Второй шанс 6

Вот и хорошо, что не узнают, а то слухи – вещь такая, глядишь, и до Инги дойдут. Доказывай потом, что между нами ничего не было.

Взяли салат из крабов, осетрину под маринадом, бутерброды с паюсной икрой, сёмгу… В общем, получился рыбный день, вот только в отличие от тех рыбных дней, что бывали в моём детстве в школе, то, что ставили нам на стол, невольно вызывало обильное слюноотделение. К рыбным блюдам в самый раз пришлась бутылка белого вина.

Сам не знаю, чего я хотел от этих посиделок с Сенчиной. Наверное, всё-таки больше наладить дружеские отношения, чем затащить её в постель. Хоть она меня и возбуждала как женщина, но, пожалуй, морально я пока не был готов сделать столь решительный шаг. Да ещё где-то глубоко внутри себя побаивался, вдруг она мне откажет? Это стало бы ударом по моему самолюбию. Ну и мыслишка, что изменять своей девушке нехорошо, тоже периодически напоминала о себе.

А вот как поступить, если она сама начнёт делать недвусмысленные намёки? Не успел я додумать эту мысль, как Сенчина неожиданно побледнела, я проследил за её взглядом и увидел приближающегося к нашему столику не кого иного, как Стаса Намина.

Как он здесь оказался? Случайно или выследил нас? Сейчас этот вопрос уже казался второстепенным.

– Стас…

Люда начала было вставать, но Намин, положив руку ей на плечо, заставил её опуститься на место.

– Я не понял, это что такое?

– Это мы ужинаем после концерта, посвящённого Дню Советской армии и Военно-морского флота, – спокойно пояснил я, откладывая вилку в сторону. – А вы что подумали?

– Что я подумал?! А что я мог подумать, когда моя… Когда моя женщина, – с нажимом произнёс он, – сидит в ресторане с каким-то сопляком?

Ого, горячая армянская кровь! Я уже хотел было ответить что-нибудь резкое, но Людмила меня опередила:

– Стас, прекрати! И вообще это не какой-то сопляк, а Максим Варченко, и между нами нет ничего, просто человек пригласил меня поужинать после концерта, в котором тоже принимал участие. Господи, Стас, неужели ты думаешь, что между нами может что-то быть? Я же лет на десять его старше!

– Да по нему и не скажешь, – окидывая меня оценивающим взглядом, пробормотал Намин.

– Ну не знаю, сами только что меня сопляком назвали, – сказал я, спокойно глядя ему в глаза. – Но я бы на вашем месте так не рисковал.

– Ты мне угрожаешь, что ли?! – начал снова заводиться он.

– Стас, успокойся! – повысила голос Люда. – Максим не только песни сочиняет, он ещё и чемпион мира по боксу…

– Среди юниоров. – добавил я.

– Но всё равно… Так что прекращай тут устраивать истерики, а то вон люди уже в нашу сторону смотрят.

– Людмила права, – всё так же спокойно добавил я, – ни к чему привлекать внимание, потом слухи разные пойдут… Лучше присаживайтесь, присоединяйтесь к нашему скромному ужину. Сегодня я угощаю.

Намин ещё немного пораздувал ноздри, затем всё же, сделав над собой усилие, вроде как успокоился и сел на свободный стул. Тут же нарисовался официант.

– Люда, скажи правду, у вас точно ничего не было? – взялся за старое он, когда был сделан заказ.

– Стас, ну хватит уже, а! Не порть людям ужин. Ты вообще откуда в Ленинграде взялся? Ты же должен быть вроде бы на гастролях?

– Так мы и есть на гастролях, просто вчера выступали в Пскове, а завтра в Калининград улетаем, вот я и воспользовался случаем, решил в Питер заскочить. Звоню с вокзала тебе домой – мама твоя поднимает трубку, говорит, что ты в «Интуристе» ужинаешь.

– Теперь понятно, как ты меня нашёл, – вздохнула Сенчина.

Заказ принесли быстро, не прошло и десяти минут, а разговорами Намин оказался таким компанейским, что вскоре уже его недавняя ревнивая выходка казалась просто смешной. По ходу дела он заинтересовался песнями, которые я предложил Люде, она показала ему партитуры.

– Навскидку вполне неплохо, – выпятил он нижнюю губу, возвращая листы бумаги. – Могу поклясться, что как только «Младший лейтенант» попадёт в ротацию, его тут же начнут исполнять по ресторанам, особенно где есть женский вокал.

– Стас…

– Ну а что, лично мне приятно, когда я ужинаю, и тут вдруг ресторанный ансамбль начинает исполнять «Звёздочку». Это и есть всенародная любовь, Люда, потому что в ресторане тебе никогда не будут петь «Любовь, комсомол и весна».

В одиннадцать я решил попрощаться, предоставив их друг другу. Полез было за кошельком, попросив рассчитать за весь стол, но Намин замахал руками:

– Я плачу за всех!

На что я пожал плечами:

– Не имею ничего против.

Распрощались вполне нормально, чуть ли не друзьями. Хотя небольшой привкус горечи остался. Всё-таки в ресторан я Сенчину вёл, в глубине души лелея надежду на другое завершение вечера.

Перед отъездом в Комарово я всё же отобедал в ресторане гостиницы «Ленинград», куда поселили заезжих участников вчерашнего концерта. Как говорится, в гости лучше приходить слегка голодным, тем более ещё не факт, когда будут там кормить и будут ли вообще. А то наобещать можно всё, что угодно.

За мной прислали белую «Волгу», кроме водителя, в ней никого не наблюдалось. Оказалось, это машина ленинградского отделения Союза писателей СССР. А в пензенском отделении даже мотоцикла нет, с грустью подумал я. Хотя у нас и писателей на квадратный метр меньше, да и городишко по сравнению с Ленинградом то ещё захолустье. Но захолустье любимое! Прожил в Москве полгода, а уже на малую Родину тянет, иногда ностальгия прямо-таки поддушивает. Хорошо, что Инга рядом, кусочек Пензы в моём сердце.

Сидя на заднем сиденье, я про себя повторял речь, с которой, если планы приглашающей стороны не изменятся, выступлю перед аудиторией. И при этом периодически поглядывал через заднее стекло, пытаясь угадать, в какой из следующих за нами машин находится моя негласная охрана? В тех ярко-зелёных «Жигулях»? Нет, слишком приметный цвет, да и водитель пожилой, а с ним рядом такая же немолодая женщина. Не уверен, что чекисты пошли бы на такой маскарад. Скорее, вон в той серой «Волге»… Правда, она нас вскоре обогнала и скрылась за поворотом шоссе. А может, вообще никакой охраны нет, а я тут себя накручиваю. Ну не могут они неотлучно находиться при мне, в самом-то деле, иначе я бы не пару раз в месяц, а намного чаще ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Асфальтовая и расчищенная от снега дорога была проложена прямо к Дому творчества, представлявшем собой окружённое соснами, 3-этажное оштукатуренное здание. Не успел я выйти из машины, как на крыльцо выскочил вчерашний очкарик.

– Максим Борисович, день добрый! Очень рад, что вы смогли приехать, пойдёмте, я вас познакомлю с Анатолием Николаевичем.

Чепуров фактурой смахивал на Полевого, посмотрел на меня поверх очков, протянул для приветствия пухлую ладонь.

– Очень приятно, давно хотел познакомиться с молодым дарованием, по чьей книге снят только что вышедший в прокат фильм.

Ну не так чтобы только что, он в прокат вышел в конце января, но до сих пор шёл по стране, собирая, как мне докладывала Корн, аншлаги. Так что, думаю, ещё с месячишко его погоняют, пока «Остаться в живых» приносит прибыль.