Второй шанс

– Как интересно… - протянула Надежда. – И что?

– Дура! Он тебе изменяет, поняла?

– Ты ведь звонишь не просто так, гадина? – «ласково» поинтересовалась Надя. – И чего хочешь добиться этим звонком? Чтобы я ушла от мужа? Или устроила ему скандал? Выбирай.

В трубке закашляли.

– Уйди по-хорошему.

– Нет, я его сначала разорю, чтобы он остался без копейки. А потом выброшу на помойку. Тогда и подберёшь, если захочешь, - и Надя дрожащей рукой отключила телефон.

Он звонил ещё несколько раз, раздражая громкой трелью, а потом затих.

В это время щёлкнул замок открывающейся двери – пришёл Вадим. Надя взглянула на часы – начало 12-го. «Ну что же, - решила женщина, - настроение мне «подняли» вовремя, буду его использовать на полную катушку». Она вылетела в коридор и влепила мужу полновесную затрещину.

– Сдурела?! – заорал Вадим, ухватившись за щеку.

– Это ты совсем чокнулся, если продолжаешь шляться в преддверии выборов, кандидат хренов. Мне только что звонили с угрозами и требовали, чтобы я с тобой развелась. С кем ты сейчас спишь, дорогой, а? Кого науськивает эта стерва, чтобы звонить мне поздно вечером, расстраивая до истерики? Что ты уже успел наобещать своей любовнице?

Оглушённый неожиданным взрывом у всегда спокойной жены, Вадим молча разделся, прошёл в гостиную и сел за стол.

– Не психуй, это могут быть происки конкурентов, - попытался успокоить он жену.

Но Надежда продолжала буйствовать.

– Хочешь развода? Ты его получишь! Я отсужу у тебя половину имущества. О депутатстве можешь забыть. Я пущу тебя по миру, сволочь, за все годы, что ты, не скрываясь, мне изменял! Ты даже не представляешь, сколько компромата у меня накопилось за последние годы. Каждая твоя брошенная баба обязательно присылала мне письма с фотографиями, где вы валяетесь голые в постели, есть даже пару кассет. И я всё это бережно храню.

– Надя, ты что? – побледнел Вадим.

– Полюбуйся, в кого ты меня превратил, кобель! И теперь такой я буду всегда. Нет больше спокойной интеллигентной Нади! Понял?

– Да уймись ты, – Величко таращился на неё, жалкий до нельзя, и тогда Надежда выдохнула, села напротив него за стол и спокойно сказала:

– Или мы тихо разводимся и я съезжаю в родительскую квартиру, или получишь то, что сейчас увидел – фурию и войну.

– Я не понимаю.

– Вадик, ты мне надоел, как надоела вся наша, так называемая, семейная жизнь. Я хочу на свободу. Раньше я молчала, потому что рядом был Петя, ради него мы оба поддерживали видимость семьи, хотя каждый жил своей жизнью. То есть, жил у нас ты, а я прозябала в роли образцовой домохозяйки, регулярно выслушивая от «доброжелателей» где и с кем развлекается мой муж. А ведь ты уже давно не мой.

– В смысле…

– Мы живём в одной квартире, но спим в разных постелях. С тех пор, как твои походы «на сторону» стали регулярными, я брезгую даже поцелуями. Ты это понял и не лезешь, за что я даже благодарна, но сейчас, когда Петя уехал на учёбу, вдруг поняла – надоело.

– Надя…

– Мне уже под 40, Вадик, а что я видела в своей жизни? – Надя вздохнула и продолжила. – Хочу сразу тебя успокоить - пока проходит избирательная кампания, я обязуюсь играть роль верной жены, рассказывая всем, какой у меня замечательный муж. Хоть ты и кобель, но, как руководитель фирмы, вполне на месте. Люди тебя уважают и, надеюсь, став депутатом, ты сможешь принести им пользу. Но на этом - всё, мы тихо разводимся и я съезжаю. Заберу с собой личные вещи, книги, телевизор из спальни и ноутбук. На остальное не претендую, с условием, что в будущем ты не обидишь Петю. Для себя прошу лишь ежемесячное содержание, какое, я ещё не определилась. Обживусь в родительской квартире, успокоюсь, найду работу и стану жить своей жизнью.

– Работу? – удивлённо выдохнул Вадим.

– А что, мне продолжать сидеть в четырёх стенах? – И Надежда протянула мужу бумаги, подготовленные адвокатом. – Прочитай, здесь мои условия. Но если ты их не примешь – я превращу твою жизнь в ад, обещаю. То, что ты видел, когда пришёл домой, это только цветочки. Мне терять нечего - если я не получу тихий развод, ты получишь громкий процесс, после которого депутатом тебе уже не быть.

– Ты мне угрожаешь? – изумился муж.

– Да, - голос Надежды был спокойным, но жёстким. – Или я получаю свободу, или наш скандальный развод будет смаковать вся Рушевка.

Она встала и начала одеваться.

– Ты куда? – забеспокоился Вадим.

– Тётя Полина жаловалась на сердце, я решила переночевать у неё. Сам знаешь, она уже пожилой человек, мало ли что.

Когда за женой захлопнулась дверь, Вадим выдохнул и потянул к себе бумаги, оставленные на столе. Он читал их, не вдумываясь в написанное, а в голове его стучала единственная мысль: «Не может быть». Величко прекрасно осознавал, что их семья последние годы держалась лишь на терпении Надежды, но и оно, в конце концов, закончилось. «Сам виноват, - ругал себя мужчина. – Мог же потерпеть пару месяцев воздержания ради победы на выборах. Надя права, о чём я только думал? И хотя уверен – компроматом она меня только пугает, но все остальные - те, кто присылал - эти точно церемониться не будут. Чувствую, грязи до выборов на меня выльется не одно ведро».

Он, наконец, сосредоточился на бумагах, подготовленных адвокатом, и стал вдумчиво читать. Ознакомившись с ними и взглянув на дату, Величко хмыкнул: «Составлены сегодня, но Надя, наверняка, решила разводиться уже давно. Кто знает, если бы её не спровоцировали (а такой жену Вадим ещё никогда не видел), эти документы могли ещё долго храниться в её любимом секретере. …А с Сонькой пора заканчивать, - решил мужчина. – Слишком наглая и хваткая, в постели хороша, конечно, но связываться с ней всерьёз – только усложнять себе жизнь. Вывод – пока никаких любовниц, сосредоточусь на избирательной кампании. А Надя…?» Жену было жаль, и хотя она готова была уйти ни с чем, Вадим решил, что её не обидит. «Выделю приличное содержание и сделаю всё, чтобы Надя ни в чём не нуждалась. В конце концов, у нас сын и он обязательно узнает, как мы расстались. А я не хочу, чтобы Петя считал отца сволочью и жлобом».

– Значит, развод, - Вадим оттолкнул от себя бумаги и огляделся.

Привычный вид квартиры его больше не радовал. Сейчас это было лишь место, куда он возвращался ночевать и переодеться. На душе у мужчины было пусто. Он понимал, что виноват и ему было жаль, что всё так закончилось, но в то же время Вадим чувствовал облегчение, словно с его души свалился камень, мешавший свободно дышать.

– Ну и ладно, погуляю холостым, - фыркнул Величко. Зная жену, он был уверен – если Надя дала обещание, обязательно его выполнит, избирательную компанию поддержит, да и после развода не станет врагом - она слишком порядочный и хороший человек, чтобы мстить ему за неудавшийся брак.

Спать не хотелось, мужчина встал и отправился в спальню жены, чтобы поискать компромат, о котором она говорила. Но искать не пришлось, на столике у её кровати лежала папка с надписью «Не радуйся, это ксерокопии». Фотографии там были откровенными, послания мерзкими. Вадим рассортировал их по отправителям и прикинул, что, как минимум, трое бывших любовниц могут изрядно подпортить ему избирательную кампанию.

Он забрал папку и решил утром посоветоваться со своим другом-юристом, как поступить, если всё это всплывёт. «А сейчас пора на боковую».

Женя.

На душе его было неспокойно. Он понимал, что Надя ездила к Сокоре советоваться по поводу развода. «А что потом? Она ведь не уедет?» Именно этот вопрос не давал Семёнову спокойно работать. Но уходить из ресторана он не хотел, дома ему стало бы совсем муторно.

Когда ресторан закрылся, а на кухне были загружены в посудомоечные машины последние столовые приборы, бокалы и кухонный инвентарь, Женя вместе с Ниной Петровной, которая жила неподалёку от Семёнова, собрались домой. Подруга его матери уже давно была пенсионеркой, передав руководство официантами ресторана в более молодые руки, но продолжала трудиться на кухне, взяв на себя «грязную» работу - чистку овощей.