Вторая жизнь майора. Цикл

Грыз кивнул и оглядел собравшихся.

— Более ждать мы не можем, — начал говорить он. — Противник собирает большие силы и готовится выступить. Чем дольше мы будем ждать, тем больше сторонников вольных и невольных присоединится к нашим врагам. Вы, наверное, уже знаете, что враг насильно присоединяет к себе отряды из встреченных по ходу движения племен. Всех, кто этому сопротивляется, уничтожают.

Грыз замолчал, разглядывая лица присутствующих. Прониклись ли они важностью известия?

— Нам предстоит быстрый марш, — продолжил он после небольшой паузы. — Разведчики вызнали пути, где нет войск врагов, и по нему пойдут молодые орки. Старики будут изображать все наше войско и выступят навстречу основным силам противника. Их поведешь ты, Гарнур Стальной Топор, моя правая рука. Твоя задача, Гарнур, не вступать в сражения, а медленно отступать. Уводи их к границе Лигирийской империи. На стоянках разводите два костра на каждый десяток, пусть враги думают, что среди вас все наши силы. Я поведу молодежь в глубокий тыл. Мы должны успеть встретить оседлых, которые двигаются следом за основными силами, и не дать им соединиться. Помни, Гарнур, враг постарается навязать тебе сражение. Уклоняйся. Держи впереди самые боеспособные силы. Разбей их на тысячи, тысячи на отдельные отряды по две сотни всадников. Пусть они совершают налеты на отдельные отряды, вылавливают разведчиков, угоняют скот. При атаке на них отрядов в три сотни и более пусть отступают, якобы обратившись в бегство, и заманивают врагов в засады, как я тебя учил.

Грыз посмотрел на Гарнура, ища на лице орка подтверждения, что тот понял его. Оставшись удовлетворенным, произнес:

— Хорошо, что ты все понял. Вы, вожди и командиры, должны слушаться Гарнура, как меня. И помните, за вами ваши семьи, их не пожалеют. Вопросы есть?

Вопросов было множество. Грыз предвидел, что не всем оркам придется по душе его план. В нем не было лихих, массированных атак всеми силами, не было эпических сражений и битв, когда орки сходятся один на один, чтобы показать свою удаль. Но они также осознавали, что их вождь лучше всех понимает волю духа мщения и ведет их к победе. А какой путь он изберет, на то воля Отца всех орков, они ее исполнят.

Ночью две тысячи молодых орков ушли в темноту. Им предстоял долгий изнурительный марш в обход основных сил противника. Мелкие отряды разведчиков широко разлетелись по степи, разведывая местность.

Основной лагерь двинулся навстречу врагам Худжгарха утром. Скот, следующий за воинами, и сами орки, едущие на боевых лорхах, поднимали столбы пыли, видимые издалека. Колонны орков, следующие в походных порядках, производили сильное впечатление. И только посвященные знали, что здесь в основном собраны ветераны — старики, отошедшие от ратных дел.

Грыз ехал в передовом отряде. Две тысячи самых подготовленных и обученных новой тактике воинов двигались всю ночь и с рассветом остановились в роще. Костры не разжигали, ели вяленое мясо, овечий сыр и запивали водой. Лагерь был хорошо скрыт от посторонних глаз и сохранял тишину.

С закатом разведчики вновь устремились вперед, веером прочесывая местность. А за ними тронулись остальные орки.

К Грызу подъехал его старший сын:

— Отец, ты молчишь, а воины хотят знать, будет с нами Худжгарх или нет.

Грыз с усмешкой взглянул на молодого статного орка. Еще недавно тот был его противником и сражался против отца и воинства Худжгарха, а теперь командует его телохранителями. Несколько десятков молодых орков, прошедших обучение у самого Худжгарха и успевших повоевать в других мирах, хотели знать, будет ли с ними их учитель.

— А что, Шыргун, сами мы уже без Худжгарха ничего не стоим? Не можем сражаться и души наши ослабели, стали бабьими?

Молодой орк смутился:

— Нет, конечно, отец. Мы можем и сами сражаться.

— Ну так пойди и скажи это своим воинам, — спокойно сказал Грыз. — Но тебе, сын, отвечу. Худжгарх не может больше сражаться в наших рядах. Если он встанет рядом с нами, придет его противник, что притворяется нашим Отцом, а Худжгарх еще слаб, чтобы открыто бросить вызов самозванцу. Но ты помни, он вершит волю Отца, и мы следуем ей. Там, — он показал плетью вдаль, — собираются силы, поднятые врагом духа мщения. Они идут против нас, чтобы сокрушить всякую память о Худжгархе. И мы, сын, будем с ними сражаться. Такова воля Отца. А теперь ступай, мне надо подумать. — Грыз слегка хлопнул Шыргуна по спине плеткой, и тот, радостно оскалив клыки, пришпорил пятками быка.

Грыз перестал улыбаться. Он понимал, какие силы собраны против него и его господина. Враг хочет разделаться с ними одним махом раз и навсегда. Недооценивать противника не стоит. За ним стоит самый могущественный из хранителей этого мира, он не хочет терять власть и будет за нее сражаться с неимоверным упорством. Но это сражение орков, а смертные могут совершать ошибки и допустить просчеты. Логику вождей врагов Худжгарха он понимал. Они собирают огромные силы, стягивая сюда воинов многих племен, но половину их сил составляют оседлые орки — умелые пахари и ремесленники, но слабые бойцы. Они сильно отстали от кочевых племен, и вот к ним Грыз и держал свой путь. Он наделся разгромить врага по частям. Для этого он хотел завладеть инициативой и навязать сражение на своих условиях. Он надеялся, что в нескольких сражениях он разобьет оседлых до того, как к ним прибудут на помощь ушедшие вперед кочевые племена. Его силы были в четыре раза меньше сил противника, но на его стороне была внезапность и новая тактика, о которой ему рассказал Худжгарх и заставил отрабатывать ее на учениях. Учения Грыз проводил постоянно. Его воинство до автоматизма отработало маневры атаки и отступления, похожего на бегство. Слова, что отступление — это не бегство с поля боя, а движение вперед, только в другую сторону, сначала озадачили орков, но вскоре стали крылатыми.

— Мы не бежим, — со смехом говорили они, — мы наступаем вперед, только в другую сторону.

Тысячи, не обремененные обозом и скотом, двигались стремительно. За ночь они проходили до шестидесяти лиг и всегда останавливались в рощах, определенных заранее при рекогносцировке местности разведчиками. Разведчики места стоянки выбирали тщательно и готовили их для основного войска. На третьи сутки передовой разъезд доложил, что видели отряды оседлых. Авангард далеко ушел от основных сил, и в нем около полутысячи всадников. Грыз принял решение мгновенно. Две сотни должны напасть на отряды разведчиков и при приближении авангарда удариться в бегство. Их задача — заманить противника в засаду. А главные силы окружат противника и полностью разгромят его. Затем Грыз уклонится на восток и обойдет с тыла основные силы оседлых, вырежет и угонит скот. Голодные воины — плохие воины. Он измотает их маневрами, заставит отправить гонцов за подкреплением, а когда кочевые повернут назад, навяжет оседлым генеральное сражение. Полусотня передового охранения выдвинулась на пять лиг от авангарда. Противников здесь не ожидалось — по этим местам уже прошли кочевые племена и кого надо уничтожили, кого смогли привели к присяге на верность настоящему Отцу орков. Но неожиданно для себя командир полусотни увидел десяток усталых всадников.

"Кто они такие и что тут делают? — подумал он. — Может, те, кто спрятался от наших братьев? Так мы им покажем, кто в степи хозяин". И не мешкая дал команду преследовать и атаковать всадников:

— Всем вперед! Захватить чужаков и допросить, кто они и что тут делают. Если будут сопротивляться — уничтожить.

Чужаки заметили опасность и повернули лорхов прочь. Но было видно, что их быки устали и двигались слишком медленно, несмотря на то что всадники понукали их. Преследователи, улюлюкая и свистя, настигали их. Они были полны охотничьего азарта и загоняли чужих орков, словно дичь. Те охаживали плетками своих быков, тщетно пытаясь оторваться от преследователей. Полусотня перемахнула холм и лицом к лицу столкнулась с двумя сотнями всадников, выстроенных полумесяцем. Отступающие разделились и помчались в разные стороны. Преследователи, не успев притормозить, оказались окруженными. Из охотников они мгновенно превратились в дичь. Они врезались во врагов, фланги чужаков сомкнулись, и завязалась жестокая сеча. В отличие от оседлых эти чужаки священных правил поединка не соблюдали. Они по трое нападали на бойца, не давая ему ни единого шанса выжить. Из гущи боя вырвались только двое — сам полусотник и прикрывший его раненый воин. Их не преследовали. Молодой орк, скалясь, смотрел им вслед.

Добравшись до лагеря авангарда, полусотник поспешил к походному вождю этого отряда.

— Рабаны, там впереди две сотни воинов, — влетев к нему в шатер, начал поспешно говорить полусотник. — Чьи они, узнать не удалось. Мы преследовали замеченный нами передовой разъезд и напоролись на них. Все мои воины погибли. Эти твари не соблюдают правил поединка. Видимо, остатки племени муйага. Вырвались только я и мой младший брат.

Походный вождь угрюмо посмотрел на полусотника.

— Чибирь, если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты струсил и бросил своих воинов погибать, — подбирая слова, медленно произнес он. — Но ты орк чести, и потому я тебя слушаю. Ты уверен, что их всего две сотни?