Второй шаг

Я с грустью оглядел посвящённых в дорогих фраках, костюмах и платьях и обратил внимание на то, что все они держались либо по одному, либо по двое-трое — не больше. Почему? Кажется, они не хотели, чтобы их потом могли узнать. А зачем же тогда они пришли? Ну, наверное, потому что слуги не могут ослушаться приказов своих хозяев, которые, устроив этот бал, продемонстрировали посвящённым, что они ничего и никого не боятся и всё контролируют.

Здесь я впервые задумался об истинных масштабах влияния нечисти на власть в нашей стране. Похоже, нелюди действительно на многое способны. Меня даже мороз продрал по коже от этой мысли.

И тут вдруг на моё плечо опустилась чья-то крепкая ладонь, а ухо опалил горячий шёпот:

— Очканул?

— Крот напугал меня больше, — тихонько сказал я, а затем отвёл Испанца в сторону, где нас никто не мог услышать и тихо-тихо поведал ему о том, как прошёл в особняк.

— Мда, волнительно. А я тут уже минут десять отираюсь, — еле слышно проговорил он, поправив белый носовой платочек с золотой каёмочкой, который выглядывал из нагрудного кармана пиджака. У меня из кармана виднелся ровно такой же. Эти платочки служили отличительными символами охотников, по которым мы могли опознать друг друга.

— Что уже успел узнать? — жадно спросил я у него, подозрительно покосившись на девушку, которая прошла очень близко от нас. Из копны её серебристых волос виднелись острые уши, а они были не только признаком эльфячьего рода, но и вампирского, что, естественно, заставило меня напрячься.

Но остроухая метёлка прошла мимо нас, и охотник прошептал, безразлично посмотрев на её довольно тощую задницу:

— Ничего хорошего я не узнал. Как и говорил Клим, все окна закрыты крепчайшими решётками, которые и танками не выбить, а охрана стоит у всех выходов, но внутри её нет. Так что это не особняк, а настоящая тюрьма, в которую не прорвёшься и из которой очень проблематично выбраться.

— Ну, мы знали на что шли, — хмуро проронил я и добавил, всё так же не повышая голос: — Заварушка начнётся сразу после того, как подадут десерт?

— Угу, — кивнул Испанец, скользя напряжённым взглядом по разумным. — Вампиры с прочей нечистью останутся в главном зале, чтобы отведать вкусняшек, а все посвящённые потянутся к выходу. И вот тут-то мы и влетим в зал, наведём там суету, а потом, пользуясь поднявшимся кипишем, свалим через кухню.

— Кипишем? Серьёзно? Тебе надо поменьше общаться с Бульдогом, — иронично пробормотал я и вдруг заметил, что посвящённые стали втягиваться ручейком в распахнувшиеся двустворчатые двери, ведущие в главный зал.

— Кажись, начались танцы-шманцы, — предположил охотник.

И он оказался прав. Мы следом за всеми вошли в просторный ярко освещённый зал с огромными хрустальными люстрами и самым настоящим оркестром, который поместился в углу помещения. И ещё здесь нарисовался эльф-конферансье, который, так же, как и все, был в маске, но вместо чёрного классического костюма, на нём оказался красный фрак и брюки такого же цвета.

Я пару секунд понаблюдал за ним, а затем пробежался взглядом по посвящённым, застывшим возле ближней ко мне стеночки, и заметил Ленку. Она стояла в тёмно-синем вечернем платье и сжимала в руке белый платочек. При этом девушка неотрывно смотрела на группу из девяти остроухих, которые тихонько переговаривались между собой почти в центре зала, держа в руках хрустальные бокалы с чем-то красным. И вели они себя подчёркнуто расслабленно в противовес прочим гостям, которые в большинстве своём держались весьма скованно. Все движения этих девяти эльфов: жесты рук, кивки и улыбки — говорили о том, что перед нами истинные хозяева жизни, а все прочие, кто припёрлись сюда — тлен, пыль и пупочные катышки. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что эта группа эльфов и есть инициаторы данного бала. И именно от их лиц конферансье, выскочивший с микрофоном в центр зала, начал толкать красочную речь, которую принялись внимательно слушать посвящённые.

— Дамы и господа! Приветствую вас от имени наших добрых хозяев! Давайте похлопаем им! — зал взорвался громом аплодисментов, адресованных группе тех самых остроухих, которые сейчас принялись снисходительно махать ручками посвящённым.

Конферансье же выдержал десяток секунд, после чего повысил голос и весело продолжил:

— Ну всё, ну всё, довольно, а то вы засмущаете наших покровителей, — разумные дружно хохотнули, а потом, через короткую паузу, мужчина заговорил уже более серьёзно: — За окном осень, а значит с первым ударом часов, возвещающих о наступлении полуночи, начнётся ежесезонный бал! И он должен стать для всех нас украшением этой промозглой осени…

— Станет, ещё как станет, — саркастично пробурчал я себе под нос и вместе с охотником начал проталкиваться к Ленке.

И как только мы достигли её, она сразу же полушепотом спросила у нас, нервно теребя платочек:

— Вы ещё кого-нибудь из охотников нашли?

— Нет, — коротко сказал я и следом предусмотрительно добавил, подозрительно поглядывая по сторонам: — Ради нашей же безопасности, нам не стоит собираться по трое. Тут так не принято.

— Я всё понял, — улыбнулся Испанец и исчез среди посвящённых, которых на первый взгляд было гораздо больше сотни.

— Вообще-то, я намекал на Ленку, — проронил я, криво усмехнувшись.

— Хам, — прошипела девушка и поджала губы.

— Ты же не ругаешься, — напомнил я ей, переведя взгляд на старинные настенные часы, стрелки которых почти добрались до двенадцати часов.

— А это не ругательство, а констатация факта, — парировала она с довольной ухмылкой на устах.

— Уела, — признал я за мгновение до того, как конферансье закончил свою пылкую речь, потонувшую в аплодисментах, которые даже заглушили раскаты грома, продолжавшие грохотать снаружи.

— Пригласишь? — нехотя сказала Ленка, когда прозвучал первый из двенадцати ударов часов.

— Ага. Но я хочу сразу предупредить тебя, что после танца со мной твой размер ноги будет сорок пятый растоптатый. Я так себе танцор, — сознался я, покосившись на музыкантов, готовых начать играть.

— И так себе юморист.

— Просто меня с детства не обучали всякой светской ерунде, вроде танцев. Я в это время дрался с бомжами за особо тёплые картонные коробки.

— Зато меня обучали, — не преминула заметить эльфийка, свысока глянув на меня. — Ладно, я поведу, а ты слушайся меня.

И под звуки грянувшего вальса мы закружились в танце среди десятков других пар.

Глава 6

Во время танца мой взгляд сам собой косился на соблазнительно вздымающиеся полушария Ленки, чем я вскоре заставил эльфийку негодующе выдохнуть:

— Прекрати пялиться на мою грудь!

— А ты перестань трясти ею. Могла бы выбрать декольте поменьше, — справедливо заметил я и с большим усилием оторвал взгляд от вторичных половых признаков остроухой, которая довольно хмыкнула, явно записав на свой счёт ещё одну победу.

После этого я занял себя тем, что принялся ловить обрывки разговоров, которые доносились от танцующих. Жаль, львиная доля из них оказалась пустым трёпом, но всё же до моих слегка заострённых ушей донеслось кое-что интересное.

— Говорят, что увидеть чёрного кота это плохая примета… — произнёс высокий мужской голос.

— … Да, если ты мышь, — весело вставил женский голосок.

— … А ежели я видел рыжего? Ничего об этом не говорят народные приметы?

Я не расслышал ответа дамы, потому что их пара, кружась, отдалилась от нас. Но мне и так было достаточно того, что я уже услышал. Значит, Пышкин внутри и он не такой уж и ниндзя. По крайней мере один посвящённый его заметил. Надеюсь, кота больше никто не видел. И где он вообще?