Вторая жизнь сироты

— О пареньке или о ситуации в целом?

— Давайте с начала о нём самом.

— Ментально устойчивый. Даже очень. Многие генины, что постарше будут и поопытнее, держались бы хуже.

— Он изучает гендзюцу, так что это неудивительно, — пожала плечами Яманака, — что-нибудь ещё?

— Полное ощущение, что он водил нас за нос. Но я так и не понял, где.

— Да, мне тоже понравилось, — кивнула Хинако, чем заслужила удивлённый взгляд Хэджайм-сана, — Что? Говорить правду — это искусство. И у Арина явно есть к нему талант. Его послушать, так всё сложилось само собой. И повод зайти к Кииоши-сану в первый раз, и к Мэйко-сан, и снова к Кииоши. Как он там сказал «Я заскочил к нему буквально на несколько секунд и, если вы думаете, что я там взял что-то чужое, то это неправда!».

— Что в этом такого?

— О, он и впрямь не взял чужого. Лишь забрал своё, — улыбнулась она. То, что оставил там в первый визит.

— Вы прочитали его, — понял Хэджайм.

— Это было несложно. Арин, несмотря на неплохие задатки, всё же очень неопытен. И совсем ничего не знает о настоящих допросах. В будущем он научится контролировать свои мысли, а пока, просто принудив его сконцентрироваться, я смогла прочесть всё что нужно.

— И каков же ваш вердикт?

— Его целью и впрямь был архив. Он хотел изучить что-то про тэнкецу. Больше его ничего не интересовало.

— Но как он собирался туда попасть?

— Оказывается существовал и третий ключ, -улыбнулась Хинако.

— Что? Так почему мы его не забрали?

— Не сверкайте так глазами, прошу вас, — успокаивающе повела рукой Хинако. В последний момент Арин почуял западню и… Ох вы бы знали, что он там успел себе нафантазировать вдруг прыснула она. — Чуть не до сожжения на костре, представляете? В общем, взяв себя в руки, ключ он сломал и выбросил в уборной и спокойно пошёл домывать этаж. После этого он чувствовал себя в полной безопасности.

— Неглупый парень, — одобрительно кивнул он. Получается что предъявить ему может что-то только Мэйко-сан, но она этого не сделает.

— Поэтому-то он и крутился ужом, всячески её выгораживая, — подтвердила она.

— Нескучный день, — рассмеялся Хэджайм. Вы хотите его как-то наказать?

— За что, — удивлённо посмотрела на него Хинако. Ведь ничего не было. А смысл всей этой сценки, что мы ему устроили, поверьте, будет очень хорошо им усвоен.

Глава 45

Невдалеке резко пролязгал засов, за ним послышался скрип открывшейся двери, и по коридору раздался гулкий звук шагов. Со стоном, больше походившем на хрип, она аккуратно, как могла в камере высотой, длиной и шириной в метр, перевернулась на другой бок. Лицом к решётке. Загораживающий её металлический лист отъехал в сторону.

— Готова говорить? — голова её покоилась на полу, и перед взором были только две пары ног, но и они расплывались в заслезившихся даже о такого слабого света глазах.

— Я сказала — ты услышал, — просипела Хокона.

— Как пожелаешь. Яманака-сан, прошу вас.

— Да, будьте моим гостем, Яманака-сан. Быть может, в последний раз, — собрав невеликие силы, она посмотрела на присевшую перед ней фигуру в маске. Тренированный разум привычно схватил картинку, отправив её в глубины памяти, но ничего интересного в ней не было. Безликая маска, бесформенный балахон, и холодные, равнодушные глаза.

Неизвестный шиноби промолчал, сосредотачиваясь. Да она и не надеялась, что обученный клановый скажет что-то. Пусть бы хоть не затыкался. Какая, в сущности, разница, если маски искажают голос?

На этой мысли её разум вновь был атакован.

— Докладывай, — глядя на стоящего перед Данзо, приказал Сарутоби.

— По-прежнему — ничего, — пожал тот плечами.

— Я теряю терпение. Прошла почти неделя. Люди задают вопросы, её ученик бегает сюда каждый день и даже Мито-сама вчера изволила проявить любопытство.

— А ей-то какое дело? — удивился Шимура.

— Поиздеваться, — отмахнулся Сарутоби, благоразумно оставив при себе то, в какой формулировке джинчурики задала вопрос. И каких трудов ему стоило не атаковать её. Так вот, Данзо. Я не желаю выглядеть идиотом, под руководством которого даже пленную допросить не могут. Возможно, ты этого не понимаешь, но я не могу просто так держать граждан деревни в казематах. День или два — это нормально. Обычная проверка. Тут же прошло шесть дней, а я не могу ни обвинить её в чём-либо, ни даже сказать, в чём она подозревается.

— Пусть будет шпионаж.

— И на кого? Кто связной? К каким секретам гражданская имела допуск? Какие доказательства? Это простым людям можно вешать на уши любую чушь, а шиноби и кланы такого не поймут.

— Она не клановая. Какое им может быть до неё дело?

— Совсем недавно Голос воли огня была таковой. И это еще не успели забыть. Кроме того, она успела показаться всей деревне. В свете безупречной репутации это служит ей отличным щитом. Бесклановые видят в ней защитницу, символ и не понимают, почему я держу её здесь.

— Она вот-вот сломается. Особая камера, где не встать и не лечь прямо, холод, постоянная откачка чакры до самого минимума, ни воды, ни еды, ни солнечного света. Скоро мы всё узнаем.

— Яманака, проводивший допрос, ещё здесь?

— Да. Позвать?

— Хочу послушать личный доклад, — кивнул Сарутоби.

— Секунду. Она тут, за дверью.

Данзо покинул кабинет и вскоре вернулся вместе с просто, но с достоинством, держащей себя женщиной.

— Добрый день, хокагэ-сама, — поклонилась вошедшая в кабинет куноичи.

— Хинако-сан, — кивнул Хирузен, — я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Конечно, — её лицо приняло сосредоточенное выражение, а меж бровей пролегла небольшая морщинка.

— Вы ведь опытный менталист, не так ли?

— Об этом не мне судить, — фразу сопровождала застенчивая улыбка, — но практикую я не первый год.

— Хорошо. Значит, вы грамотный специалист, — хокагэ сделал паузу, — и занимаетесь этим делом с самого начала, правильно?

— Всё как вы говорите.

— Так объясните же мне, почему до сих пор, — выделив последние слова, Хирузен пристально посмотрел на Хинако, — у меня нет вашего подробного отчёта?

— Как пожелаете. Прежде всего, нужно отметить, что это не простой разбойник и не рядовой шиноби. И даже не подготовленный шпион. Это, пусть и в прошлом, опытный и знающий мастер гендзюцу.

— Это имеет какое-то значение в данном случае?

— Самое непосредственное, — энергичный кивок был призван в свидетели её слов, — дознание с помощью наших клановых техники не знает преград, это правда. Однако, и им можно сопротивляться. Какое-то время. Возьмем, к примеру, обычного крестьянина. На то, чтобы узнать что-либо у него, потребуется лишь войти в то, что заменяет ему разум. Его мышление примитивно, не организовано, зачастую линейно. Он не способен даже осознать вторжение, не то чтобы хотя бы подумать об оказании сопротивления. Другое дело — какой-нибудь чунин.