Второй шанс

— Ты поставь себя на ее место, — продолжил парторг. — Встает студент и начинает говорить такие вещи. Что она сразу думает? А вдруг это провокация? А вдруг в группе сидит информатор конторы и смотрит, как она отреагирует. И если она промолчит и покроет эту антисоветчину, напишут уже донос на нее! Вот она и настрочила первой.

— Вы серьезно решили, что я дурачок? — недоверчиво спросил Старик.

— Нет, конечно. Это была официальная версия. Но все решили, что это ты один из сотрудников госбезопасности, или специально, по просьбе другого агента, устроил ей проверку.

— Но я не был ни информатором, ни провокатором, — заметил Старик.

— Вот и хорошо! То, что тогда считалось грехом, сейчас, во времена перестройки и гласности, считается борьбой с тоталитаризмом! — торжественно отрапортовал парторг. — Так что все хорошо!

Старик немало подивился такому заключению, потому что себя он никогда не относил к борцам с Советской властью, а к политике и политикам относился с омерзением.

И сейчас, лежа на больничной кровати в советской больнице, в теле подростка, он решил быть максимально осторожным. Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой и тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, это две большие разницы. Огромные. Времена были конечно не сталинские, но и не либеральные.

«Нужно составить план, что и как делать, — рассуждал он, заложив руки за голову: — В СССР нет частной собственности — все принадлежит государству. При Сталине были артели, но Хрущев все ликвидировал. Отмороженный на всю голову троцкист. Как же мне заработать много денег? Причем честным путем. Вообще, богатые легальные люди в СССР были? Кроме фарцовщиков, цеховиков и прочего криминала? Думаю, что были. Это, главным образом, люди творческих профессий: писатели, художники, артисты. Ну это мне не подходит. Художественных талантов у меня с роду не было. Мое призвание наука. Как мне заработать тут наукой? Нужно думать…»

На этой мысли он заснул.

Утром, к нему пришел лечащий врач и заполнил его историю болезни. Через час, палату посетила группа врачей, устроивших возле койки Старика врачебный консилиум. Они снова обследовали его, задавали разные вопросы, проверяли рефлексы, светили в глаза фонариком, водили перед его носом молоточком, рассматривали рентгеновский снимок его головы.

Единогласно было вынесено решение, что физически пациент здоров, но на лицо посттравматическая частичная амнезия. Никакого специального лечения для нее не требуется. Организм молодой, и если судьбе будет угодно, то память восстановится. А вот как и когда, на этот вопрос современная медицина пока не может дать ответ.

Было рекомендовано, учитывая имевшееся в анамнезе сотрясение мозга, подержать пациента неделю в больнице, назначить ему различные физиотерапевтические процедуры и витамины. После чего, ученое медицинское собрание покинуло палату.

— Смотри, как интересно, — ехидно сказал мужик с перевязанной головой. — Память ему отшибло, но генеральную политическую линию ведет правильную!

— Ты чего к нему пристал? — вмешался второй. — Просто он настоящий советский человек! Правильные мысли у него с молоком матери усвоены!

Смершевец ничего не говорил, а только пристально рассматривал Старика, пытаясь обнаружить в нем скрытые признаки тайного агента: британской, японской, немецкой или американской разведки. Израильской он не искал, так как ни по лицу, ни по фамилии на еврея тот был не похож. Ничего не обнаружив, он разочарованно вздохнул и отвернулся к стене.

Неделя пролетела незаметно. Старик-Саша ходил на физиопроцедуры, пил противные, пахнущие химией, витамины и читал газеты в больничной библиотеке, пытаясь войти в курс, происходящих в стране и мире, событий.

Его несколько раз навещали родители. Каждые день приходил старший брат Алексей и Нина. Приходили они только вместе, что сильно удивляло Старика-Сашу. Почему удивляло? Девушка сама заявила, при личной беседе, что не хочет иметь с его "братом" каких-либо дел, но все ее поведение доказывало обратное. Хочет иметь и даже очень. Лишь потом он понял, что его брат был природным манипулятором и, возможно, сам того не зная, применил к Нине прием соблазнения девушек, известный среди пикаперов, которые появились много позже, под названием «Кокон».

В свое время, Старик занимался розничной продажей медицинских диагностических процедур пациентам в своей частной клинике. Дело это было тогда новое. Частная медицина, как и частный бизнес в целом, совершала тогда свои первые шаги. Никто ничего не знал, что и как делать правильно.

Но занятия научными исследованиями, привычка наблюдать, анализировать и делать выводы ему очень пригодились. Он сразу понял, что главным способом увеличения дохода клиники, является не столько планомерное привлечение все новых и новых клиентов, сколько увеличение средней величины суммы чека, и превращение разового посетителя в постоянного клиента.

Для этого он, первым в своем регионе, разработал направление на услуги, где был указан адрес клиники, фамилия направившего в нее врача, и далее шел список предлагаемых клиникой услуг. Врачу нужно было только вписать свою фамилию, галочкой отметить нужные ему исследования и отдать заполненное направление в руки больного.

Но это было только первым шагом. Когда клиент входил в кабинет, Старик внимательно выслушивал его, смотрел направление и предлагал пройти дополнительные исследования. Прекрасно разбираясь в патофизиологии, этиологии и патогенетических механизмах тех заболеваний, по которым специализировалась его клиника, он рассказывал об этом пациенту.

При этом, очень часто оказывалось, что заболевание клиента, было осложнением другого, не вылечив которое, пациент ходил бы по врачам вечно. «Умный» врач, пославший пациента, как узко профильный специалист, даже и не думал раскрывать пациенту правду. Например, очень часто, поражение щитовидной железы являлось следствием осложнения либо ревматизма, либо вирусного гепатита. И лечиться нужно было не у эндокринолога, а у ревматолога или гепатолога. Не всем врачам это нравилось, так как хронические пациенты, которых они успешно «доили» много лет, вдруг выздоравливали и переставали к ним ходить.

Но одновременно тогда же, Старик понял, что нужно работать над методами убеждения и разъяснения пациентам их же пользы. В поисках ответов на эти вопросы он наткнулся на такое направление психологии, как нейролингвистическое программирование, или сокращенно НЛП. Авторы обещали чудеса чудесные, обретение способности внушать людям все, что захочет овладевший этим инструментом адепт новой психологической науки. Сутью метода являлось изучение опыта успешных людей, разбор его на составные части, и проецирование моделей такого же поведения для всех желающих.