Второй шанс для генерала драконов

Генерал разгоняет черную пыль. Там, где мы стоим, он создает пятачок без мрака, тем самым позволяя мне увидеть себя. Зло щурит глаза и приказывает:

— Марш в укрытие! Тебе здесь не место!

Срываю с лица тряпку.

— Укрытие — потом, — бормочу. — Я сюда пришла из-за…

— Сядешь на спину градша, — перебивает дракон, кивком указывая на медведя-перевертыша, с трудом различимого в густом клубке тьмы. — Он легко допрыгнет с тобой до крыши.

— Нет, — мотаю головой, собираясь с духом. — Никуда не уйду!

— Ас-ми-на! — рычит дракон. — Не заставляй возиться с тобой, как с ребенком!

— Не надо со мной, как с ребенком! Позвольте мне...

— Сейчас не до капризов! Ты ослепла? Не видишь, что творится?!

— Хватит! — умоляю со слезами на глазах. — Прошу, хватит терять время! Я тут жизнью рискую, чтобы вам… тебе крылья вернуть, а ты… Просто постой немного, дай подлечить! А потом, если хочешь, я сяду на спину твоему мишке! Обещаю!

Не отрывая умоляющего взгляда от его темных глаз, опускаю свои ладони на раны, частично скрытые рукавами, и генерал, коротко выдохнув, замирает. Позволяет мне действовать.

Вокруг нас творится настоящий кошмар. Кровавый хаос. Восставшая Бездна.

Под оглушающий рев мелькают тени во тьме, ослепляют вспышки новых струй огня, падающих с небес. Фокусироваться тяжело, и в то же время до безумия просто. Ведь то, что я делаю сейчас, — это главная ось, вокруг которой вращаются мысли.

Две руки одновременно лечить сложно, но по очереди ими заниматься нет времени.

Хотя я недавно сытно поела, сил так мало, что хоть плачь! Нужно больше магии, гораздо больше! Энергетические нити Драгоса покорежены слишком серьезно. Раны затягиваются настолько медленно, что такими темпами не успею его долечить. Нас быстрее сожрут!

Как долго еще тьма будет останавливать лиургов?

Я сейчас готова на все, лишь бы по-быстрому восстановить резерв! И спать, и есть! Вплоть до безумия! Даже о консумации подумала бы, если бы не было слишком поздно. Или... еще не поздно?

Ведь мы пока живы, а значит, есть шанс?

В этом хаосе, наполненном пеплом, совершаю очередное безумие.

Несмело прижимаюсь к мужу, обвиваю руками горячий торс и лепечу:

— Поцелуй меня? Пожалуйста!

В его темных глазах — короткая вспышка удивления.

Но уже через секунду Драгос склоняется к моим губам и впивается в них с голодной жадностью и нежностью, от которой искрящееся тепло разливается по всему телу, порождая яркие всполохи удовольствия. Одним своим прикосновением он будто заполняет меня всю. Я не понимаю, как…

Вместе с его прикосновением в меня втекает магия.

Магический резерв наполняется с бешеной скоростью, как наперсток под водопадом. Моментально. Требовательные губы дракона увлекают в другой мир, мне приходится всю волю собрать в кулак, чтоб оторваться от него.

Случайно встречаюсь с ним взглядом, и снова тону в бездонных черных зрачках. Непроизвольно подаюсь ему навстречу, тянусь к нему… Да что за наваждение?

Он, как пропасть.

Сделал шаг — и летишь вниз, возврата нет.

Буквально силком заставляю себя отступить, сфокусироваться на другом.

Стоит мне опустить на его поврежденные плечи ладони, как порванные жизненные нити затягиваются. Р-раз — и нет больше раны. Исцеление происходит так быстро, что я не успеваю вникнуть в процесс. Не верю своим ощущениям. Кажется, это сон.

Так не бывает! Не должно быть.

Ни в одном учебнике о таком не читала!

— Драгос, ты в порядке? — спрашиваю дракона, заглядывая в глаза.

Он кивает и, качнувшись ко мне, шепчет:

— Теперь ты лечишь поцелуями, Цветочек? Значит, твоей карьере целительницы пришел конец.

— Нет, я не... Боже, Драгос, я совсем о другом спросила! Как твои руки?

— Лучше не бывало.

Он тихим свистом подзывает медведя. Стоит тому приблизиться и присесть на задние лапы, Драгос указывает на его спину:

— Залезай. Ты обещала.

Карабкаюсь на питомца, и дракон меня тут же приматывает к мохнатому туловищу черными нитями, сотканными прямо из воздуха. Миг — и на мое лицо ветром сметаются волосы. Оглядываюсь. Генерал уже превратился в дракона, взмыл в воздух и теперь изливает пламенные струи в лиургов.

Вот только с этого момента что-то меняется.

Лиурги, один за другим разевают рты, щерят бездонные пасти в сторону неба. Пламя с легкостью попадает им в глотку, заставляя корчиться в смертельной агонии.

Это все, что успеваю увидеть, прежде, чем медведь-перевертыш отрывается от земли и одним махом взмывает на крышу.

Единственную не покатую крышу замка, которую часто использовали в качестве смотровой площадки.

Здесь даже есть специальная надстройка для дозорных.

Черные нити, что привязывали меня к медведю, спадают.

Слезаю с него, и он сразу же начинает безвольно заваливаться на бок.

Будто мешок с картошкой.

Ничего не понимаю…

Кидаюсь к нему и осторожно тормошу за плечо:

— Градш, милый, ты чего! Что с тобой?

Медведь лежит, не двигаясь.

Да что с ним случилось?!

Опускаю над ним ладони и «вслушиваюсь» в нити жизни.

Они слабеют с огромной скоростью. Тают, словно мороженое в знойный день.

Он умирает!

Зажмурившись, вливаю в него жизненную силу, но она утекает из него без остановки, будто через сито… Как же так?!

С губ срывается стон отчаяния.

Очень скоро до меня доходит. Крыша, что выбрал перевертыш, совсем не та, где нам стоило очутиться.

Из огня мы попала прямо в полымя.

Глава 45

За моей спиной раздаются шаги, заставляя обернуться.

— Скар? — удивляюсь. — Что вы здесь делаете?

Мужчина сейчас мало напоминает того хмурого, холодного педанта, что приходил когда-то за мной в библиотеку. Лысая макушка блестит на солнце от пота. Вены вздулись на шее и лбу. Чернота в глазах заполнила собой даже белки. Радужку больше не отличить от зрачков, а под глазами появились темные круги и заостренные скулы.