Вторая жизнь сироты

Глава 46

– Данзо-сан, вы же это не всерьёз?
– Хинако широко распахнула глаза от удивления.

– Напротив, - уверенно возразил он, - это её единственная известная нам болевая точка. Нужно воздействовать на неё.

– Знаете...Опустим тот момент, что это находится за гранью всяческой морали. Вы не понимаете, что если начнёте шантажировать её жизнью ученика, то получите себе умного и хитрого врага?

– Какой из неё враг, -отмахнулся Шимура, - она же инвалид.

– Настоящий. Вам не понравится, - голос Хинако был полон уверенности.
– Уж поверьте. Вот и Тока-сама не даст соврать.

– Причём здесь глава Сенджу?

– Вы заметили, что они активизировались в последнее время? Как раз вскоре после пропажи Хоконы-сан?

– Конечно.

– Я считаю, что они искали её. Не афишируя этого, конечно.

– Им то она зачем? Они же не друзья.

– Как раз поэтому, наверное? Люди всё видят. Конфликт Сенджу и Тачи. Их встреча. Её изгнание. А потом раз - и она пропадает. А ведь она весьма популярна. Народ любит её. И начинает задумываться, а почему это Сенджу так с ней поступили? И что с этим можно сделать? Если начать оправдываться, будет только хуже. Игнорировать - тоже не вариант. Вот и остаётся только найти её и либо представить живой и здоровой, либо внятно объяснить, что произошло. Понимаете, что это значит? Она бьёт им по репутации, практически ничего не делая для этого. И с вами сможет так же. Даже с учётом того, что вы хотите сделать, вам Хокона-сан посвятит гораздо больше своего внимания.

– Она этого не сделает, - на лице Данзо не дрогнул и мускул, - ведь прекрасно понимает, что за этим последует.

– Сделает, даже не сомневайтесь. Запугать мастера гендзюцу - нерядовая задача. А уж учитывая её прозвище, - Хинако покачала головой, - и вовсе невозможная. Да и потом. Не боится она смерти.

– Тоже у неё в мыслях прочли?

– Нет. Просто иначе она бы здесь не оказалась, -лёгкое пожатие плечами можно было понять как полную уверенность в своих словах, - забрала бы ученика и вновь исчезла.

– И всё же я рискну. Она мне всё расскажет, а потом пусть строит свои козни. Я вне пределов её досягаемости.

– Ваше право, Данзо-сан. Только не скажет она вам ничего.

– Полагаете, не поверит? Я могу быть очень убедительным, - усмехнулся Данзо.

– Не сомневаюсь, - чуть наклонила голову Хинако, которой очень не понравился брошенный на неё собеседником взгляд. Однако дело не в этом.

– И в чём же?

– В том, что это совершенно бессмысленно. Если вы блефуете и не тронете мальчика, то ей незачем с вами разговаривать. Если же нет, то тем более.

– Как это?
– даже немного удивился такому выверту Данзо.

– Это будет означать, что свою камеру она покинет только мёртвой. Принципиально ничего не скажет.

– А ради его жизни и здоровья - почему не согласится?

– Не поверит, что оставите его в покое. Да и парень не простит и попытается отомстить, если оставить ему жизнь. А после такого только убивать.

– Ладно, - Данзо махнул рукой, признавая аргументы Хинако, - думаю, вы правы. Да и к тому же дело неприятное. Но, ками! Как же она меня раздражает.

– Это общая черта всех адептов гендзюцу, Данзо-сан.

– Вы хотели со мной поговорить. Я слушаю вас, - при виде измученного тела, что лежало в камере на полу без движения, Хирузен посчитал неуместным начинать разговор со слов "Добрый день".

– Да, - хокагэ заранее напряг слух, чтобы лучше слышать голос ослабевшей узницы, но скорее просто угадал ответ в невнятном хрипе.

– Тогда поскорее. У меня много дел, - Сарутоби поторопил собиравшую силы женщину.

– Йа-кхх-кх вша всмсть кх-кх.

– Прекрасно, - Хирузен почесал нос.

– Анбу! Вытащите её, дайте воды и приведите в третью допросную. И поживее. Я буду ждать там.

Анбу не подвели и притащили Хокону всего через несколько минут. В прямом смысле слова притащили. На руках. Усадив её на низкий неустойчивый табурет, они приковали её правую руку к столу и ушли.

– Вам лучше?
– поинтересовался Сарутоби, желавший наладить контакт с собеседницей.

– Гораздо. Благодарю, хокагэ-сама, -слабым, но уже достаточно разборчивым голосом ответила та.

– Прекрасно. Вижу, долгие разговоры вам не по силам, так что, может быть, перейдём сразу к делу?

Увидев согласный кивок, Сарутоби продолжил:

– Но перед тем, как я вас выслушаю, будьте любезны, утолите моё любопытство. Где вы были всё это время и почему исчезли?

– Я восстанавливалась, хокагэ-сама. После применения Рага суто реми а даини но каика.

– Не знаю такой техники, - в голосе Сарутоби послышался лёгкий интерес.
– Что она делает? И вам ведь затруднительно активно использовать чакру?

– Вы можете называть вещи своими именами. Те события, - она устало подпёрла голову свободной рукой и помолчала, то ли переживая их заново, то ли подбирая слова, - превратили меня в инвалида. Моим друзьям повезло умереть.

– Это трагедия, но, к сожалению, такое иногда случается. Нужно жить дальше, - Сарутоби выразил толику сочувствия.

– Верно. Иногда высококлассные специалисты и впрямь подменяют собой штурмовиков. Порой даже гораздо дольше, чем должны. Но это всё дела давно минувших дней. Так или иначе, но пока первый хокагэ бился с Мадарой, мы удерживали лиса до прибытия Мито-сама и групп поддержки. Было очень тяжело. Несмотря на помощь множества других шиноби последняя атака девятихвостого проломила наши барьеры. Те, кто находились на переднем краю погибли сразу, едва ли успев что-то понять или почувствовать. Но мы с Таканэ были во второй линии, чуть подальше, но всё же слишком близко, чтобы успеть отступить.

– Но всё же вы как-то спаслись? Кто вам помог?
– Сарутоби плохо знал эту историю, а потому слушал с любопытством.

– Нам никто не помог, - в усталом голосе угадывалась ирония, - мы просто не умерли сразу. А потом пришли в себя, зашевелились, и не находить нас дальше стало неудобно.

– Вы думаете, что...

– Кто теперь скажет точно? Я видела одну сторону истории, кто-то совсем другую, а рассказали всем третью. В общем, не считая чисто физических повреждений, мы с Таканэ заработали ещё и внутренние. У него случилось отравление чакрой лиса. Она повредила ему кейракукей, что закрыло ему путь к вершине ирьёдзюцу и отбросило едва ли не в самое начало пути. Я же просто получила обширные ожоги. Они были совсем неглубокие, поверхностные. Можно даже сказать, что меня просто обдало чакрой лиса. Но это хватило, чтобы повредить мои тэнкецу. И с тех пор любое дзюцу, направленное вовне, причиняло мне нестерпимую боль.

– Я слышал, вам предлагали исцеление, - заметил хокагэ не спуская глаз с Хоконы.

– Верно, - лишь намёк на кивок от вымотанной женщины, - Сенджу предлагали. Но мы не сошлись в цене.

– Не жалели, что отказались от полноценной жизни?
– Сарутоби и впрямь было любопытно.

– Разве нельзя жить, не используя дзюцу?
– ответом был встречный вопрос.

– Вы понимаете, о чём я, - с укором посмотрел на неёё Сарутоби. Тот же крестьянин не знает, чего лишён. Но вам-то это известно.