Второй шанс

А ведь как всё хорошо начиналось! Выехав со склада, она без проблем проскочила милицейское оцепление, ловко извернувшись меж двух, поставленных бортами вперёд, гравимобилей. Повсюду бегали и горланили что-то остальные участники и зрители подпольных гонок, поэтому на неё почти никто не обратил внимания. Проблема в том, что это "почти" оказалось ключевым моментом во всей истории с оцеплением и побегом, во всяком случае, для Катьки точно. Специально для таких вот не в меру активных гонщиков, к делу были подключены специальные моточасти милиции. Простые зрители мало интересовали хранителей правопорядка, им нужно было, кроме визжащих подростков, прихватить хотя бы несколько настоящих участников соревнований, одной из которых и оказалась, на свою беду, Катька. Заметивший её всадник, как привыкли называть ментов на гравициклах, сразу же начал преследование. О том, чтобы уйти от его мощной машины не могло быть и речи, потому гонщица приняла единственно верное решение - скрыться в подворотнях. Пусть её гравиборд и не приспособлен для скоростного прохождения резких поворотов в замкнутом пространстве, зато всадник туда вообще протиснуться не сможет. К сожалению, добраться до первого же спасительного поворота Катька не успела - всадник, догадавшийся о намерениях гонщицы, открыл огонь. Конечно, он не стрелял по девчонке из боевого, или даже оглушающего, оружия, просто на милицейском транспорте всегда устанавливались специальные волновые пушки, воздействующие на гравидвигатели преследуемого. Против них, разумеется существовала защита, но откуда ей взяться на гравиборде? После того как мощность тяги гравидвигателя резко сошла на нет, а сам гравиборд начал замедляться и, наконец, остановился, Катька поняла, что проиграла. Опять. Не было смысла спасаться бегством, потому как её всё равно вычислили бы по оставленной машине. Да и сомневалась она, что ей позволили бы скрыться. Подъехавший всадник выглядел довольно подтянутым и спортивным и в том, что он догонит бегущую девчонку, сомневаться не приходилось.

Теперь, после получасового допроса, на котором Катька всё рассказала про себя, но пожелала отмолчаться на вопросы относительно гонок и их организаторов, её привели в изолятор. Никаких личностей с бандитскими мордами, как это обычно показывают в сериалах, где главного героя запихивают за решётку, там не обнаружилось. Даже ни одной решётки не нашлось. Решётки - сущий анахронизм, используемый лишь киношниками. Катька оказалась в квадратной комнате, освещаемой голубоватым светом, с молочно-белыми стенами из специального стеклопластика способного становится прозрачным.

Народу кроме неё было ещё четверо: двое незнакомых гонщиков, фанатка какого-то Хуареза, чьё имя и эмблемка красовались на топе, прикрывающем её уже вполне оформившуюся, впечатляющую грудь, и... кто-то до боли знакомый. Паренёк со здоровой сизой шишкой на лбу, заплывшим глазом, и опухшей нижней губой, сидел прямо на полу, привалившись спиной к стенке и ни на кого не обращая внимания. Только подойдя поближе, Катька узнала заинтересовавшего её гонщика.

– Брик, ты?!
– Воскликнула она.

Гонщик поднял на неё мутный взгляд и попытался всмотреться в склонившееся над ним лицо.

– Кэт?
– Неуверенно спросил, наконец, он.

– Да!
– Кивнула Катька, присаживаясь рядом.
– Что с тобой случилось? Выглядишь ты не очень.

– Мне обезболивающего вкатили.
– С трудом ворочая языком, пробормотал Брик.
– Задержали неудачно, гравимобилем боднули. Хоть не сломал ничего, только шип потерял.

Действительно, небольшого металлического шипа, вставленного в нижнюю губу, уже не было, а вместо него красовался пластырь, под которым различалась ненавидимая ребятами синюшная дезинфицирующая мазь.

– Да, не повезло...
– Протянула Катька.
– А по моему "гравику" нейтрализатором долбанули и конфисковали. Когда теперь отдадут...

– Отдадут, никуда не денутся. Мой вообще смяли, да там и бросили.

– Не повезло, - опять повторила Катька.

Некоторое время они сидели молча.

– Здорово сегодня погоняли.
– Признался вдруг Брик.

– Да, гонка была что надо, - согласилась Катька.
– Даже не ожидала, что встречу такое сопротивление среди новичков.

– Сопротивление? Я почти победил!
– Усмехнулся бывший соперник.

– Мечтай, зелень!
– Беззлобно проворчала Катька, дружески ткнув его кулачком в плечо.

– Я - Фёдор.
– Вдруг посерьёзнев, представился гонщик, протянув ладонь в ссадинах для рукопожатия.

– Екатерина.
– Катька аккуратно пожала его пострадавшую конечность.
– Можно просто Катька.

Произошедшее не слишком взволновало Степана - ему приходилось бывать в куда более захватывающих заварушках. Лин же подобным опытом не обладал, а потому, будучи слишком возбужден, чтобы спокойно заснуть, постучался в комнату друга с намерением поделиться впечатлениями. Уставший Карпатов собрался было послать соседа куда подальше, но вовремя сообразил, что и ему после такого "приключения" не следует демонстрировать спокойствие и равнодушие. Приняв бодрый вид, он впустил приятеля в комнату.

Во время разговора они успели промыть косточки Лаву, обсудить прелести Конфетки, не обошли стороной сами гонки и, наконец, перешли к облаве.

– Ты же сам говорил, будто их крышуют, потому менты и не лезут! А стоило нам собраться на гонки, как они тут как тут!
– Воскликнул Лин, возмущённо размахивая руками.

– Значит, крыша дала течь.

– Будто дел у них мало! Лучше бы в гетто порядок навели, а то туда даже днём не сунешься!

– А что ты там забыл?

– Так...
– Лин немного замялся, сбитый с толку резкой сменой темы, - там у нашей семьи свои дела.
– Уклончиво отметил он.

– Да?
– Заинтересовался Степан.
– Какие, если не секрет?

– Ну...
– Врать новому другу Лин не хотел, но и разговаривать о семье особого желания не было.
– В гетто много всяких диаспор, в том числе и корейская есть. Когда я был маленький, мы там жили, а потом переехали. Отцу работу в НИИ Бороватова предложили, да и мне скоро надо было в школу идти, вот и сняли мы небольшую квартирку. А в гетто иногда к родственникам забегать приходится, от этого не денешься...
– вздохнул мальчишка.

– А если у тебя тут семья, так чего ты в общаге тусуешься, а не с ними живёшь?
– Спросил Степан.

– Так места мало, а у меня там две сестры и братишка. Вот и стараюсь не стеснять. Наоборот, удобнее, хотя бы живу в отдельной комнате и не просыпаюсь по утрам с чьими-то пятками или локтями под боком. Спасибо деду, он меня и сюда устроил и в секцию.

– А дома ты почему не бываешь? Вот выходные сейчас...?

– Тут спокойнее. Нет, я, конечно, наведываюсь, время от времени, но обычно дома и без меня не соскучишься. А ты...
– начал было Лин, но запнулся.
– Извини, за неудобный вопрос, а ты с самого начала в детдоме жил, или у тебя была семья?

– Была.
– Немного подумав, ответил Степан. Нехорошо было бы на откровенность друга отвечать ложью, потому он решил открыть часть правды, тем более что это не противоречило легенде.
– Обычные люди, немного занудные. Я их плохо помню, но... знаешь, после знакомства с Мастерсами, я, кажется, по ним скучаю.

– А что с ними произошло?

– Несчастный случай.

После этого наступила неловкая тишина. Лин ерзал на стуле, не зная, куда уткнуться взглядом, а Степан с грустью вспоминал свою настоящую семью. Его родители не были плохими, уделяли ему внимание и даже занимались воспитанием, в отличие от некоторых, кто перекладывает эту нелёгкую работу на головизор и Сеть. Вспомнились и собственные дети. Карпатов считал себя никудышным отцом, потому как не мог проводить с ними достаточно времени. И, тем не менее, они всегда были рады, когда приезжал папочка, заставляя тем самым своего отчима тихонько скрипеть зубами. Дальше "дяди Бори" у него отношения с детьми не складывались, несмотря на все его старания - папочка у них был только один.

"И вот теперь папочки нет.
– Мрачно подумал Степан.
– Интересно, удастся ли Бабочкину занять это место?"

– Извини, Стёп, я не хотел тебя расстраивать.
– Наконец виновато произнёс Лин, почувствовав, что пауза слишком затянулась.

– Что...? А, всё в порядке. Просто немного задумался.
– Натянуто улыбнувшись, произнёс Степан и, пытаясь загладить неловкость, решил перевести разговор на другую интересующую его тему: - Знаешь, я всё-таки за Катьку переживаю. Мало ли, что произошло.