Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Я улегся под зонт, Аня снова полезла в море. Подремать мне удалось недолго, грядущие неприятности кольнули сердце. Поднял голову. Вроде все спокойно: море тихое, ветерок ласковый, а неугомонная девчонка, подняв руки, загорает стоя. И хотя на диком пляже было пустынно, чуйка призывала к вниманию. Такую видную фигуру, выше памятника на площади, не заметить сложно — осы на мед лететь обязаны.

Однако накаркал: поклонники красоты не заставили себя долго ждать, явившись в количестве трех экземпляров. Были они мускулисты, кучерявы и волосаты.

— Ай, красивая, водичка хорошая сегодня? — приступил к увертюре курортного романа самый видный и наиболее мускулистый мачо.

— Ноги хорошие, — сообщил в пространство кавалер, стоящий позади оратора. — Вот я бы ей…

Анюта промолчала, продолжая принимать солнечные ванны. Неужели кучерявый сейчас спросит, «который час», «или как пройти в библиотеку»?

— Шли бы вы куда шли, ребята, — ласково предложил я. — Библиотека с часами на башне дальше по курсу.

— Ты лежишь, дядя? — поигрывая мышцами, лениво бросил кучерявый. — Вот и лежи.

Липкий взгляд от Анюты он не отвернул.

— А то что? — потихоньку зверея, поинтересовался я.

Веселая злость накатывала плавной волной. Заглянул в сумку — ничего тяжелого. И палочку, как назло, с собой не взял. Придется против троих с голыми руками выходить, хотя драться не хотелось вообще, ногу только вылечил. Да и Антона подставлять было жалко — если мне по башке прилетит, ему опять прицепом на орехи достанется. Несправедливо, однако. И так, что ни день, то новый синяк или дырка в теле у парня. Что обидно — без причины, за просто так. И хотя есть возможность бежать, такое делать неприлично.

Жизненный опыт велел не отступать, если враг этого ожидает. И не вступать в переговоры перед битвой, это просто отсрочит твое поражение. Бить первым неожиданно, нападать там, где не ждут, не брезговать запрещенными приемами. Простую истину никто не отменял, для победы все средства хороши. А сегодняшняя ситуация прямо-таки требовала одного: поставить этих троих уродов к стенке, а затем вдумчиво расстрелять длинными очередями из двух пистолетов в упор. Но мощный козырь, мое личное оружие, Коля Уваров запретил настрого.

Приказ начальника — закон для подчиненного. Впрочем, иногда на запреты можно наплевать. И только я собрался призвать из-за далекого горизонта незабвенную «Осу», вместе с парой травматических «Макаровых», как Аня резким движением руки опустила ребро ладони на плечо кучерявого. Рубанула в то место, откуда шея растет. С высоты ее роста и поднятых рук движение показалось простым, поскольку шло сверху вниз. Бывалый лесоруб так сбивает сухостой — за один прием валит под корень, и ствол дерева падает в сторону.

Кучерявый мачо в сторону не упал. Как стоял, болезный, так и рухнул. Создалось впечатление, что богатырь по колени врос в гальку пляжа. Второму номеру кучерявых повезло меньше, Нюся влепила ему ногой, без паузы и с разворота. Мой коронный прием! Ничего не скажешь, технично исполнен. Ай, молодца… И Анин папа молодец, на своей секретной работе хлеб даром не ест. Я мысленно даже поаплодировал — парня унесло за кромку прибоя, где он обратился щепкой, носимой волной прибоя туда- сюда.

Третий, самый молчаливый поклонник красоты, оказался самым шустрым — он бросился бежать. Ага, наивное дитя гор. Да у Анюты одна нога размером с него самого! С важным отличием — она полностью гладкая и шелковистая, аки персик в июне.

Бегун с дистанцией не справился, девчонка мигом догнала и подсекла. За три прыжка и «пять сек», как глаголет в таких случаях молодежь.

— И откуда вы, такие наглые, беретесь? — Анюта шустро сволокла тела в одну кучу на берегу, пока я собирал вещички.

— Тыбылиси, — ответил за всех бегун на короткие дистанции. — Сборная Грузии по борьбе. Спортивные сборы у нас…

— Товарищи борцы! — решила девчонка. — Вы были неправы, и сейчас я каждому из вас дам леща в лоб. В назидание и на память.

Аня исполнила обещание, а я тем временем включил торможение мира. Застыло море, остановились в полете чайки, и группа парней, бегущая в нашу сторону с дальнего края пляжа, замерла. Что ж, пусть весь мир обождет.

Счастливо оставаться, мне проблемы ни к чему. С сумкой в одной руке, и с Анютой в другой, плавно переместился в парк заводского домаотдыха.

По дороге вспомнились стихи:

Поток времен свиреп, везде угроза,

Я уязвлен и жду все новых ран.

В саду существ я сжавшаяся роза,

Облито сердце кровью, как тюльпан.

— Какая красота! Это вы мне написали? — воскликнула девчонка.

— Это Омар Хайям, — укоризненно заметил я, доставая из сумки наши вещи. — Но к ситуации подходит. Почему ты делаешь мою работу?

— Антон Михалыч, о чем выговорите?! — возмутилась Анюта. — Подумаешь, хулиганы. Отвернитесь, мне надо переодеться.

Чисто женская психология — если соблазнять никого не требуется, целомудрие и скромность они ставят во главу угла.

— Вы недавно сломали ногу, спасая меня из аварии! — взмахнув купальником, она удивлялась моему непониманию. — Вас надо беречь. Хватит того, что такую кобылу здоровую на себе вынесли… Должок за мной. Верка в зачет не идет, там бы любой пионер справился.

— Мы ничего не приносим в этот мир, ничего не забираем, но мы оставляем беспорядок, когда уходим, — пробормотал я. — Не хочешь перед уходом покушать в ресторане?

Глава двадцать третья, в которой решаются охранные и лечебные задачи

В девяносто первом году Страну Советов сокрушила демократическая сила, а следом за этим в Гагру пришла война. Окраины империи с началом перестройки кипели, рвануло и здесь. И, как это обычно бывает, война победила всех. Городу крепко досталось — не меньше, чем его жителям. Тем, кто не погиб, стало точно не до курорта. Умельцев рушить у нас много, кто строить будет?

Однако сегодня ничего не предвещало беды, не наблюдалось причин для грядущих через каких-то двадцать лет великих преобразований.