Второй шанс

– Ещё вопрос, а третий этаж посмотреть можно? Просто интересно, как там всё перестроили.

– Конечно, у нас нет запретных территорий.

Прежде, чем искать балкон, Надя решила осмотреть верхний этаж ресторана, но он оказался похож на обычный офис – коридор и двери.

– «Управляющий С. Жмых», - прочитала тихо Надежда, - «Бухгалтерия», куда же без неё, «Приёмная», тут, наверное, кабинет Семёнова, - она дошла до конца коридора и уткнулась в стеклянную дверь. – Ещё один балкон? Вот и отлично, покурю в одиночестве.

Женщина открыла двери и шагнула на балкон, в сумерках не заметив, что там уже кто-то есть. Она раскрыла клатч, вытащила сигарету и уже собралась закурить, как вдруг за её спиной кашлянули.

– Ох, - Надя вздрогнула и обернулась. – Женя? А ты что здесь делаешь?

Он сидел на скамье у стены, вытянув ногу, которая разболелась от долгого топтания на кухне, и отдыхал, совсем не ожидая увидеть визитёров на третьем этаже ресторана.

– Сижу, курю, - Женя улыбнулся, блеснув зубами, а затем ехидно добавил, - молчу в тряпочку.

От неожиданного ответа Надежда расхохоталась, вспомнив, что именно этими словами она попрощалась с Семёновым 15 лет назад в Карпатах.

– Молодец, - она хмыкнула, шагнула к Жене и случайно зацепила трость, незамеченную ранее. – Это что?

– До отъезда, в Италии, я сломал ногу. Опять. – Он чуть сдвинулся на лавке и сказал. – Садись, поговорим.

Надя присела рядом и уставилась на Семёнова.

– Совсем седой, - прошептала, - но, по-прежнему, красавец. Как же ты умудрился покалечиться при такой мирной профессии?

– Производственная травма, поскользнулся, упал, очнулся – гипс, - криво усмехнулся Семёнов, - в общем, как в кино.

– Сочувствую. Болит?

– Да, но я героически терплю, поэтому и спрятался здесь отдохнуть.

– А тут я…

– Вот кого не ожидал увидеть, так это тебя, - согласился Женя. – Как живёшь, Надя?

– Как-то…

– Замужем?

– Как и собиралась. Ты знаешь моего Величко. Он поставил тебе черепицу.

– Да? Это твой муж? Интересный мужик.

– Кому как…

– Что так?

– С годами многое меняется: люди, отношения…

– Угу, понятно. Дети есть?

– Сын. Он сейчас в лагере, потом собирается, как выражаются современные подростки, тусить в Киеве, где у Пети много приятелей.

– Вы тоже живёте в Киеве?

– Сначала жили, но потом переехали в Рушевку. В 90-е здесь можно было купить квартиру гораздо дешевле, чем в Киеве, да и мужу поднимать фирму тут было проще, чем в столице. Хотя главной причиной переезда стали мои родители, они были уже очень пожилыми людьми. Умерли три года назад в одночасье: отец от инсульта, а мама пережила его лишь на полгода, тихо скончавшись во сне.

– Сочувствую.

Они помолчали немного, а затем Надежда спросила:

– Почему ты вдруг вернулся, Женя?

– Когда сломал ногу, было время подумать о своей жизни, тогда и понял, что хочу домой, в Украину. Здесь у меня и работа, и есть, где жить – после родителей осталась квартира, а ещё их могилы, которые нужно навещать. Я долго не мог смириться со смертью родных, поэтому, фактически, сбежал куда подальше, чтобы не думать о несправедливости жизни.

– Но ведь помнил…?

– Всё время. От себя не убежишь.

Надя, наконец, закурила, а затем вздохнула.

– Ты прав, жизнь несправедлива. Иногда, чтобы принять эту мысль и смириться с ней, нужно потратить долгие годы. У меня самой сейчас время переоценки ценностей, но я не собираюсь сложить лапки и плакать в уголке кухни. Надоело. Буду бороться.

– Только не уезжай, - серьёзно попросил Женя. – По собственному опыту знаю – это не помогает.

– Кому как… Но я и не собиралась сбегать из Рушевки. Здесь моя жизнь, сын, которому я ещё нужна, родня, друзья-знакомые. Даст Бог, однажды я смогу сказать, что не плыла по течению…

– …а управляла лодкой, - добавил Семёнов. – Верю, что у тебя всё получится.

– Поживём - увидим.

Надя докурила сигарету и встала.

– Твои родители очень бы тобой гордились, увидев, как ты продолжаешь их дело, Женя. «Лора» - прекрасный ресторан и ты большой молодец, что смог вдохнуть новую жизнь в наше рушевское болото.

– Спасибо, - и Семёнов протянул ей свою визитку. – Позвони, когда тебе потребуется помощь. Или просто друг. Или собеседник. Я был рад нашей встрече.

– Я тоже. Всего хорошего, - Надежда спрятала визитку в клатч, кивнула и быстро ушла, стараясь, чтобы Женя не заметил, как горят её щёки. А он, провожая взглядом через стекло двери изящную фигуру женщины, подумал, что вот эту красавицу он бы точно хотел узнать получше.

«Она подрезала волосы до плеч, но в остальном совершенно не изменилась. Очаровательная, стильная, умная, искренняя. Блондинка. И я по-прежнему неровно к ней дышу. Но Надя дала чётко понять, что пока не время…. Что же, я никуда не спешу». Женя покачал головой и встал - пора было возвращаться руководить кухней и персоналом. От первых дней работы «Лоры» зависело будущее не только ресторана, но и многих людей, трудившихся ради общей цели, и Семёнов не мог подвести их ожидания.

* * *

После открытия «Лоры», жизнь Евгения постепенно вошла в новое русло. Он много времени посвящал обучению персонала европейским навыкам приготовления и подачи блюд, посетил поставщиков овощей, молока и мяса, снабжавших ресторан своей продукцией, а также дал большое интервью модному киевскому журналу, после которого клиентура «Лоры» ещё больше увеличилась.

– Многие спрашивают, почему мы не откроем сеть наших заведений в столице?
– спросил как-то Женю управляющий Саша.

– Мы обязательно потеряем в качестве приготавливаемых блюд, - ответил Семёнов. – И если честно, я не хочу заморачиваться новыми проблемами, а просто спокойно зарабатывать на жизнь, проводя время на кухне в своё удовольствие. Превращать готовку в конвейер – это не для меня.

– Вот и прекрасно, - вздохнул Саша, - а то персонал начал обеспокоенно спрашивать, не собираешься ли ты перенести «Лору» в Киев?

– С чего бы…?

– Столица, больше возможностей, больше денег.

– Но и проблем в разы больше. Нет, здесь я сам себе хозяин, у нас давно налажены связи с местными чиновниками, мы избавлены от рейдерских захватов, никто не покушается ни на нашу землю, ни на сам ресторан, так что, спасибо, но нет. Повторяю, я хочу лишь спокойно работать в кругу единомышленников. Мне совершенно чуждо тщеславие, жажда денег или власти. Есть свой участок работы – и хватит, хотя…