Второгодка. Книга 2. Око за око

— В школу вместе пойдём? — прошептал я.

Она откинула руку и хлопнула меня по животу тыльной стороной ладони, а потом засмеялась:

— Да, войдём под ручку, поцелуемся и разойдёмся по классам.

— Ага. А на перемене запрёмся в классе и…

— На перемене? — удивилась Альфа. — На пятнадцатиминутной что ли?

— Ну, хорошо, на большой.

— Да, — усмехнулась она и приподнялась на локте. — Только я сегодня вообще в школу не пойду.

— Это правильно. Но долго на больничном не засиживайся. А то кто мне будет пятёрки по литре ставить?

— Даже не знаю, кто. Я-то больше у вас ничего вести не буду.

— Как это? — удивился я.

— Ухожу в другую школу. Частную. Буду деньгу зашибать. Сумасшедшую.

— И когда?

Я нахмурился, а она пробежалась пальцами по моей груди, спустилась к низу живота, перескочила на бедро…

— Побежали мурашки?

— Да.

— Да ладно, ты расстроился что ли? Так даже лучше будет. Я давно туда хотела. Боялась, что из-за этого дурацкого скандала мне от ворот поворот дадут. Но нет. Вроде пронесло… Что? Чего задумался? Серёж…

— Да вот думаю, зачем дожидаться большой перемены?

— В смысле?

— Пока мы страстию полны, пока возбуждены и живы, Алён, любови посвятим телес прекрасные порывы!

— Пошляк! — засмеялась она.

Я поймал её за руку и притянул к себе, и она со смехом упала мне на грудь.

— Что? Нет! Тебе в школу пора!

— Да, Алёна, да! — усмехнулся я.

— Знаешь, Серёжа… — сделалась она серьёзной. — Я тебе очень благодарна. Правда.

— Но ты… всё вот это… не из чувства благодарности, надеюсь?

— Нет, — помотала она головой, рассыпая тяжёлые тёмные волосы. — Балбес.

* * *

Я заехал домой, переоделся, а потом рванул к Сергею Сергеевичу. По пути сначала заехал в Сбер, поменял пятьсот баксов, затем уже в «Ленту», где взял дорогой виски. С подарком в пакете подошёл к дому журналиста, набрал номер его квартиры и уставился в камеру домофона.

— По какому вопросу? — почти сразу раздался резкий голос.

— Сергей Сергеевич, это я, Сергей, — сказал я и усмехнулся. — Сергей на Сергее сидит, и Сергеем погоняет.

— Какой Сергей? — сварливо спросил он.

— Мы с вами недавно в «Навигатор» заходили. Помните? А потом ещё кофе пили.

— Из детдома?

— Нет, приятель мой из детдома. Крупный такой. Славик.

— Ну, понятно всё с вами. Как у приятеля дела?

— Нормально, — покачал я головой. — Мне с вами переговорить надо.

— О чём?

— Я подарок принёс.

Он замолчал. Я вытащил из пакета коробку и покрутил перед камерой. Ничего не сказав, он нажал кнопку — дверь открылась, и я вошёл внутрь.

Дверь квартиры была распахнута. Сергеев стоял рядом и ждал. Я шагнул через порог.

— Буква твоя, видишь? Зет. Стоит непокобелимо.

— Зорро, классика, — пожал я плечами. — Попробуй его покобели.

Хозяин квартиры удовлетворённо кивнул.

— Ботаешь красиво, — ухмыльнулся он и отступил, пропуская меня вовнутрь.

— Сергей Сергеевич, да вы с утра нарезались, как я погляжу, — сказал я. — Ваше благородие.

— Ну и что? — отозвался он. — Для меня это не в диковинку. Заходи, Серёга, заходи, дорогой.

— Вы ж ничего не забываете, вроде?

— Нет, не забываю. И не помню, — ответил он.

— А меня, стало быть, забыли?

— Нет, не забыл. Проверял просто, а вдруг не ты. Давай подарок-то. И проходи в мою скорбную обитель.

Квартира была большой и красивой, с панорамными окнами, видом на Набережную и на другой берег. Если только не обращать внимания на бардак, царивший повсюду. На полу валялись пустые бутылки из-под газировки, грязные тарелки, салфетки, стаканы, носки и прочий хлам, создавая впечатление полной запущенности.

— Как всё запущено, — сказал я, проходя в комнату.

— Простите, — усмехнулся он. — Неправда ваша. Это творческий беспорядок. Ну что, будешь чего-нибудь есть?

— Нет, — засмеялся я. — Боюсь, отравите меня к херам. Биооружием.

— Перестань. Как я могу тебя отравить? У меня всё самое свежее. Хочешь, свежий рассказ прочитаю на три алки? Или стишата? Точно, давай стишата.

— Я больше публицистику предпочитаю, — кивнул я, рассматривая его хоромы. — И на злобу дня, желательно. И не сегодня. Держите вот бутылку. Я, кстати, хочу вас поблагодарить.

— О, молодец. Это я уважаю.

— Спасибо вам большое за то, что взбодрили Петрушку. Он после звонка вашего человека реально засобирался в Москву, как мне показалось.

— Я, — сказал он, принимая коробку с драгоценным односолодовым шотландским виски, — не брезгую и водкой. Более того, скажу, что водка — это чистейший напиток. И ещё добавлю, лучший напиток, который придумало человечество. Лучший и чистейший. Смотря какая, конечно. Но в данной ситуации, в которой я нахожусь, не откажусь и от этого презренного самогона.

— Нихера себе презренного, — усмехнулся я. — На эту бутылку можно было купить два ящика водки.

— Вот и я говорю, — кивнул он, — а зачем? Зачем же ты не купил водку, когда мог? Ладно, пижон, садись, располагайся, чувствуй себя как дома. Говори, что хочешь, но помни, этот прокол с вискарём я никогда не забуду. Ты уж поверь.

— Учту, — согласился я. — Но вот, что меня тревожит. Я немного смущён нашим разговором. Хочу понять, вы помните, о чём мы договаривались раньше?

— Помню, я же тебе говорил, что я ничего не могу забыть. Всё помню.

— Да? Ну ладно, просто вы странные вещи говорите.

— Да, я вообще странный. Но ты не пугайся. Рассказывай, что хочешь?

— Вы говорили, что у вас есть компьютерщик, айтишник, или как они сейчас называются…

— Ну, допустим, есть, — сказал он, откупорил бутылку и расставил бокалы на журнальном столике. И что ты от него хочешь? Ты садись, садись. В ногах правды нет.

Он кивнул на диван, показывая, куда мне сесть.

— С закуской только проблема. Чего к этому виски подать, даже не знаю.