и полудохлый, но кактус стоял.
— Что же вы, Арсений Ильич, на невиновного человека напраслину возвели? — продолжал следователь, положив на стол ладони с ухоженными ногтями. — Георгий Вешняков со всех сторон по месту учёбы характеризуется положительно, папа — директор крупного предприятия, а вы зачем-то решили всё представить, как нападение с попыткой вашего убийства и захвата принадлежащего вам транспортного средства. Зачем вам это нужно было?
— Вы в своём уме, товарищ майор?! Вы вот сюда посмотрите! Это я, по-вашему, сам сделал?
Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и продемонстрировал уже начавший желтеть опоясывавший шею кровоподтёк. Нуждин поморщился.
— Ну, Арсений Ильич, свидетелей же нападения не было. Ваше слово против слова Георгия Вешнякова… И его знакомой, которую вы зачем-то тоже сюда приплели. Откуда вы её вообще знаете?
— Оттуда, что она была подельницей Вешнякова, — устало вздохнул я. — Я так понимаю, на вас надавили и заставляют
Майор откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами с ухоженными ногтями по оргстеклу, покрывавшему полированную столешницу. Я выдержал его, казалось бы, даже немного сочувствующий взгляд, и он поджал губы, как беззубая старушка.
— Послушайте, товарищ Коренев… Пока ещё товарищ, — уточнил он. — Давайте всё решим по-хорошему. Вы забираете заявление, а мы не станем заводить дело по ложному обвинению.
И вот же ведь, сука, смотрел на меня так, словно бы я и впрямь всё это придумал из головы, словно бы он не знал всей правды, и не получал от руководства приказа спустить дело на тормозах. Вот же мразь!
— Заявление я забирать не буду, — тихо, но твёрдо
сказал я. — И вы прекрасно знаете, что Вешняков виновен, но приходится отрабатывать команду, поступившую сверху. Я-то, наивный, всю жизнь думал, что такое понятие, как честь мундира — для советской милиции не пустой звук. К сожалению, я ошибался.Лицо майора пошло пятнами, глаза налились кровью, а ноздри раздулись, как у быка, увидевшего перед собой красную тряпку. Упёршись руками в стол, он даже привстал со стула, потянувшись ко мне, и моё обоняние уловило запах табака.
— Что. Вы. Себе. Позволяете?! — выделяя каждое слово, процедил следователь.
Верхняя губа его при этом приподнималась, демонстрируя пусть и желтоватые, но крупные и крепкие зубы. Натуральный волчара.
— Что ВЫ себе позволяете? — глянул на него исподлобья я. — И раз уж вы не можете — вернее, не хотите добиться правды — я это сделаю сам. И вы мне помешать не сможете. Разве что попробуете посадить меня в каталажку. Нет? Тогда я попрошу подписать мне пропуск, у меня ещё дела.
И он подписал. Правда, на прощание буркнул, что это не последняя наша встреча, и одарил таким взглядом, что я невольно поёжился.
Жаль, что Вешнякова-младшего не в нашу больницу положили. Так мне было бы легче до него добраться, и поговорить по душам. Но в Первую градскую можно пробраться, особенно мне, врачу, ещё и кардиологу. Нужно только придумать причину, по которой я окажусь в кардиологическом отделении.
Тем же вечером я гостил у Лебедевых. Обсуждали приближающееся бракосочетание, грядущий переезд, до которого оставалось не так уж много времени, что ещё нужно успеть сделать, в том числе договориться с арендой теплохода. Сергей Михайлович на этом направлении уже провёл кое-какую работу, пообщался с администрацией речного пароходства, и даже продемонстрировал мне цветной буклет, рекламирующий приписанные к судоходству теплоходы.
— Мои уже смотрели, больше всего всем понравился «Москва-3», — прокомментировал Лебедев, пока я разглядывал буклет. — Вот он как раз… Берёт до 240 человек, этого нам хватит с запасом. Имеет закрытый нижний пассажирский салон, а в хорошую погоду пассажиры могут размещаться на скамейках на крыше надстройки под навесом. Если погода позволит, то на верхней палубе можно и стол поставить, во главе которого вам с Маргаритой сидеть. Сутки аренды стоят 500 рублей. Только аренду нужно оформлять не позднее чем за две недели, так как судно придётся снимать с круизного маршрута, на который как раз начнётся предварительная продажа билетов. То есть ещё неделя у нас есть…
— Завтра же оформлю. Только подскажите, к кому и куда обращаться.
— Нужно съездить в речное пароходство по адресу улица Спиридоновка, дом 17, строение 1. Красивое здание, увидишь сразу — бывший особняк Морозовой. Паспорт и деньги взять с собой… И ещё я там в речном порту присмотрел ресторан. Хороший ресторан, можно будет там же его забронировать. А на теплоходе можно прогуляться до позднего вечера. Маршрут есть хороший, через Химкинское водохранилище и канал имени Москвы до Клязьминского водохранилища, там судно не спеша делает оборот и спустя шесть часов, уже в хороших таких сумерках, возвращается в Северный речной порт. Тех, кто не сможет или не захочет отправиться в речное путешествие — уговаривать не станем, могут после ресторана разбежаться по своим делам. Как вам идея?