Второе открытие Америки

Может быть, эти воды, несколько более холодные и по химическому составу отличающиеся от светлых вод, не пригодны для личинок и куколок москитов, которых следует считать настоящими водяными насекомыми? Речки Топаро, Матавени и Сама с темно-синим или желтовато-бурым цветом воды представляют исключение из общего правила, гласящего, что над черными водами mosquitos не водятся.

Эти три реки кишат ими, и сами индейцы обратили наше внимание на возможные причины такого явления. Спускаясь по течению Риу-Негру, мы с облегчением вздохнули в Мароа, Давипе и Сан-Карлосе – деревнях, расположенных на границе Бразилии.

Но наше положение улучшилось ненадолго; мучения снова начались, как только мы вступили в Касикьяре. В Эсмеральде, в восточной части Верхнего Ориноко, где кончается известный испанцам мир, тучи mosquitos почти столь же густы, как у больших порогов. В Мандаваке мы встретили старого миссионера, который с печальным видом нам сказал, что провел в Америке «свои двадцать москитовых лет». Он посоветовал нам хорошенько посмотреть на его ноги, чтобы когда-нибудь мы могли рассказать «рог all`a (по ту сторону морей), как страдают бедные монахи в лесах Касикьяре».

Так как после каждого укуса остается черновато-бурая точечка, то его ноги были такие пятнистые, что с трудом можно было различить белую кожу среди пятен свернувшейся крови. Хотя насекомые из рода Simulium [Simuliidae] в изобилии водятся на Касикьяре, в котором вода белая, Culex, или zancudos, там очень редки; они почти не встречаются, между тем как на реках с черной водой, на Атабапо и Риу-Негру, обычно бывают zancudos, но нет mosquitos.

Во время маленьких революций, которые время от времени потрясают конгрегации обсервантов-францисканцев, когда отец-настоятель хочет отомстить какому-нибудь послушнику, он отправляет его в Эсмеральду. Это ссылка или, как весело говорят монахи, осуждение на mosquitos.

Выше я на основании моих собственных наблюдений показал, насколько разнообразно географическое распределение этих ядовитых насекомых среди лабиринта рек с белой и черной водой. Было бы желательно, чтобы ученому-энтомологу представилась возможность изучить на месте характерные особенности вредных насекомых, которые, несмотря на свой незначительный размер, играют в жарком поясе важную роль в хозяйстве природы.

Особенно замечательным нам показалось – и этот факт известен всем миссионерам – то, что различные виды не смешиваются и что в различные часы дня вас кусают насекомые разных видов. Каждый раз, как картина меняется и, по наивному выражению миссионеров, «на стражу встают» другие насекомые, вы получаете несколько минут, нередко четверть часа, передышки.

Исчезнувших насекомых новые сменяют в том же количестве не тотчас же. С половины седьмого утра до пяти часов вечера воздух полон mosquitos, представляющих собой не разновидность наших комаров, как сообщается в описаниях некоторых путешествий [171] , а разновидность мошки. Это – Similium из семейства длинносяжковых двукрылых насекомых по классификации Латрея; их укус такой же болезненный, как укус жигалки [172] .

После укуса остается красновато-бурая точечка, представляющая собой кровь, излившуюся и свернувшуюся там, где хоботок проколол кожу. За час до захода солнца mosquitos сменяют мелкие комары, называемые tempraneros [173] , потому что они появляются и при восходе солнца; их присутствие длится не более полутора часов: они исчезают между шестью и семью часами вечера или, как здесь выражаются, после вечернего звона (a la oracion).

171

Culex pipiens. Во всех испанских колониях делают различие между mosquito (мошка, Similium) и zancudo (комар, Culex). Слово zancudo означает «длинноногие», que tiene las zancas largas.

172

Conops calcifrans. [По современной номенклатуре – Stomoxys calcitrans.]

173

Являющиеся спозаранку (temprano).

После нескольких минут передышки вы начинаете ощущать укусы zancudos – другого вида комаров (Culex) с очень длинными ногами. Zancudo, в хоботке которого заключено жало, причиняет самую сильную боль и вызывает опухоли, не проходящие в течение нескольких недель; его жужжание похоже на жужжание наших европейских комаров, но громче и более длительное.

Индейцы утверждают, что узнают zancudos и tempraneros «по пению»; последние – это настоящие сумеречные насекомые, между тем как zancudos чаще всего представляют собой ночных насекомых, исчезающих к восходу солнца.

Во время путешествия из Картахены в Санта-Фе-де-Богота мы наблюдали, как между Момпосом и Ондой, в долине Рио-Гранде-де-ла-Магдалена, zancudos тучами вились в воздухе от 8 часов вечера до полуночи; около полуночи их становится меньше, затем они на 3–4 часа исчезают и снова появляются в несметном количестве – и притом особенно прожорливые – около 4 часов утра.

Какова причина этих чередований движения и отдыха? Устают ли насекомые от долгого летания? На Ориноко очень редко можно увидеть настоящих дневных комаров, между тем как на Магдалене они кусают вас ночью и днем, за исключением промежутка между полуднем и двумя часами дня. Zancudos на двух этих реках принадлежит к различным видам; не действует ли яркий солнечный свет на сложные глаза насекомых одного из этих видов сильнее, чем на глаза насекомых второго вида?

Выше мы видели, что повсюду тропические насекомые соблюдают определенную закономерность в периодах своего появления и исчезновения.

В одно и то же время года и на одной и той же широте воздух наполняется новыми жителями в строго определенные часы; и там, где барометр служит часами [174] , где все чередуется с такой изумительной регулярностью, можно с завязанными глазами почти безошибочно угадать время дня и ночи по жужжанию насекомых и по укусам, болезненность которых различна в зависимости от природы яда, вводимого каждым из этих насекомых в ранку.

174

Вследствие исключительной регулярности в часовых колебаниях атмосферного давления.

В ту эпоху, когда изучением географии животных и растений еще совершенно не занимались, сходные виды различных климатических поясов часто смешивали. Тогда думали, что в Японии, на гребне Анд и в Магеллановом проливе встречаются сосны и лютики, олени, крысы и насекомые из семейства Tipulidae, свойственные северной Европе.

Заслуженно знаменитые натуралисты считали, что комар жаркого пояса – это комар наших болот, ставший более энергичным, более прожорливым и более вредным под влиянием знойного климата. Такое мнение крайне ошибочно. Я тщательно исследовал и описал на месте zancudos, которые причиняют наибольшие мучения. Только на реках Магдалена и Гуаякиль водится пять различных их видов.

У Culex Южной Америки крылья, щиток и ноги обычно бывают голубого цвета, кольчатые, отливающие благодаря смешению пятен металлическим блеском. Здесь, как и в Европе, самцы, отличающиеся перистыми усиками, чрезвычайно редки; кусаются почти одни только самки. Преобладание самок объясняет колоссальное размножение этого вида, так как каждая из них откладывает несколько сотен яичек.

Плывя вверх по течению какой-нибудь из больших рек Америки, вы замечаете, что появление нового вида Culex возвещает о близости нового притока. Приведу пример этого любопытного явления: Culex lineatus, характерный для Каньо-де-Тамаламеке, в долине Рио-Гранде-де-ла-Магдалена встречается лишь на расстоянии одного лье к северу от слияния двух рек; он поднимается, но почти никогда не спускается по Магдалене.

Так появление в главной жиле какого-нибудь нового вещества служит для шахтера указанием на близость второстепенной жилы, соединяющейся с первой.

Подытоживая приведенные нами выше данные, мы видим, что в тропиках москиты и комары на склонах кордильер [175] не поднимаются до области с умеренным климатом, где средняя температура ниже 19–20 °С [176] , что, за редким исключением, они избегают черных вод и сухой безлесной местности.

175

Европейский Culex pipiens, в противоположность Culex жаркого пояса Америки, не избегает горных районов. Гизеке страдал от них в заливе Диско (в Гренландии) на 70° северной широты. Летом в Лапландии они встречаются на высоте до 300–400 туазов при средней температуре в 11–12 °С.

176

Это средняя температура Монпелье и Рима.