Второе пророчество
Шрифт:
Мне стало как-то неловко и вместе с тем — ужасно стыдно.
«Что же это на свете-то делается?» — успела мысленно посетовать я и вошла в кабинет шефа…
Глава 4
Быть мужчиной — почти нереально трудно! Особенно настоящим мужчиной, ни от кого не зависящим и все умеющим. Ну это значит буквально — тем самым пресловутым героем, который и коня до заикания напугать сумеет, и избу запросто подожжет, добыв огонь с помощью пары сухих деревяшек. А чего вы еще хотите от истинного царя природы, охотника на мамонтов? Вот только с тех стародавних пор то ли мамонты крупнее стали, то ли мужчины — измельчали. Жизнь взрослого мужчины полна непредсказуемых опасностей и злокозненных ловушек, главная из коих называется «женщиной». Именно лукавая женщина, науськанная змием-искусителем, коварно обольстила первого созданного Богом мужчину и лишила его не только нравственной (то бишь половой) невинности, но и сладостных райских кущ со всякими там дикорастущими папайями и фейхоа. Изуверский поступок, не правда ли? И страшно подумать, но вот этого-то
Нет, цветуечки разные — это, конечно, не принципиально, хотя, если разобраться, очень обидно и символично. Когда мужчины появляются на свет, то их матери получают цветы и подарки. Когда мужчины женятся, то их невесты получают цветы и подарки. И наконец, когда мужчины умирают, то их вдовы получают страховку и отдых на Гавайях. И лишь однажды в жизни мужчины тоже получают цветы — на свою могилу. Да и то не все! Ну разве это справедливо?
Хотя нет, цветы — это просто мелочи. Одними ими женщину не приручить. Да и чем, скажите на милость, можно обезоружить созданий, умеющих без применения скальпеля делать операции на мужских сердцах? Подобно цирковым силачам гнущих, ломающих и завязывающих в бараний рог мужчин легче стальных подков. Без гипноза проникающих к ним в душу и лучше рентгенолога невооруженным глазом видящих мужчин насквозь? Тех, кто сначала мужчин в упор не замечает, но зато потом берет их за горло, а далее — воротит от них нос?
Разбирающиеся в женщинах мужчины давно пришли к однозначному выводу — женщины непредсказуемы и до сих пор окончательно не познаны. Поэтому бороться со слабой половиной человечества нужно отнюдь не силой, а лишь правдой и хитростью. Конечно, только в том случае, если на первое хватит смелости, а на второе — ума. Кстати, тут следует признать, что ум и смелость в одном человеке уживаются крайне редко. Ведь ничего не боятся лишь дураки, и только дураки не боятся женщин. Вот поэтому Николай Владимирович Зимин, бывший далеко не глупым мужчиной, очень опасался Евы Сокольской…
Я грациозно опустилась в услужливо пододвинутое мне кресло и с любопытством осмотрелась по сторонам. Кабинет шефа поражал великолепием и вместе с тем соответствовал всем требованиям моего личного представления о комфорте. Да и на рабочий лад настраивал безупречно. И вот ведь нонсенс, но только очутившись в кабинете главного редактора, я сумела окончательно понять — каким гениальным образом его владелец сумел превратить довольно скромное и банальное издание в элитный глянцевый хит, пользующийся заслуженным интересом и, более того, уважением публики. Похоже, мой шеф обладал двумя бесценными талантами: сам не отлынивал от работы и умел заставить работать других. Каюсь, мне стало немного жаль расставаться со столь перспективным начальником.
— Поговорим? — предложил шеф, подавая мне бокал с ароматным коньяком.
— Поговорим! — покладисто согласилась я, даже и не пытаясь пригубить напичканный аллергенами напиток. — Но о чем?
— А вы изменились, — словно пропустив мимо ушей мой прямолинейный вопрос, похвалил босс. — Я так понимаю, что в вашей жизни произошли некоторые судьбоносные события, позволившие полностью раскрыться ранее не реализованным сторонам вашей натуры. Впрочем, предпосылки к возможности подобной метаморфозы я заметил сразу же, едва увидев вас впервые, а поэтому и принял на работу…
— И что конкретно позволило вам сделать столь дальновидные выводы? — заинтересовалась я. — Неужели мое внезапное внешнее преображение?
— О нет, — с усмешкой махнул рукой господин Зимин. — Умная женщина всегда найдет возможность стать красивой…
— Умная? — иронично приподняла бровь я.
— Извольте удостовериться сами. — Шеф извлек из ящика своего стола тонкую папочку и открыл пластиковую корочку. — При поступлении в мой офис вы прошли тестирование и заполнили стандартную анкету, на ряд вопросов коей… — он выдержал драматичную паузу, нагнетая загадочность, — ответили не стандартно, а очень оригинально.
Ну например:
Самохарактеристика сущности: чертовски язвительна, не в меру иронична, не развязна, ранима, затейлива;
Семейное положение: имеется;
Отношение к институту брака: если уж быть холостым, то только патроном. А еще лучше — Фауст-патроном, которого многие называют Мефистофелем;
Любимая поза из «Камасутры»: «Мыслитель» работы скульптора Родена. Авось не тронут…;
Есть ли хобби?: да, есть крем-брюле;
Образование: местами выше среднего;
Пол: ниже потолка;
Кредо: нет-нет да и да;
Симпатичный тип мужчины: высокий, нерусский, независимый, с восточными корнями, большим стволом и зеленой кроной. Кроме крон может еще зеленеть баксами. Желательно — без каблуков и не подкаблучник;
Симпатичный тип женщины: «Белая ворона», которую, несмотря на это несомненное достоинство, все-таки не пытаются заклевать;
Любимая фраза, услышанная от других: их много. Вот только некоторые из них: «Это всё от мракобесия», «Мешками кровь проливал», «Сам дурак!», «Вас тут не стояло», «А еще в шляпе!»;
Любимое блюдо: фарфоровое, из Севра, дорогое и не в цветочек;
Любимый напиток: это слишком очевидно. Чтобы стать не пивом, этому напитку нужно очень постараться;
Любимый анекдот: короткий и в тему;
Любимый писатель: их много, а я одна. А ведь гораздо легче любить одну, не так ли?
Любимый цветок: подаренный мужчиной;
Любимый камень: вынутый из-за пазухи. Всегда лучше играть в открытую;
Любимая игра: без человеческих жертв;
Любимый цвет: черный. Хорошо оттеняет светлые мысли;
Любимое занятие: оттянуть момент начала работы;
Умения, пригодившиеся в жизни: могу готовить кое-какие блюда, хотя не гончар и не стеклодув;
Любимый день недели: пятница, поскольку еще не начался понедельник, как это обычно имеет обыкновение случаться с субботой.
— Я полагаю, этого будет вполне достаточно! — Господин Зимин прервал чтение моей анкеты, демонстративно захлопнул папку и убрал ее в стол. — Судя по вашим ответам, вы человек в высшей степени умный, проницательный и обладающий редкостным чувством юмора. А посему предлагаю вам поговорить начистоту, без обиняков — откровенно и доверительно. Согласны?
Я задумалась. Уж будьте уверены, если вам предлагают откровенно поговорить, то, значит, хотят поиметь какую-то личную выгоду, способную обернуться лично для вас массой бед и проблем. А иначе как без этого? Большая часть людей отнюдь не являются альтруистами. Ибо жизнь — штука каверзная, но и мы, в свою очередь, та еще сволота… А сейчас меня явно пытались подбить на что-то необычное. По идее и по уму, мне следовало бы не вступать в предложенные переговоры, а немедленно встать и уйти. Но любопытство, как обычно, оказалось сильнее меня…
— Согласна! — отважно ответила я, отставила бокал и пристально посмотрела в темные глаза своего интригана-шефа. — Итак?..
Продемонстрированный шефом видеоролик не вызвал у меня ни малейшего удивления. Уже вдосталь насмотревшись на отвратительные трансформации ликантропов, я могла лишь порадоваться вполне эстетичному зрелищу превращения лугару. Из симпатичного мужчины он перекинулся в не менее симпатичного зверя. Приятно.
— На вашем лице не дрогнула ни единая черточка! — подметил мой бдительный шеф. — Значит, вы восприняли сию волшебную метаморфозу как нечто само собой разумеющееся. Осмелюсь ли я, основываясь на тексте записки, правда исчезнувшем, но запомненным мною дословно, предположить, что слово «лугару» говорит вам гораздо больше, чем мне? — В его голосе прозвучало далекое эхо тщательно скрываемого страха.
— Возможно! — уклончиво хмыкнула я. — Итак, вы показали мне диск и передали суть анонимного послания. Поэтому я спрашиваю — чего вы от меня хотите?
— Информацию! — чистосердечно признался господин Зимин. — Не скрою, любым представителем нашей журналистской братии аналогичная сенсация оценивается на вес золота. Поверьте, уж я-то знаю толк в подобных вещах. А поэтому я хочу, чтобы вы поехали в Будапешт и привезли мне материал для полнообъемной статьи. Раздобытые вами сведения потянут не только на вторую «Ириду», — тут он любовно огладил пальцем бронзовую статуэтку, украшающую его стол, — но и вполне способны принести мне Пулицеровскую премию!
Я иронично улыбнулась. А вы далеко не промах, господин главный редактор! Любите загребать жар чужими руками! Признаюсь откровенно, мне нет никакого дела до ваших желаний и амбиций. У меня своих проблем полно. И посему я имею полное право сейчас же встать с вашего удобного кресла и, ничего не объясняя, без зазрения совести покинуть навсегда офис редакции, если бы меня не удерживал один загадочный факт, накрепко повязавший наши с вами интересы… А заключается он вот в чем…
Я прекрасно понимаю, кто именно способен прислать подобную завлекательную записку: или ликантропы, или немцы. Одно из двух. Судя по всему, и те и другие имеют огромное желание заполучить меня в свое распоряжение. Вот только мне пока не совсем ясно — для каких именно целей? Но почему они не прислали это письмо ко мне на дом? Ответ слишком очевиден — они изо всех сил стремились избежать того, чтобы сие приглашение случайно не попало на глаза Рейна! С одной стороны, приди я на мост Маргит одна, меня будет куда проще захватить и увезти из-под опеки Изгоя. А с другой, возможно, это намек на факт ненадежности самого воина-лугару и очевидный призыв: «Не торопись доверять ему всецело». Не доверять любимому мною мужчине? Неслыханно! Все это выглядело в высшей степени загадочно и непонятно! И раскрыть кроющуюся в записке тайну возможно лишь единственным способом — действительно прибыть в Будапешт и прийти на назначенное мне рандеву, чем бы оно ни закончилось. Да, риск огромен, но тогда я самоуверенно решила — эта опасная игра стоит свеч! Откажусь — и стану жалеть о несовершенном поступке всю оставшуюся жизнь. Помру от неудовлетворенного любопытства… А пока я тщательно скрою все произошедшее в кабинете господина Зимина от Рейна и постараюсь самостоятельно восстановить недостающие звенья логической цепочки, ускользающие от моего осмысления. В тот момент я, бесспорно, сильно переоценивала свои способности, не понимая, в какую страшную авантюру позволяю завлечь себя и дорогих мне людей. Признаюсь, тогда я этого еще не осознавала…