Второе рождение Жолта Керекеша

– Очень странные у них рожи, – сказал с недоумением Дани.

– Они над чем-то там ржут.

– Им только хочется ржать, но они не умеют.

– Почему не умеют?

– Жолт, да они просто глухонемые!

Эта версия, однако, оказалась несостоятельной, потому что красная шапка вдруг выдернула из воды ноги и, истерически засмеявшись, принялась тереть их о траву. Потом внятно сказала:

– Я больше не выдержу. Это ужасно!

Белая шапка тоже выкатилась на берег.

– Я думала, что умру, – сказала она.

– А Ольга факир, – сказала красная шапка. – Настоящий факир.

– Вот противная, дольше всех вытерпела!

Полуголая черноволосая девочка все еще болтала в воде ногами, и лицо ее было спокойно.

– Нечего из-за такой ерунды волноваться, – сказала она и, скрестив на груди руки, осторожно встала и начала опускать штанины. Но тут же остановилась: ноги были облеплены прелыми листьями и илом.

– Девчонка что надо, – сказал Жолт и неожиданно выпрямился.

Девочки сразу насторожились, черноволосая взвизгнула и мгновенно натянула на себя кофту. Кофта, как и брюки, была тоже синяя.

– Я же говорил, что девчонка! – сказал Жолт, хотя и так это было ясно.

Жолт чувствовал, что лицо его как-то странно покалывает, словно от девочек толчками к нему поступал электрический ток.

«Может, я, как папа, кошу глазами?..» – с ужасом подумал он вдруг, но тем отважнее устремился вперед.

Дани с гримасой недовольства шел вслед за ним.

Девочки прижались друг к дружке, точно ягнята.

– Привет! – сказал Жолт. – Вы не знаете, какой указатель направляет странников в Тёрёкмезё?

– Знаем! – сказала красная шапка.

– Не отвечай им, Юли, – тряхнув головой, сказала белая шапка. – Они только строят из себя дураков. Вы, наверно, заблудившиеся туристы? – обратилась она к ребятам.

– Вот ты им и ответила, – с укором сказала красная шапка.

Девочка в синем – ростом она была выше Жолта – смешно вытянулась и, глядя на мальчиков сверху вниз, заговорила небрежной скороговоркой:

– Вы же шли от зеленого указателя, а теперь спрашиваете, где он. Врите своим мамашам!

– Зеленый указатель! Мы его знаем. Только этот зеленый уводит в сторону. Те, кто его устанавливал, наверное, были навеселе…

– К тому же, – громко вмешался Дани, – если вам неизвестно, то сейчас я скажу: ручей в этом месте причудливо извивается.

– И мы целый час кружили вокруг…

– Время от времени здесь колышется кустарник, и путника в дороге сопровождают крохотные певцы…

– Мой братишка, конечно, свалился в ручей, – приврал Жолт.

– Твой братишка, без сомнения, дремучий осел! – в бешенстве крикнул Дани.

– В общем, братишка, этот дремучий осел, в турпоход отправился в кедах…

Девочки сперва лишь посмеивались, но во время краткой дискуссии об осле развеселились по-настоящему.

– Сразу видно, что вы кретины, – жестко сказала красная шапка.

Момент был вполне подходящий для нескольких жгуче важных вопросов.

Первый вопрос был поставлен Дани.

– Чем вы тут занимались? Полоскали копыта? – спросил он нетерпеливо.

– Сказать им? – спросила красная шапка, с сомнением глядя на девочку в синем.

– Мы состязались, – сказала синяя.

И тогда, перебивая друг друга и вскрикивая, все три заговорили разом. Они хотели узнать, кто дольше выдержит, когда щекочут пятки.

– Что-о? – остолбенев, спросил Жолт.

– Когда щекочут пятки. В воде полным-полно головастиков. Сунь туда ноги, и тут же к тебе подплывут головастики и примутся щекотать.

– Щекотно до ужаса, просто не выдержать! Особенно когда они скользят по пальцам, – сказала белая шапка.

– Никакого ужаса нет. Интересно, и всё.

– Тебе интересно, потому что ты факир. Ольга у нас прирожденный факир.

– Хотите попробовать? – спросила мальчиков красная шапка.

Жолт и Дани молчали как каменные.

– В общем, ты победила, – выдавил наконец с отвращением Дани. – Поздравляю!

– Спасибо, – сказала Ольга. – А почему ты скорчил такую кислую мину? Мы подурачились, только и всего. Вы уже уходите?

– Мы спешим, – сказал Дани. – В Тёрёкмезё нас дожидается дедушка. Привет!

Жолт от девочек уходил с трудом. Их эксперимент, по правде сказать, произвел на него впечатление. Головастики щекочут пятки – неплохо! Он бы охотно испробовал это ощущение на себе и посмотрел, сколько может выдержать. Но время бежало стремительно, и Дани уже вышагивал берегом ручья. Жолт простился и бросился его догонять.

– Тринадцать часов ноль-ноль минут! – с упреком сказал ему Дани. – Придется прибавить работы копытам, ты слышишь меня, глухарь?

– Для чего? Дедушка от нас не уйдет, ему спешить некуда.

– Тратить время на каких-то глупых девчонок! Головастики! Блеск!

Дани выхватил из кустов рюкзак и сердито пошел вперед.

– Интересны не головастики, – сказал Жолт. – Та, в синем, девчушка-экстра!

– Девчушка? Да она на голову выше тебя!

– Ну и что? Моя подруга жизни тоже громадина.

– Кто?

– Я же сказал. Рост можно нагнать потом. Девчонки вообще сперва растут быстро, а потом у них рост затормаживается.

Дани залился всхлипывающим смехом. Но, оглянувшись, увидел, что Жолт совсем не смеется. Может быть, он не шутил?

– Что ты такое сказал?

– Ничего, – буркнул Жолт.

Дорога вела их вдоль прохладной лесной опушки, поодаль виднелся чудесный луг, где трава доходила до пояса и мягко волновалась под ветром. Там вилась тропинка, и Жолту страшно хотелось по ней пойти, но из солидарности он трусил вслед за Дани.

«Он весь уже взмыленный. Но пусть потерпит еще четверть часа», – подумал Жолт и тихонко сошел с лесной дороги. Теперь из высокой травы видна была только его черная мускулистая спина. Дани, огорченный донельзя, вытирал залитые соленым потом глаза и старался о Жолте не думать. А Жолт, идя лугом, занялся своеобразной игрой. Бросившись на шмеля, он хватал его носовым платком и долго-долго исследовал золотисто-желтое бархатистое брюшко и головку в форме топорика. Потом ловил мотылька, изумленно разглядывал его небесно-голубые крылышки и, не в силах оторваться от изящного черно-серого узора, наблюдал за их ритмичными взмахами, повторявшими, словно в замедленной съемке, все движения и приемы полета. По лугу прыгали мириады крохотных лягушек. Время от времени Жолт какую-нибудь ловил, сажал на ладонь, позволяя ей прыгнуть, затем дотошно вымерял длину прыжка.