Второй Хранитель. Антагонист

Не смотря на угловатость мебельного шкафа, Гиря, как медведь в лесу умел быть не незаметным, а если очень нужно и невидимым. Эти его качества оценил в полной мере Холод, контролирующий освещенное пространство надежно, как ему казалось – спрятавшись. Сначала мощные объятия сковали руки, и одновременно прокуренная длань прикрыла сверху носоглотку, лишив караульного возможности кричать, и заодно – дышать. В голове у Холода мелькнула мысль, что его сейчас удавят и он чуть не обмочился. Но оказалось, что не все так плохо. Ему прямо в глаза уставилась раскрашенная ночным камуфляжем морда Гири и морда довольно улыбалась. Холода от такого обращения накрыла ярость.

– Гиря! Какого…..

Хлоп! И вонючая ладонь снова перекрыла рот, на этот раз разбив до крови губу.

– Холод, заткнись падла! – Свистящий шепот Гири в ухо парализовывал и подавлял сопротивление как шипение удава. – Сам все проссал и поздно кипеж поднимать. Сейчас ты подыхаешь с проломленной башкой и глоткой перерезанной. Понятно? – В конец обалдевший часовой смог только согласно замычать, но Гиря его понял и ослабил хватку. Холод судорожно вдохнул воздух, хлюпая с разбитой губы кровью – А теперь рассказывай. Что за костры, где остальные и от кого ты тут морену караулишь?

– Так это, Гиря! Тут без вас такое было!

– Какое? Слушаю внимательно – Этот бесконечный и такой щедрый на сюрпризы день все не заканчивался и продолжал сыпать новыми подарками.

– Три элитника сегодня подошли прямо к блиндажу, прикинь?

– Элита, к блиндажу? – Гиря не поверил – Ты, Холод, почему тогда живой? И остальные почему спокойно спят?

Он ошибался, несмотря на поздний час никто не спал и все ждали его, Гирю. Именно ему дорогу освещали три костра и Холод караулил тропу из Карусели к блиндажу, где развитые зараженные разгуливали как у себя дома. Они, правда и находились дома. Райский стаб начинался совсем рядом, к нему уводили два окопа, но сам блиндаж территориально оставался в Карусели.

Гиря смотрел вопросительно на Холода, но тот не торопился. Он встал, подбросил в затухающие костры свежих дровишек, устало сел на камень и только тогда рассказ продолжил:

– Гиря, нет ты прикинь. Мы только все расслабились после обеда, кто где отдыхать приткнулся, я разбросал свой пулемет на чистку, как слышу – сдавленно так Агата пропищала. Вот как будто кто ее за глотку стиснул. Ну, я пистолет из кобуры и бегом на крик, тут Фаза подоспел с собакой, а у собаки, представляешь – весь загривок дыбом. В небе воронье еще орет… Короче, я не выдержал и с гранаты «эфки» чеку сдернул. Потому как фиг знает что такое там нарисовалось.

– Гы… А у тебя еще и пулемет разобран. Ну ты, Холод и лошара!

Лошара злобно зыркнул, но рассказ продолжил:

– Хорош стебаться, Гиря! Мне что, вообще теперь оружие не чистить? Так, на чем мы остановились?

– Агата пискнула и Фаза подбежал.

– Ага, все верно, пискнула. И я, как дурак, в одной руке с гранатой, в другой со Стечкиным бегу, а там три элитника, прикинь?

– Ну так и валить их надо было с пистолета! По три пули каждому в споровый мешок, а че, Холод! Да у тебя в обойме еще и патроны бы остались! Гранату в очко самому шустрому и злобному. Гы…..

– Блин, Гиря – ты достал подколками. Нам не до смеха было. Два как огромные орангутанги в чешуе, третий похож на большого таракана или броненосца. Агата скулит и пытается пролезть между камнями, Фаза бежит с гладкоствольной Сайгой. Как нас там не сожрали, не представляю!

– Ой, Холод, не скромничай! А пистолет у тебя на что с гранатой? Я так думаю, что еще неизвестно кто кого….

Заржали оба, у Холода лопнула разбитая губа и рассказ он продолжил сглатывая кровь, но расслабленно и весело.

– Ты Гиря, даже не представляешь, что там дальше было! Вот рассказать ребятам – не поверят и еще обзовут как-нибудь нехорошо. Эти три элитника, развернулись жопами и сели, не обращая внимания на такую вкусную жратву как мы.

– Это ты вкусная жратва? Да я тебя умаляю, Холод. Я представляю как там от всех вас воняло.

– Гиря, ты помолчать можешь, дашь рассказать? Карусель их интересовала гораздо больше нас. Смотрели твари именно туда, не отвлекаясь.

– Ну, и дальше что, как разошлись?

– Так тут и начались те самые чудеса и непонятки. Прибежал Фаза, его собачонка залаяла на тварей и они в три прыжка исчезли. Нет, ты прикинь! Зараженные услышали собачий лай и убежали! Да они наоборот должны со всех сторон сбегаться на собаку.

Вот сейчас Гире стало не смешно. В груди стиснуло сильно, до тошноты и он абсолютно ясно почувствовал приближение чего-то страшного. Абсолютно без причины захотелось плакать, хотя он уже давно забыл, как это делается. Плохие, ох плохие знаки!

– Холод, будь добр, к Фазе проводи. А то я с дороги плохо себя чувствую.

*****

Как только Гиря утром ушел за Петриком к Ташкенту, Фаза уже привычно направился к порталу, но не тут-то было. Прозрачный шар мягко пружинил, не пуская, а затем подпрыгнул и вообще исчез из поля зрения. Вот это новость! Подобное бывает, когда в Райском стабе посторонние, но его «живая сигнализация» не подавала ни малейших признаков тревоги. Но тем не менее портал закрылся и Фаза озадаченно чесал макушку, посматривая боковым зрением на зависшего в воздухе сапсана.

Маруська тявкнула. Но не агрессивно, а скорее удивленно. Метрах в тридцати от них тропу пересекала стайка из шести маленьких белок. От собаки белки бойко разбежались по деревьям, но удалятся продолжали весьма плотной группой. Очередная пища для размышлений… Живность в Райском стабе Фаза изучил неплохо и всегда считал белку животным одиночным. Но чем тогда объяснить стайку из шести штук? Только миграцией, но миграцией куда? Стаб представлял из себя замкнутую территорию с единственным выходом через Карусель.

И удивил Трофим. Фаза кота не видел с раннего утра, но как только они сели ловить рыбу в озере тот появился. И появился не один, а в компании собратьев, впрочем кошачья стая на глаза так и не вышла. Сначала они муркали и перефыркивались в зарослях с Трофимом, затем посторонних кошаков облаяла Маруська и те, шипя как змеи – удалились. Язык кошачьих Фаза понимал не очень, но разобрал, что его Трофима уговаривали уйти вверх по ущелью, туда, где в больших камнях множество укрытий. Верный кот остался, но взлетел пулей на высокую сосну. Из густых веток выглянула усатая, внимательно следящая за поплавком кошачья рожа.