Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

— Ох, стара я для этого, — вздохнула она. — Да и тебя сначала проверить надо.

— Рентгеном?

Старуха на это хмыкнула:

— Именно. Давай, сынок, соберись, и посмотри на меня особым взглядом.

Контакт наших рук привел к тому, что тепло постепенно усилилось, а кончики пальцев стало покалывать. Мы с Антоном зажмурились, напряглись, и распахнули глаза.

— Что видишь? — бабушка сидела с закрытыми глазами.

Вокруг женской головы светилось облако. Оно переливалось еле заметным разноцветным сиянием, а тело старухи стало прозрачным, как и при сеансе с Риммой — бледно-синего цвета. Ярко-красное сердце мерно пульсировало на своем месте. Кровеносные сосуды, такие же, как и у Риммы, мерцали разноцветной мишурой, заставляя вспомнитьновогоднюю гирлянду. Под прозрачными ребрами ясно проступали легкие и другие внутренние органы, раскрашенные в разные цвета.

Глава финальная

— А если делать сознательно, то и результат будет лучше? — Антон скорее утверждал, чем спрашивал.

— Любому делу надо учиться.

— Научите? — в голосе парня звучала надежда.

— Ох, стара я для этого, — вздохнула она. — Да и тебя сначала проверить надо.

— Рентгеном?

Старуха на это хмыкнула:

— Именно. Давай, сынок, соберись, и посмотри на меня особым взглядом.

Контакт наших рук привел к тому, что тепло постепенно усилилось, а кончики пальцев стало покалывать. Мы с Антоном зажмурились, напряглись, и распахнули глаза.

— Что видишь? — бабушка сидела с закрытыми глазами.

Вокруг женской головы светилось облако. Оно переливалось еле заметным разноцветным сиянием, а тело старухи стало прозрачным, как и при сеансе с Риммой — бледно-синего цвета. Ярко-красное сердце мерно пульсировало на своем месте. Кровеносные сосуды, такие же, как и у Риммы, мерцали разноцветной мишурой, заставляя вспомнить новогоднюю гирлянду. Под прозрачными ребрами ясно проступали легкие и другие внутренние органы, раскрашенные в разные цвета.

— Вижу ауру, — прошептал Антон.

— Подробней, — бабушка раскрыла глаза, ясные и заинтересованные.

— Оранжево-зеленое свечение с лиловыми полосами, — выдохнув, доложил Антон. — Вкрапления звездочками бронзового цвета.

— Верно, — согласилась она. — Не врешь. Именно так мне когда-то описывал шаман. Внутренние органы видишь?

— Четко вижу! Сердце, легкие, печень, кровеносные сосуды.

— Сейчас я встану, взгляни-ка на почки.

— А где это? — ошибиться Антону не хотелось.

Кряхтя, знахарка поднялась:

— Ты в школе на уроках биологии что делал?

— Ничего не делал!

— Вот и я так думаю, — прозрачным пальцем она ткнула себе в прозрачный бок. — Одна почка здесь, другая здесь.

— Точно, — увидел я, приглядевшись.

— Вниз идут мочеточники, — бабушка повела пальцем вниз.

— Ага… — оживился Антон. — Вижу, желтенькие такие.

— Камни в мочеточниках видишь?

— Хм… — мы с Антоном задумались. — А как это?

— Все плохое будет черного цвета. Впрочем, там может быть и песок, приглядись к черным точкам.

— Да их тут целая россыпь! Но крупных три штуки. С горошину будут.

— Можешь вытянуть какой-нибудь самородок, что висит ниже?

— А как?

— Представь себе, что он тебе надоел. Потому что как мне он надоел, ты не представляешь.

Целых пять минут мы вырабатывали острую неприязнь к черным камушкам. И так и этак. Но ничего не происходило, только пот по спине заструился.

— Дед что-то мне хреново, — взмолился Антон. — В глазах темнеет, ноне выходит каменный цветок. Давай закругляться?

— Бабушка Мухия, предлагаю перерыв, — с парнем я был полностью согласен, устал хуже собаки. — Может быть, продолжим позже?

— И то верно, — согласилась она. — Бодростью ты меня зарядил, можно и позавтракать.

Женщина разорвала контакт, который мы сохраняли одной рукой, и свечение пропало.

— К урологу вам надо записаться, — я вздохнул сочувственно. — И шиповник пить.

— Не учи бабушку кашлять! — воскликнула она. Неудача не смутила, и расстроенной знахарка не выглядела. — Завтра приходи, еще посмотрим.

***

Солнце вылезло из-за деревьев, щедро плеснув тепла. Огородные тропинки заполнились спешащими соседями — замучились здороваться, пока шли обратно. Живо обсуждая встречу со знахаркой, мы особенно не торопились и, когда добрались до дома, женская сборная по гимнастике уже разминалась на площадке у турника. Рекс с лаем носился между спортсменками, считая это игрой. Под руководством Веры новички отрабатывали наклоны, а рядом с Аленой приседала Надежда Константиновна. Кто б сомневался!

Она делала вид что ничего особенного не происходит. Но ничего, ещеей припомнится, как болтать языком попусту, еще отольются кошке мышкины слезы…

По дороге мы отдышались, так что на три коротких сеанса аутотренинга сил хватило. Вдохнули бодрость в спортсменок, особенно в Римму, и слава богу, физзарядка не панацея, а всего лишь толчок на пути к оздоровлению.

А опытные спортсмены, вроде Веры, между упражнениями успевают еще и завтрак готовить. Например, сосиски с тушеной капустой. Без пива такое потреблять грех, конечно, но с Антоном не поспоришь. Железный характер, фиг прошибешь. Пришлось довольствоваться чаем.

Поглощая мясную похлебку, Рекс завистливо поглядывал на главаря стаи Лапика, облизывающего кусочек вареной сосиски. Тот всегда так делал, прежде чем насладиться деликатесом. Мысль о полной миске сосисок рефреном вертелась в голове щенка, я это ясно ощущал. Однако потакать капризам нельзя — детская диета строга, и изысков не предполагает.

После завтрака мы начали готовиться к походу в сторону киоска Люськи, дабы продуктами запастись и хрусталь сбагрить. На продажу приготовили пузатый графинчик со стаканами и огромную цветочную вазу-больше в сумку не лезло. Впрочем, и поднять такое оказалось нелегко.

Однако поход отменился по причине Риммы, которая буквально порушила планы контрабандиста. Заглянув на веранду, она весело осведомилась о посеянной бейсболке, и немедленно про пропажу забыла, поскольку заглянула в сумку.

— А куда это ты собрался такую красоту нести? — с подозрением оглядывая веранду, поинтересовалась Римма.

— На продажу, — чистосердечно признался Антон.

— На продажу?!

За минуту Антон узнал про себя все — и о черной душе, и коварном характере, и предательстве светлой дружбы.