Второй шанс

Начали встречаться кости. Разбросанные тут и там, почерневшие и раздробленные.

— А… мне действительно нужно вспоминать?

Я почти всю жизнь прожила, не задумываясь ни о чем серьезном. Это, конечно, привело к некоторым не очень хорошим результатам, но как вариант это тоже неплохо подходило.

— Знание… воспоминания… здесь. Они, словно яд. Отравили твое подсознание и грозят уничтожить твое сознание — мрачно ответил П-21. — Твоя дихотомия частично защищает тебя: личность Блекджек справляется со всем, что не под силу личности Рыбке. Так же это является первопричиной твоего срыва, — кисло проворчал он. — Если бы твоя психика не была бы столь сильно повреждена, ты бы смогла как выспаться, так и избежать травмы.

Ехавшая на моей спине Скотч Тейп вздохнула.

— Надежда была на то, что в безопасной симуляции мы сможем внедрить эти воспоминания в твое сознание, чтобы ты смогла разобраться в них. Ты отвергла наши попытки. Довольно жестко, — содрогнувшись, добавила она. — В конце концов, мы попытались использовать Хэппихорн в качестве декораций, в которых ты бы поверила, что больна и нуждаешься в нашей помощи. Впервые за все время симуляция самой клиники оказалась более эффективной, нежели родной дом и семья.

— Явный признак пережитой тобой психической и эмоциональной травмы, — раздался сверху мягкий голос Глори. — А насчет этого места. Здесь не должно быть темно. Твое подсознание… ужасает.

— Как я докатилась до такого? — спросила я, вокруг начали появляться здания. Они нависали, словно потрескавшиеся, обгоревшие черепа. Осколки разбитых окон отражали свечение моей сферы рядами по четыре звезды.

— То есть… я обычно отшучивалась на тему своего безумия…

— Ты страдала, Блекджек. Проще некуда, — ответила Скотч, положив передние копыта мне на шею. — За последний месяц твоего пребывания вне Стойла в тебя стреляли практически каждый день. Это синдром военного времени одиннадцатибальной сложности. Прибавить к этому все неверные решения, приведшие к ужасным последствиям, и пони, убитых тобой, а еще…

Земля подо мной вдруг затряслась, кирпичи с грохотом посыпались со зданий. Тишину разорвал треск, и прямо посреди дороги разверзлась неровная трещина.

Похоже, мне совсем не нравилась такая терапия.

Внезапно подо мной обрушилась улица. Как у закрывающейся книги, выскальзывающей из моих копыт, дно провалилось, а стенки поднялись вверх. Мои друзья карабкались вверх по отлогому склону, а Скотч Тейп взвизгнула, вцепившись в мою гриву, пока я пыталась найти точку опоры. Я очень не хотела падать в эту трещину. Цепляясь за разрушающийся асфальт, я рискнула бросить взгляд вниз.

Трупы. Множество трупов… с отсутствующими лицами. Ногами. Все убиты мной. Застрелены, порезаны, забиты до смерти. Естественно они двигались. Они выли и кричали, и все, кто могли, скребли по стенам, желая забраться наверх. Я даже заметила знакомую бирюзовую кобылку, разорванную на части и выкрикивающую моё имя. Разбитая, лишенная кожи передняя половина Деуса карабкалась вслед за мной.

Что-то закусило мой хвост, я обернулась и увидела маленькую переломанную фигуру, схватившую зубами мой черный в красную полоску хвост и тащившую вниз. Я покрепче зарылась передними копытами и лягнула изо всех сил. Один раз. Два. Три. Наконец, её череп лопнул, и она полетела вниз в копошащуюся массу. С оглушительным грохотом стены рухнули в воющую яму. Снова повисла тишина, я подняла взгляд на крошечную сферу света.

— Как я и говорила… — сквозь слезы произнесла Скотч, — Ужасает.

Я неспешно поднялась на копыта.

— Думаю… у меня некое чувство вины за убитых мной пони? — смущенно предложила я. Все четверо уставились на меня. — Ага. Значит… кхм… вы же видали и похуже, так? — И снова долгий взгляд. Я чувствовала, как моя грива встает дыбом от одного их вида. Неужели со мной все было настолько плохо?

— Твое состояние было бы гораздо лучше, не страдай ты от утомления и недосыпания, — сказала Рампейдж, мы продолжили наш путь между угрожающе нависших, полуразрушенных зданий. Прямо на моих глазах по ним взбирались черные, шипастые лозы. Их бритвенно-острые шипы царапали сырые, распадающиеся кирпичи, тем временем разрушенная дорога все более превращалась в грязную тропу. В темноте я отчетливо слышала влажный грохот падающих обломков, когда лозы постепенно разрывали здания.

— Я не виновата. У меня нет кнопки «спать», чтобы выключить меня. Я никогда не устаю, поэтому и спать не нужно.

Признаю, возможно, мне надо отдыхать по словам Глори… и по словам остальных пони-медиков, с которыми я говорила… но спать мне совсем не хотелось. Я смотрела, как череп медленно поднялся лоснящимися черными лозами, торчащими из его глазниц. Затем с сухим щелчком кость треснула. Мне бы очень не хотелось знать, что это могло символизировать. Я закрыла глаза.

— Я знаю… знаю, что боюсь спать. Но… вы хоть представляете, как давно у меня не было нормального сна? Просто… сна? Не кошмаров? Не странных снов о пони, убивающих всех вокруг себя?

— Очень давно. Но тебе нужен сон. Настоящий сон. Даже эта симуляция не заменит его. Твоему мозгу нужно время и возможность, чтобы восстановиться, — ответила Глори, пролетая ближе к земле, чтобы избежать обернутых лозами кабелей, протянутых между зданиями.

Затем раздался тихий голос кобылки.

— Нет, Блекджек. Нам нужно умереть.

Я глянула на Рампейдж, Глори и Скотч.

— Надеюсь, это сказал кто-то из вас…

Затем в голову Рампейдж прилетела пуля. Пуля высокомощной винтовки взорвала её череп ошметками серого, белого и красного. Но в отличие от настоящей Рампейдж, эта не поднялась. Она взорвалась облаком белых пылинок, которые тут же исчезли. Глори, П-21 и Скотч прыгнули мне за спину, пока я наблюдала за единорожкой в черном, притаившейся в кустах. Она глядела на меня из-за огромной снайперской винтовки, свет моего заклинания отражался от её очков и линзы оптического прицела.

Постойте-ка. Почему это у моего подсознания есть пушка? Я тоже хочу!

С этими словами П-21 тут же оказался облачен в броню Стальных Рейнджеров, а Глори в силовую броню Анклава. Я глянула через плечо на Скотч Тейп, стоявшую на моей спине в боевой броне подходящего ей размера. А я? Я была в синей с черным броне службы безопасности Эгиды, дополненная поднявшейся на дыбы кобылкой изображенной на крупе. Я подняла магией свой АФ-88 Айронпони и ухмыльнулась кобылке в черном.

Хорошо, подсознание. Время драть крупы. Я могла бы побить кого угодно, если бы захотела… даже саму себя! Я рванула сквозь грязный клубок лоз, посылая Скотч Тейп кубарем катиться по асфальту позади меня, шипы царапали мою броню, когда я продиралась к кобылке в черной полицейской броне, поливая её стремительным огнем разрывных зарядов из дробовика. Желтые вспышки освещали заросли и осыпающиеся руины, пока я слепо бежала вперед, стреляя на ходу.

От шквального огня кобылка в черном буквально рассыпалась, её броня была разорвана на куски.

— Ооооо даааа! Как тебе такая терапия? — торжествующе закричала я. Добежав, наконец, до места, откуда она стреляла, я нашла лишь черные камни и оторванные шипы, которые сразу же отрастали снова.

Ох, только не говорите, что моё подсознание тоже умнее меня!

Вокруг меня вырастали заросли, извиваясь ползя вверх по хвосту. Я пыталась сбросить их, чувствуя, как лозы забираются в прорехи моей брони. Шипы оставляли тонкие кровоточащие порезы, пока я пыталась вырваться из шевелящейся массы.

— Ну что, почувствовала себя в тот момент храброй? Ты действительно думала, что это будет настолько просто? Неужели тебе показалось, что ты можешь справиться только лишь одними своими детскими фантазиями? — Шипы, казалось, шептали моим собственным голосом, я повернулась и начала продираться к друзьям, которые оставались вне зарослей ползучих лоз. Пробираясь обратно тем путем, откуда пришла, я чувствовала, как моя броня разваливается, а кожа рвется. АФ-88 остался в зарослях, в считанные секунды уничтоженный растительностью. Все, что я могла — выбираться из кустов, пока шипы вгрызались в меня и терзали плоть. Какой же я была дурой. Я заслужила это, но и остановиться не могла. Оставляя лозам куски брони и собственной плоти, я почти выбралась.