Второму игроку приготовиться

Анорак махнул рукой, и над каждой из наших голов, кроме Art3mis, появился обратный отсчет в стиле ретро-цифровых часов. Эти светящиеся красные числа показывают, сколько часов, минут и секунд осталось до того, как каждый из нас достигнет суточного лимита использования ONI. У меня оставалось одиннадцать часов семнадцать минут. Эйч и Шото оба вошли в систему для встречи за десять минут до меня, так что они достигли своих пределов использования намного раньше. У Фейсала было меньше времени, чем у любого из нас — десять часов пятьдесят минут и сорок шесть секунд.

«Как обычно, ваш верный сотрудник Фейсал вошел на работу ровно в семь часов утра по стандартному времени ОАЗИСа», — сказал Анорак. «Всего через несколько минут после запуска моего нового микропрограммного обеспечения».

Фейсал поморщился, затем повернулся ко мне.

— Почти все наши сотрудники, работающие в дневную смену здесь, в Колумбусе, вошли в систему примерно в то же время, что и я.

— Таким образом, они все будут среди первых пользователей ONI, которые превысят свой лимит использования, — сказал Анорак. — Если только ты не принесешь мне Душу Сирены раньше, чем они. — Он сделал серьезное выражение лица. — И бедный Ог… ему прямо сейчас пора в больницу. Я также обеспокоен тем, что мистер Сорренто немного расстроился во время заключения. Но я обещаю немедленно перевезти Ога в безопасное место… Как только Душа Сирены окажется в моем распоряжении.

Он снова встретился со мной взглядом.

— Подумай о своей матери, Уэйд, — сказал он. — Твоя тетя Алиса. Милая старая миссис Гилмор и все остальные, кому ты позволил умереть. Ты ведь не хочешь больше крови на своих руках, не так ли?

Он ждал ответа. Но его слова вызвали у меня слишком сильную ярость, чтобы ответить. Анорак стал отворачиваться, словно собираясь уйти.

«Разве ты не собираешься сказать нам, где Ог нашел Второй и Третий осколки?» — спросил Art3mis. «Это, вероятно, сэкономило бы нам много времени».

«Я уверен, что это так, мисс Кук», — ответил Анорак. «Но, боюсь, я понятия не имею. Огден Морроу обладает всемогущим, необнаружимым аватаром, поэтому я не мог следить за ним, пока он собирал первые три осколка. Я не знаю, в каких мирах они спрятаны. И даже если бы я это сделал, я бы вам не сказал. Это испортило бы все веселье».

Он повернулся ко мне лицом.

— Я предлагаю тебе поторопиться, Парзиваль, — сказал Анорак, указывая на таймеры обратного отсчета, парящие над каждой из наших голов. — Помните… у ваших друзей еще меньше времени, чем у вас. И как только оно истечет…

Он достал из своего инвентаря гигантский серебряный бумбокс и нажал кнопку «Играть». Старая мелодия Питера Вольфа вырвалась из динамиков с оглушительной громкостью, когда Anorak запел вместе с вступительным припевом:

Погаснет ах ха. Взрыв, взрыв, взрыв.

Анорак еще несколько секунд двигался под песню, танцуя на месте, затем он резко нажал кнопку «Стоп» и убрал бумбокс обратно в свой инвентарь. Он повернулся и выжидательно улыбнулся всем нам. Но мы просто замерли, глядя на него в ужасном молчании.

«Ой, давай!» — сказал Анорак. «Ребята, вас надо накачать. Джейк и Элвуд снова собирают группу! «Дай пять» воссоединились, чтобы выполнить последний квест, а миллионы жизней висели на волоске! Скажи мне, что у нас здесь нет какого-то эпического дерьма». Он посмеялся. «Я знаю ты сможешь. Я в тебя верю!»

Анорак подмигнул мне, затем взмахнул правой рукой и исчез из конференц-зала в яркой вспышке света. Таймеры обратного отсчета, плавающие над аватарами моих друзей, исчезли в одно и то же мгновение.

На несколько секунд в конференц-зале воцарилась тишина, а потом мы все вместе начали ужасно волноваться.

Уровень 5

Использовать

компьютер — это круто,

не позволяй компьютеру использовать тебя….

Идет война.

Поле битвы находится в разуме.

А приз — душа.

19 июля 1999 г.

0010

Когда паника улеглась, Эйч, Сёто и Фейсал начали лихорадочно стучать по иконкам на своих меню в системе управления, отправляя сообщения или звоня в панике своим близким.

Кроме Ога, все мои близкие уже были со мной в комнате. Поэтому я никому не писал и не звонил. Я был слишком занят гипервентиляцией, думая: «Это все моя вина», снова и снова. После каждого повторения я сжимала оба кулака и била ими по лбу. Я не мог заставить себя остановиться. Подобные вещи случались со мной несколько раз в подростковом возрасте, но у меня уже много лет не было таких приступов. И я никогда не испытывал такого, когда входил в ОАЗИС. Я еще никогда не вел себя так перед Эйчем, Сёто или Арт3мидой — осознание этого только еще больше усугубило мой приступ стыда, и я попытался еще сильнее ударить себя по голове. К счастью, это был не мой настоящий череп, который я бил, и не мои настоящие кулаки, которыми я наносил удары. Все это было симуляцией, а ингибиторы боли и протоколы ОНИ против мазохизма не позволяли мне чувствовать ничего, кроме легкого дискомфорта, каждый раз, когда я бил себя. Но я все еще не мог вырваться из состояния шока — пока не почувствовал, как пара маленьких, сильных рук взяла мои запястья, сдерживая их.

«Уэйд?» услышал я шепот Арт3миды. «Пожалуйста, остановись».

Нежность в ее тоне, которая когда-то была мне так знакома, теперь казалась совершенно чужой. Услышать это снова было как нож в сердце.

Повернувшись, я увидел, что Арт3мида стоит передо мной, сжимая мои руки в своей надежной хватке.

«Успокойся, хорошо?» — сказала она. «Все будет в порядке».

Она отпустила мои запястья и взяла меня за руки, заставив разжать мои стиснутые кулаки, чтобы она могла переплести свои пальцы с моими.

«Мне нужно, чтобы ты дышал, Уэйд», — сказала она. Она утешающе улыбнулась и сжала обе мои руки. «Я здесь, с тобой. Оставайся со мной».

Это, наконец, вывело мой мозг из петли ядовитых мыслей. Я расслабил руки, и она отпустила их. После этого она положила свои руки мне на плечи и слегка сжала их.

«Вот так», — сказала она. «Все хорошо, Си?»

«Да, спасибо», — сказал я, резко отворачиваясь в замешательстве. «Просто, я думаю, у меня был приступ паники. Но сейчас мне уже лучше».

«Хорошо», — сказала она. «Потому что мне нужно, чтобы ты взяла себя в руки. Это нужно всем. ХОРОШО?»

Я кивнул и сделал глубокий вдох. А затем сделал еще несколько. Когда я немного успокоился, я вызвал свой журнал, чтобы проверить свои жизненные показатели. Все они выглядели нормально. Затем я решил проверить рабочий статус моего хранилища погружения в ОАЗИС и обнаружил, что моя ситуация еще более хреновая, чем я думал.

У меня больше не было возможности разблокировать или открыть бронированный купол моего MoTIV. Обе эти функции были отключены. Но я все еще мог видеть себя и свое окружающее пространство через внутреннюю и внешнюю камеры MoTIV. И, к счастью, системы мобильности, защиты и вооружения MoTIV все еще функционировали нормально и находились под моим контролем. Так что я все еще мог защитить себя, если понадобится. Единственное, чего я не мог сделать, это выбраться.