Второгодка. Книга 2. Око за око

— И ещё я ему кое-что из мира криминала хочу скормить. Но это, я думаю, он сам проглотит, без давления. А насчёт денег… я тут планирую немного разбогатеть в обозримом будущем. Надеюсь, на первое время хватит. Так что квартиру не продавайте пока. Повремените.

— Ну, ты закрутил прям. Не курьер, а Супермен. Её попробуй продай ещё. Она знаешь сколько стоит? А за дёшево я не отдам.

— И правильно. А компьютерщик есть у вас толковый?

— Хакер? — усмехнулся он.

— Для начала хочу ролик сделать про Петрушку и верблюда.

— Экзотика, однако. Есть паренёк толковый. Такую хрень он делать не будет, конечно, но если что-то серьёзное, то можно.

На том и разошлись. Сергеев с вспыхнувшем в глазах огнём поехал на коллоквиум, а я двинул к Кукуше, он был тут напротив во дворе. В бане.

— Ты как, дядя Слава, после вчерашнего?

— Нормас, — вяло улыбнулся он.

— А за руль можешь сесть?

— Могу. Сюда же доехал.

— Так тут ехать три метра, — засмеялся я.

— Да какая разница… Куда ехать-то?

— А лопата есть?

— Ну… найдём. Какая нужна — штыковая или подборка?

— Давай обе возьмём.

— Куда ехать-то?

— В Осиновку.

— А там чё? У нас совещание вечером. Ещё надо придумать, как от Матвеича отбояриваться.

— По пути и придумаем.

— А чё в Осиновке? — снова повторил Кукуша.

— В Осиновке клад. Не денежный. Исторический. Сюрприз, можно сказать.

— Какой?

— Блин, Кукуша, ты чего такой тугой сегодня? Поехали, сам увидишь.

Он нехотя собрался, раздобыл лопаты и мы двинули в путь.

— Ты можешь сказать, что за сюрприз-то? Кому? Мне?

— Не, тебе такой не понравился бы, я точно говорю.

— А кому?

В этот момент плимкнул телефон. Сообщение. Пришло на вторую симку, о которой знал только Кукуша. Ну и ещё Петрушка. Я с неё посылал ему предложение о сотрудничестве.

«Здравствуйте. Предложение ещё в силе?», — прочитал я.

Лихо Сергей Сергеевич работает. Быстро.

— Кому сюрприз-то? — не сдавался Кукуша.

— Никитосу, кому ж ещё, — усмехнулся я. — Такая вот петрушка…

13. Калинка-Стокман

Мы выехали на Кузнецкий, оттуда проскочили на мост, а потом помчали вдоль реки, под облетевшими высоченными тополями. Понеслись из города. Голые стволы и ветви деревьев обнажили растянутую по берегу Черновку, открыли её праздным взглядам ездоков.

— В Черновку не хочешь больше? — засмеялся Кукуша.

— Не, — помотал я головой. — Хватит пока, наездился. Надо бы, кстати, найти кого-то в больнице, узнать поподробнее про Розу. — Может, разрешат навестить. Отнести ей чего-нибудь.

— Ты чё таинственный такой сегодня? — прищурившись глянул на меня он.

— В смысле? — удивился я.

— Ну… Лопаты, перчатки эти… Симки из мобилы вытащил…

По пути мы заскочили в ломбард, и я купил старый дешёвый мобильник. А в супермаркете, в том же доме, я приобрёл две упаковки плотных резиновых перчаток.

— Маски ещё надо было медицинские, — проворчал Кукуша, — чтобы можно было чумные трупы закапывать.

— Не в этот раз, — усмехнулся я. — Скажи лучше, зачем так накушался вчера.

— Да ладно, чё ты, мать родная? — бросил он и полез рукой в карман за платком. — Братуху встретил по детдому. Как не выпить?

— Да вы ж там не пересекались даже. Кстати, ты не хочешь к эндокринологу сходить?

— Блин, не надо капать, ладно? Я хожу, наблюдаюсь…

— Ладно, капать не буду, а копать буду.

— Ты как этот, как его, американец-то? Индиана Джонс.

— Может быть, может быть. Ладно, давай про Матвеича. Чего он хочет, ты знаешь?

— Блин… — лицо Кукуши стало сразу скучным, а взор потух. — Матвеич из тех, которые по локоть. В смысле, дай ему палец, оттяпает по локоть. А ещё надо понимать, он хорёк хитрый, без мыла заберётся, сам знаешь, куда. А потом хрен от него отделаешься. Я уж пожалел, что припряг его тогда. Просто малость очковато было, если бы замес какой, то без его этих ауешников трудно было б.

— Что ещё за ауешники?

— Ну эти все романтики-малолетки. Короче, он говорит, мол, я за вас впрягся, мои люди пострадали? Пострадали. Ментовского беспредела хлебнули? Хлебнули. Ну и все вот эти разводки. Типа, мы там, чушка прессовали? Прессовали. А вы чё?

— То есть бабла хочет?

— Хочет, но не так, чтобы просто взял, поблагодарил и ушёл. Нет, нихера. Он мне сказал, вы там чё-то мутите, а нас не зовёте. Слухом земля полнится. А вы неправильно ведёте себя. Короче, качает качели свои туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. Бабок у меня нет ему давать, но и связываться с ним я бы не стал. Я тебе говорю, ему всего мало. Будет жрать, пока всё не сожрёт. И всех. Больше и больше. Поэтому, ну… придётся как-то расплатиться с ним, чтоб не ныл и не чесал языком на каждом углу, типа Кукуша слова пацанского не держит и чести неймёт.

— А люди-то уважают его?

— Так, — пожал он плечами и задумался. — Не могу сказать, что нет, но и… Говнистый он мужик. Он ведь от души хер, чё сделает, только если будет думать, что что-то ему перепадёт. А если клюнешь на его удочку, он тебя всего замотает паутиной своей и соки пить будет, пока всё не высосет. А так, нормальный кент.

— Матвеич парень неплохой, только ссытся и глухой, — задумчиво кивнул я.

— Во-во, — подтвердил Куша и протёр платком свою лысину.

— Я так примерно и думал, — кивнул я. — Но давай мы жёстко с ним не станем закусываться. Будем держаться дружелюбно, но с достоинством. Предложим в ближайшем будущем дело серьёзное.

— Не, так от него не отделаешься. Он потом всю душу вымотает, а если попытаешься его кинуть, правилку какую-нибудь придумает. Короче, больше геморроя. Лучше сразу рубить канаты.

— А мы его кидать не будем, дядя Слава. Я продумываю тут одну сделку века. Если мы с тобой сейчас удачно съездим, то предложим ему за оказанные услуги какие-то бабосики и подтянем на будущее.

— Блин… Ненадёжный он кентяра. Дерьмо, не человек. С ним можно только слегонца или от безнадёги руки жать.

— Я тебя понял, или, как сейчас все говорят, я тебя услышал.

— Молодец, что услышал. А я вот, никак не могу тебя услышать. Чё за сюрпризы, ёлка что ли? Или именины? Так нет, вроде. И до дня милиции далёко ещё.

— Согласен, дядя Слава. Согласен. Хочешь побасёнку послушать?

— Чё за побасёнка?

— Дядька рассказал. А я запомнил.

— Ну… — настороженно согласился дядя Слава.

— Короче незадолго до всех этих дел, до отъезда, то есть, он с Никитосом занимался кентом одним.

— Кем?

— Не знаю, врать не буду, — усмехнулся я. — Но гад конченый. У него в карме полный набор был — и проститутки малолетние, и оружие, и наркота, само собой. Ну, и весь спектр интересов экономической направленности — авизовки, однодневки, мошенничество… Всё, что видел, то и хапал. Хорошо он подниматься начал, подвязки заимел в ментуре и с прокурорами бухал, да по ресторанам гужевался. Воров вообще во внимание не принимал, афганцев, борцов подтягивал.