Второй шанс

Ребята отбежали уже достаточно далеко, чтобы звуки, доносящиеся с места облавы стали едва различимы. Степан перешёл на шаг и Лин с Вадиком последовали его примеру. После пробежки Лин выглядел заметно раскрасневшимся, но дышал ровно, в то время как Вадику понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться.

– Ну, вы и спортсмены, - уважительно пробормотал он, с лёгкой завистью косясь на товарищей.

– Записывайся в мою секцию, сам как сержант Муромский станешь.
– Предложил Лин.

– Нет уж, спасибо, - отмахнулся Вадик, припомнив популярного пару лет назад персонажа боевиков - здоровенного небритого мужика, покрытого шрамами и татуировками.

– Лучше, как Фирцев.

Фирцев был главным персонажем телесериала про борцов с космическим пиратством.

– Не-е, - протянул Лин, - на него ты в жизни не потянешь. Тут уж скорее Стёпка больше подходит, глянь, он даже не вспотел!

– Больно надо, - фыркнул Степан. Ему довелось посмотреть несколько серий и он пришёл к выводу, что реальный человек так искромётно шутить, причём всегда в подходящий момент, просто не сможет.

– Ладно, а теперь, что делать будем?
– Наконец перешёл к делу Лин.

– Домой двигать, - пожал плечами Степан.

– Знаешь, как отсюда выбраться, чтобы на ментов не нарваться?

– А чего тут знать? Тут все улицы если не параллельные, то перпендикулярные. Главное, слишком далеко не углубляться, а то рискуем нарваться на проблемы почище ментов.

– Тут что, бандиты есть, - округлил глаза Вадик.

– Ну, бандиты - это громко сказано. Настоящие криминальные группировки такими местами брезгуют, а вот шпана всякая крутится.
– Пояснил Лин, подтверждая опасения Карпатова.

– Тогда как отсюда выбираться будем?
– Спросил Вадик. Голос его слегка подрагивал, но в целом, он неплохо держал себя в руках.

– Быстро и решительно.
– Ответил Степан и ускорил шаг.

Промзону ребята пересекли без приключений - видимо милиция навела своим появлением порядочный шухер и местный контингент решил затаиться.

– Эй, гляньте, что это там?
– Воскликнул Вадик, указывая на предмет, валяющийся за углом.

При ближайшем рассмотрении, предмет оказался слегка покорёженным серебристым гравибордом с зелёными полосами.

– Где-то я это уже видел, - задумчиво пробормотал Лин.

– Гравиборд Брика.
– Подсказал Карпатов. Благодаря своей тренированной памяти, машину Катькиного соперника он опознал без труда.

– Точно!
– Согласился Лин.
– Как он сюда попал?

– Без понятия.

– Что будем с ним делать?
– Поинтересовался Вадик.

– А давай с собой возьмем?
– Предложил Лин.

– Он же чужой!

– По-моему, его тут бросили. Во всяком случае, хозяина поблизости не видно.

– Всё равно... Вдруг он был вынужден его бросить!

– Тем более! Что толку, если он будет здесь валяться? Мы его возьмем, а потом вернём!

– Знаете, - вклинился в спор Степан, - это имеет смысл, только если гравиборд на ходу. А то я её на себе не потащу.

– Сейчас проверим.
– Лин взялся за руль, поднял гравиборд и попытался завести.

Глухо урча, агрегат мелко затрясся, но всё же поднялся на несколько сантиметров в воздух.

– Работает!
– Радостно воскликнул Вадик.

Войдя в квартиру, Лаврентий первым делом направился в ванную комнату. Включил воду над ванной, а сам встал у умывальника, скинул с себя парик, снял побрякушки, после чего начал тщательно отмывать лицо от грима. Когда вода была набрана, он разделся и с наслаждением устроился в ванной. Весь этот процесс он называл "смыть Лава". Обычно в тёплой минерализированной воде удавалось неплохо расслабиться после тяжелого дня, но сейчас ему в голову одна за другой лезли мрачные мысли.

Нет, это был не первый раз, когда милиция устраивала на гонщиков облавы, но всегда они появлялись только в общественных местах, где проходили заезды профессионалов - в парках, на стройках или в старом водоканале. О том, что менты выйдут на "главную базу", специально оборудованную для гонок, Лаврентий даже подумать не мог. Да и зачем им это понадобилось? Ведь в этот раз они ничего не нарушали, просто катались на гравибордах на своей вполне безопасной площадке, что не запрещено. Может менты в кои-то веке решили прогнуться перед городским начальством и изобразить бурную деятельность в борьбе с мелкими нарушениями? Или может им просто надоело сидеть сложа руки и смотреть на безобразия чинимые гонщиками? Или всё дело в подозрительных личностях, ошивающихся рядом с большим скоплением молодёжи? Наверное, не надо было того урода с "бурдой" ментам подкидывать. Оставили бы где-нибудь в дебрях промзоны, "бурда" то - дело серьёзное! Хотя вряд ли тот придурок признался, что толкал её где-то, знает же, что за распространение обычно бывает. Там у него немного было, мог бы отбрехаться, что всё для личного использования.

Провалявшись в ванне где-то с полчаса и придумав ещё несколько теорий различной степени правдоподобности, Лаврентий окунулся в воду с головой секунд на пятнадцать, после чего решительно выбрался из ванны и завернулся в любимый халат.

Пройдя в комнату, он первым делом включил портком и уставился на то, что он ожидал и одновременно опасался там увидеть - новое сообщение от Спонсора. По спине юноши пробежал холодок, и он трясущимся пальцем нажал на воспроизведение.

"Дорогой Лаврентий Коцапович! Не только Вы умеете устраивать шоу, нам тоже есть чем похвастаться. Надеюсь, сегодняшнее шоу произвело на Вас определённое впечатление. Поверьте, в этом не было необходимости, но Вы не оставили нам выбора. Впредь извольте относиться к нашим идеям более серьёзно. Искренне жду от Вас сотрудничества и конструктивных предложений в самое ближайшее время.

С уважением, Ваш Спонсор"

Дочитав последние строки, Лаврентий взвыл и со всей дури запустил портком в ближайшую стену. Как и положено качественному гаджету, он не сломался, что ещё больше взбесило Лаврентия. Не помня себя от ярости, он схватил настольную лампу, упал на колени рядом с порткомом и принялся наносить по нему удары, сопровождаемые криками нецензурного содержания.

"Как он мог?! Как он посмел?!"

Опомнился Лаврентий только тогда, когда и портком и лампа превратились в пластмассово-металлический мусор. Он отбросил то, что только недавно считалось лампой, и осмотрел свои окровавленные ладони, покрытые мелкими порезами.

Он чётко осознавал, что сейчас необходимо взять себя в руки и начать думать, но тело требовало иного. Лаврентия трясло - на смену гневу пришёл страх. Он всегда в глубине души боялся Спонсора, но только после случившегося осознал всё в полной мере.

С трудом поднявшись, юноша на подгибающихся ногах прошёл на кухню. Кажется, в баре каким-то непостижимым образом затесалась та жуткая Демидовка. Как рассудил Лаврентий, всякие заграничные вина да коньяки для данной ситуации малопригодны.