Второй шанс

— Это что? — потерянно оглядываю рай для вегетарианца, что открылся мне. Ну, по-крайней мере на заваленном едой столе не проглядывалось ни кусочка мяса, про рамен или сладости, я вообще молчу. Да, я была согласна даже на шируко, но передо мной поставили любимый рацион Ино, когда она в очередной раз садилась на диету.

— Ты была несколько дней на внутривенном питании, поэтому мы не знаем, как твой желудок себя поведет, вот и… — Акайо-оджи мягко улыбается и обводит рукой зеленый рай.

— Желудок? — мрачно смотрю на довольного, как Тора сбежавшего от госпожи Шимидзу, оджи-сана.

— Да, — согласно кивает он в ответ.

— У Узумаки? — уточняю я, видя, что самодовольная улыбка на лице Акайо-оджи становится все шире и шире.

— Да, — опять согласие в ответ, а у меня просыпается желание его покалечить, но, к сожалению, во-первых, нельзя, родственник все же, а во-вторых, вряд ли получится.

— У джинчурики? — надеюсь, мой вопрос прозвучал не откровенно жалобно.

— Ну, ты же чакрой пользоваться пока не можешь? — еще несколько минут назад, я считала, что шире улыбаться нельзя, зря так считала. — Значит, обычный человек и желудок реагирует соответственно!

— Ха…? — на задворках сознания послышались звуки, напоминающие предсмертные хрипы, как минимум стада быков, видимо на биджу мне рассчитывать не стоит.

— Ни-сан, прекрати! — наконец-таки в наш разговор вмешивается ка-чан и, достав свиток, распечатала большую тарелку с горячими Якитори**.

Спасительница! Вот теперь я точно была всем довольна, хотя и пришлось поделиться мясом с остальными, причем, не только из-за проснувшейся совести, но и из-за ба-чан, которая заявила, что мне надо много витаминов, чтобы побыстрее восстановиться! Вот и пришлось есть тушенные овощи, заедая мясом. Впрочем, зря я качу бочку на овощи, их явно приготовила ка-чан, а она готовить умеет! Правда, ее стремление положить мне побольше зелени, я искренне не понимала, но на мою радость, вскоре Аой-ни надо мной сжалился и отвлек внимание ка-чан, а я уже под ехидными взглядами остальных, быстро-быстро прикончила свою порцию и приступила к чаю.

— Вижу, ты поела, — невозмутимо заключил оджи-сан. — Рассказывай.

— Про барьер? — уточняю я и, заметив, как Акайо-оджи кивает, одновременно с то-саном, пожимаю плечами и серьезно сообщаю. — Не знаю.

— Наруто… — угрожающе хрустнула костяшками ба-чан и даже ка-чан недовольно качнула головой и собралась что-то сказать, явно не в мою защиту.

— Подождите ругаться, — вскидываю в защитном жесте руки, отставив чашку с горячим чаем. — Я сейчас вам поясню, что имела этим ввиду.

— И что же? — хмурый взгляд то-сана, не предвещал мне ничего особо хорошего, если я вру, но дело-то в том, что я говорю абсолютную правду!

— На своей палате, я барьер не почувствовала вообще, — вновь беру чашку в руки и начинаю бездумно ее крутить. — Заметила его только в чужих палатах.

— И что ты делала в чужих палатах? — насмешливо уточняет у меня то-сан, показывая, что моя оговорка не осталась для него незамеченной. Морщусь от осознания собственной глупости, но пути назад нет, придется отвечать если не правду, то полуправду точно.

— Утаката бы не очнулся без моего вмешательства, — поднимаю на него дико усталые глаза, кто бы знал, как мне это все надоело. Решать чужие проблемы и прятаться за ничего не значащими фразами. Улыбаться, когда хочется выть и осторожничать, узнавая вести о тех, кто дорог обходными путями. Скорей бы объединиться с Саске и уйти в путешествие, там мы будем отвечать только за себя, и писать отчеты раз в месяц. Жаль, что это пока неосуществимо.

— Почему? — удивилась моему ответу ба-чан, излишне громко на мой взгляд, впрочем, я ей благодарна, она вывела из оцепенения то-сана, а я нашла в себе силы спрятать свою усталость так глубоко, чтобы ее больше никто не увидел. — Он был полностью здоров!

— Физически, — пожимаю плечами и, заметив, что Аой-ни откуда-то достал парочку палочек данго, быстро стаскиваю одну у него из тарелки. — По-сути его от последнего шага удерживал только Рокуби. Биджу вообще не любят, когда уходят их носители, за редким исключением, конечно, — хмыкаю, вспомнив свой первый опыт общения с Курамой. Впрочем, даже тогда он не стремился меня убить, испугать и проверить на прочность, узнать предел моей силы воли — да, но не убить.

— Да, ладно? — насмешливо вскидывает бровь эро-сеннин.

— У каждого из них есть гордость, — не поддаюсь на его провокацию и вспоминая свой опыт общения с Сон Гоку и как он тогда меня отчитал за отсутствие элементарного уважения к своему же биджу. Ну, а тот факт, что Курама сам та еще задница, его нисколько не беспокоил, хотя там я сама виновата была. — Особенно в этом плане выделяется Кьюби и Ичиби, оба не будут помогать, даже не подчиняться, а просто не мешать жить тому, кого посчитают недостаточно сильными.

— Довольно интересные сведения, но не поясняют, как ты прошла сквозь барьеры, — смерил меня излишне внимательным взглядом оджи-сан. — Как и то, что ты делала в чужих палатах, учитывая твое собственное состояние.

— Хорошо, начну по порядку, — согласно киваю на вопрос Акайо-оджи, который видимо, взял на себя роль переговорщика. Впрочем, чему я удивляюсь? Какую бы наша семья фамилию не носила, мы часть Клана Узумаки и соответственно должны подчиняться его Главе, а шапка Хокаге у то-сана ничего не меняет, он вошел в Клан, как рядовой член, отсюда и такой казус. Де-юре он начальник, а де-факто подчиненный. — Начну, пожалуй, с барьеров. Я, правда, не знаю, почему так получилось, но у меня есть предположения.

— Какие? — а вот сейчас не выдержал Аой-ни, который наверняка в столь высоком собрании принимает участие впервые, вот и нервничает. Хотя кто его знает? Передо мной-то они особо не откровенничали, да и из жизни деревни я на пару суток выпала, поэтому сложно сказать, почему ни-сан так себя ведет. Может быть, у него до этого разговор с кем-нибудь состоялся и только сейчас он позволил себе расслабиться. В общем, вариантов может быть много, возможно, что ни один из предложенных мной не верен.