Второе рождение

– Ты знаешь Татьяну?

– Она сказала, что ей обязательно нужно связаться с родными и что Александре нельзя при этом присутствовать. Я добыла для нее мобильный, а сама стояла под дверью… Я виновата: увидела, что кто-то идет, крикнула ей, чтобы выбрасывала телефон, но Татьяна то ли не успела, то ли не услышала.

– Ее поймали с сотовым?

– Да.

– Кто?

– Не знаю, я ноги уносила! Наверное, кто-то из девчонок Александры – из тех, кто собирается ехать в Сибирь. Ума не приложу, как они узнали… Я забилась под одеяло и молилась о том, чтобы меня не вычислили, ведь я не знала, видели ли меня. На следующий день до меня дошел слух, что Татьяну заперли в подвале.

– Значит, она тебя не выдала?

– Выходит, нет. Я и не представляла, что она такая смелая, ведь Александра умеет допрашивать с пристрастием!

– А почему я ни разу не видела Татьяну в общине?

– Так она все еще в подвале сидит!

– Ты уверена?

– Абсолютно, ведь я ношу ей воду и хлеб. Я пыталась попросить Александру ее выпустить, ведь Татьяна уже давно там, а в подвале холодно, но она – ни в какую! Говорит, Татьяне следует научиться смирению.

– Я не понимаю, ведь Татьяна платит деньги, верно? – уточнила я.

Лариса согласно кивнула.

– Тогда почему же к ней такое отношение? Я имею в виду, Татьяна ведь не только деньги и драгоценности принесла в «Родуницу», но еще и часть квартиры, так почему же Александра поступила с ней так сурово?

– Сама не знаю… Может, она что-то узнала? Наверняка так: когда она просила достать ей телефон, Татьяна казалась испуганной!

– А как тебе удалось заполучить мобильник?

– Когда спишь с доктором, получаешь определенные привилегии! – пожала она плечами.

Ну, одна хорошая новость все-таки есть: Татьяна Цепко жива и здорова – по крайней мере, физически!

– Лариса, а в общине были девушки Илона и Даша?

– Была Даша, – кивнула она. – И не одна. А Илона – та точно была: имя уж больно редкое.

– И куда они делись?

– Илона исчезла в один прекрасный день. Они с Александрой в контрах были.

– С чего бы?

– Илона не платила за пребывание здесь, но ее постоянно что-то не устраивало. Она много раз сидела в подвале на хлебе и воде, но это ее ничему не научило. Александра частенько говаривала, что собирается отослать ее домой.

– И, считаешь, отослала?

– Видимо, да. Мне кажется, она заметила, что Роман на нее заглядывается, да Илонка, честно говоря, и не скрывала, даже наоборот… Она девка красивая, молодая и нахальная: она сама на Романа глазами стреляла, даром что с пузом! А потом Илонка исчезла, а Александра сказала, что отправила ее восвояси, так как она спокойствие в общине нарушает. А почему ты о ней спросила?

– Илона никуда не уезжала, – ответила я. – Ее сбила машина на шоссе неподалеку отсюда.

– Ты имеешь в виду, что она сбежала?!

– Похоже на то.

– Что значит «похоже»? Сама-то Илона что говорит?

– Она в коме и ничего сказать не может, – пояснила я. – А что насчет Даши?

– Не уверена, что мы об одной и той же Даше говорим, но одна Даша точно домой уехала.

– Почему ты так уверена?

– Да потому, что я видела, как Серега ее в машину сажал, с вещами.

Не знаю почему, но у меня перед глазами вдруг нарисовался водитель с лопатой в руке, выходящий из леса. Я даже вздрогнула, и Лариса, заметив это, вопросительно на меня посмотрела.

– В чем дело, ты замерзла?

В сарае и впрямь было холодно, но я тепло оделась, поэтому отрицательно покачала головой и спросила:

– Не пойму, что держит здесь всех этих женщин? Если они недовольны обращением Александры, которое и в самом деле тянет на поведение царицы со своими подданными, почему они не уйдут?

– Во-первых, – ответила на это Лариса, – отнюдь не все недовольны: многих очень даже устраивает, что не надо ни о чем думать, ни о чем заботиться, – Александра полностью обеспечивает функционирование общины. Кроме того, некоторым девочкам просто некуда податься, и не только потому, что у них нет жилья. Здесь не все так благостно, как может показаться на первый взгляд…

– Да я уже поняла!

– Нет, не поняла, – возразила Лариса, слегка повысив голос. – Чтобы понять, надо провести тут хотя бы столько же времени, как я. Есть девушки не просто иногородние, а приехавшие из Украины или Белоруссии, так что у них даже регистрации в России нет – куда бы они пошли, вздумай уйти из «Родуницы»? А у других и иные проблемы.

– Например?

– Например, нелады с законом – думаешь, здесь одни ангелочки собрались?

– Так они тут скрываются от правосудия, что ли?

– Скрываются – не скрываются, но предпочли бы, чтобы их не нашли.

– А тебя-то что к «Родунице» привязывает? Следователь о тебе и думать забыл, ведь ты была всего лишь возможной свидетельницей по делу, но никак не подозреваемой!

– Моя дочка у Александры.

Я впервые вспомнила о том, что Лариса попала в «Родуницу» беременной!

– Твоя… Но ты же собиралась пристроить ребенка куда-то, как только…

– Знаю, что собиралась, – перебила она. – За время, проведенное здесь, я стала ко многому иначе относиться. Раньше беременность была для меня проклятьем, ведь я не представляла, как буду жить, как обеспечу ребенка! Постепенно я пришла к выводу, что хочу ее со-хранить.

– Ты сказала об этом Александре?

– Конечно. Она поняла меня правильно и не пыталась отговаривать: все равно детей отправят в коммуну в Сибири, с матерями или без них.

– Ларис, ты действительно в это веришь?

– Надо же верить хоть во что-то, – мрачно ответила она. – По крайней мере, дочь моя здесь, со мной… Я назвала ее Эрикой, как папину маму.

– Очень красивое имя, Лариса, но тебе не кажется, что твоему отцу… Черт, Андрей должен знать, что у него есть внучка!

– Ты считаешь, он бы обрадовался? – робко спросила девушка.

– Что за дурацкий вопрос?! Разумеется, как любой дед…

– Независимо от того, кто отец ребенка?

– Конечно, как может быть иначе!

Лариса замолчала, глядя в стену напротив.

– Что такое? – забеспокоилась я.

– Я не пробовала, но… Понимаешь, мне кажется, что Александра не отдала бы мне Эрику, если бы я захотела уйти.

– Почему?

– Я же тебе рассказывала: она считает, что сильно потратилась на каждую из своих бесплатных «сестер»!