Второй шанс

Люк поперхнулся напитком, который пил.

– А у меня спросить вы не сочли нужным, да? Мое мнение вам не интересно?

Надо же у ребенка есть свое мнение, оказывается, а? Какой прогресс по сравнению с тем временем, когда он с ужасом взирал на Дарта Вейдера.

– А что тебя не устраивает? – стараясь говорить спокойно, поинтересовался я, и потянулся к своему стакану.

– Не устраивает? – Люк возмущенно уставился на меня, пытаясь подобрать слова. – Да, все! Я думал… я предполагал, что нужен тебе!
– Хорошо, что мы сидели в отдельной комнате, а то мальчик разошелся не на шутку, - а ты только и думал, как меня спихнуть!

– Сын, - я сделал «усталый» вид и посмотрел на ребенка, обвинение было совершенно несправедливое, на мой взгляд, - ну почему сразу спихнуть?

– Да потому что… да я понимаю, конечно, что я ничего не умею, и возиться со мной… - сын отвернулся и замолчал. Я удивленно посмотрел на него. Мальчишка испытывал настоящее горе… Я чего-то не понимаю…Надо решать проблему. Теперь я понял смысл насмешливо-удивленного взгляда, брошенного на меня Учителем. Но поздно.

– Люк, - тихо позвал я, он не оборачивался, - сын, посмотри на меня, ну.. – мальчик нехотя повиновался. – Меньше всего я хочу тебя «спихнуть». Я буду, безусловно, тоже участвовать в твоем обучении, но я слишком заинтересован… что ли? Я не смогу судить объективно. В этом плане Учитель будет лучше. Ты мне веришь? – И так как сын молчал, повторил, - веришь?

Люк внимательно посмотрел на меня, и я почувствовал, что он пытается прощупать меня с помощью Силы, неумело конечно, сквозь мои щиты ему не пробиться, но я специально приоткрылся, хотя сразу почувствовал себя непривычно беззащитным. Наконец, мальчик кивнул.

– Прости. Я понимаю, что надо учиться. И ты, наверное, прав. Просто… ты – это ты. А я кто такой? Просто парнишка с Татуина, пилот – самоучка. – Он снова отвернулся.

Я не удержался и, взяв сына за подбородок, легонько повернул его лицо к себе.

– Ты мой сын. Запомни. И этого достаточно. Я горло любому перегрызу за тебя, без помощи Силы.

Больше мы в тот день об этом не говорили. А потом начались переговоры, и стало не до того.

Крикс Мадина понимал, что на этой планете ему задерживаться больше нельзя. Лея Органа улетела еще накануне. Опасность он чувствовал не хуже джедаев. Он находится здесь дольше положенного, пренебрегая всеми правилами конспирации. Он столько раз инструктировал своих людей, а сейчас сам допускал ошибку за ошибкой. Для него это был непростительный промах. Но промах, на который он шел сознательно. Не зайти к Коре перед отлетом он не мог. Глупость конечно. Но, похоже, вся его жизнь была чередой глупостей. Глупостью больше, глупостью меньше. Да пропади оно все пропадом! Просто зайти и попрощаться…. У него не так много было в жизни привязанностей, в конце концов!

Вот и маленький дом на тихой улице, где остановилась Кора. Он вошел и позвонил во входную дверь. Дверь сразу распахнулась, как - будто его ждали.

– Заходи. Я все думала, увидимся мы здесь еще или нет.

– Мам, кто там? – мальчик лет двенадцати высунулся из соседней комнаты.

– Это ко мне, Артур. Побудь у себя. – И дождавшись, пока тот скрылся, ласково улыбнувшись, пояснила, - Сын. Его на сутки из лагеря отпустили.

– Я догадался. Вот... Зашел попрощаться. Мне надо улетать.

– Уже? – Кора сжала у горла воротник платья.

Да, мне пора. Я напишу при первой возможности….

Шум за дверью заставил его резко обернуться, одновременно выхватывая бластер. «Вот оно, - билось в мозгу, - не успел». Входная дверь распахнулась. В комнату ворвалось несколько штурмовиков. Мадина задвинул Кору за спину. Он готов был биться до последнего.

– Крикс Мадина? Вы арестованы. – Офицер штурмовиков чуть выступил вперед.- Сопротивляться не советую.

Мадина быстро просчитывал варианты. Арест не сулил ничего хорошего, но по всем вариантам получалось, что при попытке побега пострадает Кора, а возможно, и ее сын. Он не мог подвергать опасности женщину, которую любил, уже понимая, что теряет ее навсегда.

– Я сдаюсь офицер. Хозяева ни при чем. – И протянул оружие.

========== Глава 24 ==========

– Генерал Мадина арестован, – сообщил Учитель, прочитав депешу от СИБ

– Много погибших?

– Ни одного. Он сдался. – И посмотрев на меня, счел нужным пояснить, - его поймали в доме дамы его сердца. При сопротивлении могла пострадать ее семья. СИБ хорошо сработала.

Я удивился. Надо же. Кто бы мог подумать: начальник контрразведки и любовь.

«Кто бы мог подумать Дарт Вейдер и заботливый отец», - вторил мне Император.

– Его переправят на «Исполнитель»? – Хотелось взглянуть, ради кого рисковал жизнью мой сын.

Император хмыкнул.

– Учитывая привычку твоего сына выпускать любого ребела, который подвернется под руку, я считаю это нецелесообразным. Его переправят на мой линкор.

Серые стены, серый потолок, серый пол. Все серое в этой клетушке, куда запихнули Крикса Мадину. Ему не стали надевать наручники. Просто втолкнули сюда и оставили наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Вот это-то и было самое страшное. Почему – то вспомнились первые шаги на имперской службе. Вот он, молодой коммандер. Вся жизнь впереди. Гибель друзей. Полученные раны. Свадьба. Первые шаги дочки. Улыбка жены. Страшное известие – смерть близких. Даже сейчас, по прошествии стольких лет Мадина в отчаянии сжал голову руками. Тогда он не соображал ничего. Только отомстить. Только месть, казалось, могла заглушить невыносимую тоску. Но нет. Он мстил Империи, а тоска не утихала. Просто стала не такой явной. Просто превратилась в болезненный фон, который все время напоминал о себе в минуты редкого отдыха. Уже заняв пост начальника разведки и контрразведки, Мадина понял, что пытаясь заглушить свою тоску, он делает несчастными другие семьи. Почему – то всплыло в памяти лицо голубоглазого мальчика, когда он оставался прикрывать его отход. Да, и им генерал тоже пожертвовал. Но мальчик выжил. Перешел на сторону Империи. Скайуокер и измена. Мог изменить кто угодно, но только не Скйуокер. Нет. Даже сейчас, в минуту отчаяния, Мадин понимал, что здесь что-то не так. Не так… Но впервые с той минуты когда узнал об этом, генерал порадовался, что хотя бы мальчик выжил в этой бессмысленной борьбе. И правда. Какой смысл в этих убийствах? Мадин расстегнул воротничок и снова уставился в пол. Новое воспоминание: темные глаза Коры. Ее испуганный взгляд, когда он сказал, что улетает. Белобрысый мальчик в соседней комнате. Ее сын. И что теперь?

Казалось, лидеры Альянса поменялись ролями. Теперь Мон Мотма, обхватив себя руками, нервно расхаживала по комнате, а сенатор Гарм Бел Иблис сидел за столом, устало сложив руки на столешнице и опустив голову. Тяжелые мешки набрякли под глазами. И вообще, весь его облик говорил об усталости и безнадежности.

Мон Мотма некоторое время походила по комнате, взад вперед, взад вперед, а затем остановилась у окна. Длинные аристократические пальцы выбили по стеклу нервную дробь.

– Он нас обует. А мы ничего не можем сделать. Ничего….

– А что мы можем сделать? – нехотя ответил сенатор. – Ни-че-го. – по слогам проговорил он. И твердо повторил:

– Ничего.

– Ну, нет! – Мотма снова заметалась по комнате, как тигр в клетке. – Ну, нет!

Все, все, за что она боролась, за что легли сотни и тысячи людей оказалось напрасным? Нет, нет, не может быть… Ведь должен же быть какой-то выход, а? Выход… Выход….

Дверь раскрылась и испуганный секретарь объявил:

– Делегация во главе с Лордом Вейдером прибыла.

Поздно.

– Лорд Вейдер, - вздрогнул Бел Иблис и впервые поднял голову. – Почему Лорд Вейдер? Не Император?

Мон Мотма промолчала, задумавшись.

– Потому что Лорда Вейдера невозможно переубедить. Потому что у нас нет шансов. Они думают, что запугали нас! Ну, нет!

Бел Иблис встал, поправив тунику.

– Кто бы ни пришел, мы не в том положении, чтобы заставлять его ждать.

В комнату для совещаний вошли одновременно с двух сторон: Мон Мотма, Гарм Бел Иблис и Лорд Вейдер со свитой из офицеров.