Второй шанс на любовь?
Шрифт:
Весь путь до похоронного вулкана, на Гряде Печали, она так же не отпускала его ни на минуту. Настал момент прощания. Нэра покорно отпустила руку мужа, последний раз нежно поцеловала, и , сняв с шеи странную цепочку с крестом и распятым на нем человеком, вложила это украшение в руку Морокка.
– Лера, не смей! Не смей так делать!
– вскинулась было Нина.
Альфа, обернувшись, обожгла женщину таким взглядом, что та замерла, не смея дышать.
Платформа, повинуясь распорядителю, поднялась вертикально над заградителным защитным барьером, и перелетев его, плавно
Зависнув на несколько секунд над поверхностью, платформа и тело генерала К,Лашша, исчезли в лаве.
Все...
Время шло. Нэра , не шевелясь, стояла и смотрела туда, где исчез ее муж.
Потом обернулась к нам:
– Я признательна всем вам, за то, что разделили со мной боль утраты. Вас сейчас отвезут в наш дом. По обычаям нашей родины, вам предложат трапезу, в память о генерале К,Лашше. Прошу вас, ступайте к шаттлам. Я еще побуду здесь.
Она снова отвернулась к вулкану.
Провожающие, растеряно оглядываясь на застывшую неру, пошли к челнокам.
Я подошел к Нине, которую обнимая, уводил муж.
– Нэра Нина. Что это за обычай, от которого вы хотели предостеречь нэру Калерию. Можете мне объяснить?
– Это долго рассказывать. Лера свой крест ему отдала. Свою жизнь. Этого нельзя делать. Это грех.
– Что мне ожидать после такого обряда?
– Не знаю. Всего, что угодно.
– Нина вдруг вздрогнула, - Нэр командор, а она в вулкан может спрыгнуть.
– Нет, - ответил я, - здесь все предусмотрено, чтобы не было никаких самоубийств.
– Как же мы ее одну оставим?
– Не волнуйтесь, я останусь с ней и привезу домой. Она нуждается в срочной врачебной помощи.
Нина недоверчиво посмотрела на меня.
– А вы сможете ее отсюда увести?
– Я постараюсь сделать это максимально тактично и деликатно.
– выкрутился я.
– Мы вас будем ждать...
Они ушли. Я, подождав немного, подошел к нэре.
– Позволишь к тебе прикоснуться?
– Зачем? Улетайте. Я хочу побыть одна.
– Я никуда не улечу без тебя. Так позволишь, или мне надо вымаливать эту милость?
Я стоял вплотную к ней, не смея дотронуться.
– Нет. Улетайте.
– Я никуда не улечу. Тебе нужна безотлагательная медицинская помощь. Морокк мне не простил бы никогда, если ты заболеешь. Идем. Хочешь, я буду привозить тебя сюда каждый день?
– А можно?
– она обратила на меня ничего не видящие от боли глаза.
Я погладил ее по щеке:
– Можно. Идем. Прилетим сюда снова завтра.
Альфа неожиданно послушно пошла за мной, держась за руку.
Темный Космос! Никогда не мог подумать,
что верхом наслаждения для меня, будет держать женщину за руку! И вести ее, практически ничего не видящую, по неширокой дороге, серпантином вьющейся по склону Гряды Печали.Осторожно усадил несопротивляющуюся нэру в пятиместный челнок, и на максимальной скорости рванул к замку К,Лашша.
– Спасибо, - от ее слов я едва не сорвался в пике.
– За что?
– обалдело спросил я .
– За то, что подарили мне счастье. За Морокка. За любовь.
Калерия слепо уставилась невидящми глазами в пространство. Она не замечала непрерывно текущие слезы. Она снова была там, где Морокк жив и они счастливы вместе.
Приземлившись на взлетном поле, я самовольно подхватил на руки мое полуживое от горя счастье, и отнес в кабинет, где в полной готовности ожидала бригада лучших медиков страны.
Пторх незамедлительно уложил мою альфу в регенер, и загрузил подчиненных, горой работы.
Я стоял у купола аппарата, и не мог заставить себя уйти. Меня ждали подчиненные, государственные дела, но все затмевало желание оберегать вдову К,Лашша.
Друг положил мне руку на плечо, сжал, отзывая в другое помещение.
Мы вышли из кабинета, ставшего больничной палатой.
– Я сделал все, что мог, и даже немного больше.
– устало потер он лицо.
– Но, чтобы она стала видеть цвета, надо как минимум три месяца. Ты успел в самый последний момент. И еще. Ей категорически нельзя расстраиваться!
Я непонимающе посмотрел на пторха:
– И как это сделать?
– Я буду держать ее во сне как можно дольше.
– Нет. Когда она проснется завтра, ты ей все объяснишь. Ты НЕ БУДЕШЬ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ БЕЗ ЕЕ СОГЛАСИЯ!
Друг возмущенно взмахнул крыльями:
– А если она откажется? И ослепнет? Я знаю, что ты ее не бросишь. Но она сама не позволит тебе стать мужем слепой самки. А все остальные ее просто будут травить! Альфу не любят! Ты же все это знаешь!
– Знаю! И все же , решать будет она.
– Дааа... Теперь я знаю, что такое наагат, обретший пару. Ты готов противостоять целому миру, только бы быть с ней !
Я удивленно посмотрел на пторха:
– Да! Это так! Мне никто, кроме нее не нужен. Сейчас самое главное - ее здоровье. И чтобы она не отказалась от танца Выбора.
– Ох, горе вы мое! Иди уже! Я буду возле твоей нэры неотлучно!
Прошел в трапезную, и влился в водоворот воспоминаний о Морокке.
Ко мне подошла Татьяна:
– Нэр, позвольте спросить, как там Лера? Она не ослепнет?
Окружающие затихли, ожидая ответ.
– Мой друг сказал, что мы успели вовремя. Но тут есть проблема. Нэре нельзя огорчаться, расстраиваться, плакать, копить боль в себе.
Татьяна понимающе закивала:
– Мы сделаем все, чтобы она не оставалась одна. Постараемся, насколько это возможно, смягчить боль потери.
Она смущенно покусала губу:
– Нэр, тут такое дело, по нашим обычаям, усопшего вспоминают на девятый и сороковой день, после смерти. Леру убьет, если мы не позволим ей помянуть мужа как положено.